Людмила Кулагина - Радость и грусть бытия Страница 25

Куриные дýши

Живём в курятниках мы пыльных,Взлететь над прахом не пытаясь,Предав и небеса, и крылья,Земным навозом лишь питаясь.

Комфорт нам стал дороже бездны,Нам сладок дух и мрак сарая.(Кто предал выси – евнух, бездарь,Тому не «светят» двери рая).

О кóрме страх и попеченьеЗатмило наш куриный разум,И провиденье в поученьеНаслало птичью нам заразу.

Куда, куд-куд-куда стремиться?Ведь крылья наши – лишь названье,Хоть числимся ещё мы птицей,Давно профукано призванье.

Не помнят плоти неба крылья,А дух наш крут, когда в бульоне.Зачем мозги? – Познать бессилье? –Как жить тогда в навозной вони?

Пусть лѝсы думают и волки,Их кормят хитрость, зубы, ноги,Им – деньги, слава, треуголки,А нам – навоз и быт убогий.

Плач души

Свитерок. Футболка. Тело.Крест. За крестиком – душа,Что вчера ещё хотелаЖить, почти что не греша.

А сегодня – брань и ропот,А сегодня – всё не так:То мешает сверху топот,То «зажилили» пятак.

То соседи пели-пили,А часов уж было ноль.То опять мне наступилиНа любимую мозоль.

То болел-свербил желудок:Что попало, мол, не ешь.То тошнит от «морд» и «будок»,Что «проели» матом «плешь».

Не хватает сил смиритьсяИ на ближних не роптать,Всё прощать им и не злиться, –То ж святою нужно стать.

Я – насéльница земная,И живу, как все, греша.Только плачет, грех свой зная,Там, за крестиком душа…

Пройти путём Евы

И боль, и страх, и радость, и рыданье,И свежесть юности, и аромат лугов…О, жизнь моя, ты вся – почти преданье,И путь земной трагичен и не нов.

И я из тех, кто шли стопами Евы,Земных вкусив и счастья, и беды.И горько-сладок плод с познанья древа.И в день заката огненной звезды

Я раздвоюсь на душу и на тело,Оставив на земле сиянье света глаз,И все свои «мечтала» и «хотела»,И вниз взгляну на жизнь в последний раз.

И улечу, хотя не стану птицей,Но о земле я буду вспоминать,И тени прошлого летучей вереницейИз волн забвения начнут во мне всплывать.

Надеюсь, Бог простит мне прегрешеньяПо милости своей. Пока ж есть время жить,Найдите для меня вы слово утешенья,Чтоб и конец пути смогла я полюбить.

Помни

Дочке

Мы явились на этот неласковый свет,Чтобы крест свой взвалить и нести до финала.Счастлив тот, у кого жалоб к Господу нет,Как бы жизнь его больно порой не пинáла.

Заболел – неспроста, и упал – неспроста,Поднимайся с молитвой из заслуженной лужи.То был шанс осознать назначенье креста, –Значит, Бог не забыл, значит, Богу ты нужен.

Как без боли и горя постигала б душа,Чтó её красоту в этой жизни калечит?..Жить нельзя без страданий, как и жить, не греша.Плоть болеет – терпи, эта боль душу лечит.

Если путь был без горя, без болезней и слёз,Как поможешь другому ты в беде и в несчастье?..Нам шипы не мешают ощущать запах роз, –Жизнь нельзя принимать только радостной частью.

Если сыплются беды, будто в осень дожди,Вспомни с тихим смиреньем ты страданья Иóва[178].Всё пройдёт, всё пройдёт, потерпи, подожди,Помни только: и в бéдах ты под Божьим покровом.

Здесь, конечно, не рай, но пока что не ад.Жизнь терпима, когда с верой ходишь под Богом.Пусть сегодня грустишь, завтра будешь ты рад,Что тернистою шёл, а не лёгкой дорогой.

И сквозь бури житейские, холод и мрак,Когда кажется, будто и жив еле-еле,Вдруг услышишь, не как «на горé свистнет рак»[179], –А как в небе средь туч заиграют свирели…

Такая амбивалентная[180] любовь к жизни

Любовь, поэзия и вера –Вот три кита моей надежды,Что смогут одолеть химеру, –Её звала я жизнью прежде.

Обман, безденежье, утраты,Несчастья, беды – хвост дракона,Инфаркты, язвы и ураты[181],И гнев, и страх, сокрытый в оных[182].

На сердце тяжесть, будто камень,И редко-редко брезжит счастье,Что павшею звездою канетВ болоте тягот и ненастий.

Цепляясь сердцем и ногтями,И всё же удержать не в силах,Мы тянем жизни одеялоУ сильных, молодых, красивых.

Извечное соревнованье,Где победивших тоже судят,Где неуместно ликованьеИ где финал всю прыть остудит.

Когда в душé замрут стихии,Чтó на земле своей оставлю? –Любовь – твой голос, что в стихи яИз горя-счастья переплавлю.

Как хлеб у нищего в котомке,Как милостыни звон в кармане,Я пронесу сквозь жизнь потомкамЛюбовь – одну, что не обманет.

Пусть я зову её химерой, –Вы мне поверьте лишь отчасти, –Ведь если жить с любовью, с верой,То жизнь – химера – всё же счастье!

Вино Нового Завета

Сыр, овощи, вино и хлеб –Набор любого долгожителя-грузина,К политике который глух и слеп,И знает толк лишь в пении да в винах.

А мы пьём воду грязную, виноПоддельное по праздникам глотаем,Вершин не видим никогда в окно,И не живём, скорее, выживаем.

Не знаем мы, как виноградная лозаПод соком спелых ягод провисает,Как бродит выжатая сладкая слеза.Мы знаем только, жизнь как прокисает

Вдали от гор, от моря, кораблей,Уму непостижимых горизонтов.Мы в тесной жизни средь домов-аллейСтановимся слабей, грустней и злей,И пялимся в экраны, словно «зомби».

Пьём жизнь поддельную, как пьём вино,И старость наступает нам на пятки.Живём как будто бы, хотя давноИграем с истиной и с жизнью в прятки.

Но не без попущенья нам даноИспить скорбей земных и вин поддельных.Ведь зреет Нового Завета уж вино,Чтоб нас утешить после мук смертельных.

Начало февраля

Спит смородина. Рябины,Липы дремлют, стоя в ряд,Как на бал, надевши в зимуБелый сказочный наряд.

И застыл, как околдован,В снежном царстве парк вдали.И до дома путь так дóлог, –Вьюги тропки замели.

В пышных муфтах – éлей лапы,Крыши – в льдинах-козырьках,На снегу – след птичьих лапок,На катке – узор конька.

Из пернатых – только галки,Грач, вороны на снегу,Что за крошки перепалкиТак запальчиво ведут.

Воробьишки попритихли.Белых снежных голубейНалетели стаи-вихри:Всюду снег – хоть ешь, хоть пей.

Дома – грустно, выйдешь – холод,Дед Морозу нас не жаль.И весóм для грусти повод:На дворе зима, февраль…

Зимний вечер в парке

Неба цвет обманно-розов.В ветках éлей сумрак густ.Спит грибница под берёзой.Ждёт тепла сирени куст.

Вот цепочка – след вороний,Вот воробышкин следок.Две беседки, как в коронах,Серебром блестит ледок.

Два кота в пушистых шубкахЗа сугробом смотрят сны.Пёс промчится мимо шустрый, –Кот «рвёт когти» в сень сосны.

Как алмазные подвески,Тут и там сосулек ряд.Где прожектор светит резкий, –В блёстках страз зимы наряд.

Крепость снежная безлюдна.Зимний вечер светло-тих.И, услышав в сердце лютню,Рвётся к жизни первый стих.

Февральский снежный вальс

Падают, падают с неба пушинки,Вьются, кружáтся, кругом кутерьма.Крутятся, вертятся в танце снежинки, –Белый свой вальс исполняет зима.

Крýжатся, вьются, на землю ложатся:В пух приоделись рябинки, и ель.Хочется молча к окошку прижаться,Чтобы смотреть и смотреть на метель.

Позамело все тропинки-дорожки.Завтра снежок потускнеет, а жаль.Сыплются с неба алмазные крошки.Лебедем белым плывёт к нам февраль…

Снег в парке поздним вечером

Нежный, ласковый, прохладныйС неба сыплется снежок.Пышный, лёгкий за оградойСозревает «пирожок».

Под ногою аппетитноОн хрустит: хруп-хруп, хруп-хруп.В старом зимнем парке тихо.Фонаря волшебный круг

Освещает ночи тéмень.Пляшут в свете фонаряВетви ивы, снег и тени, –В жёлтом блеске янтаря.

Снег на стёклышках теплицы,Снег на ветках елей, лип,Снег на лестницах, на лицах,Шапкой на фонарь налип.

На дрожжах растут сугробы, –Снег теперь валóм валит.Эх, как в детстве, снять бы пробу, –Жалко, горло заболит…

В середине февраля