Владимир Нарбут - Стихотворения Страница 26

КОЛДУН

Истает талия у вас,Паук и знойная оса!На тусклом сусле млеет квас,В трубе коптится колбаса,И, домосед и нетопырь,Хоронится бобыль в дупле.Распарившийся шубой вширь,Шушукается: мне б теплей…Да лежебоку не дано,И, что ни капля, жар, — а ледСочится, и застуженоПрищуренное у воротКуриное окно.Шушукается: мне б теплей…А (няни спицами) паукСучит сияние стеблей,А осы выгрызли чубук…Лазурно добела. И все жНе талия, а перехват.И выщербленный узкий ножОт ярости голубоват.И пахнут потом сапоги,Чтоб топотом потом пройтисьСреди кузнечной колкой згиПо костякам, упавшим вниз.И, выколачивая духИз тела — пыльное рядно,—В сенях аукнется петухИ пустит радугу в окно.

В СКЛЕПЕ

Позеленела каждая кость,Выветрилась, как память, известка.Было и будет так: только горстьПепла, тумана, холода, воска.Где же теперь ты, нега моя?Где? И не все ли в мире едино:Волос и шерсть, перо, чешуя — Глина жужжащая господина?Где же искать мне губ твоих пух,Иней, что мы и летом растили,Если собачье ухо в лопухЖизнь развернула, воя в могиле?Слушать тебя, тобою дышатьИ, задохнувшись душным помолом,Ноздри раздув, кобылой проржать,Мчась через гати, по суходолам.В этом ли ты меня не поймешь?Взоров не знать бы мне синеглазых!Сам на себя отточенный нож(Черт-полумесяц) грею за пазухой.

«Лавина, сонная от груза…»

Лавина, сонная от груза,Дохнула холодом на шлях,И град — не град, а кукуруза,Что в синих вызрела полях.Сыпнуло мутным и каленымПо косогорам и низам,—И, как павлин, хвостом зеленымИграет день по небесам.Взмордованный ройбою улей,Шумит и гаснет дюжий гром.И красноперою зозулейКукует сердце под ребром.И вновь по жилам, что стеблямиВросли в меня, ползет вино,—И в златосолнечном АдамеЯйцо грозой опалено.

ХЛЕБ

Отфыркиваясь по-телячьиСлепой пузырчатой ноздрей,Сопит, одышкою горячий,Чванливый хлебный домострой.Толчется в кадке (баба бабой),Сырые бухнут телеса,Пока в утоме сладкой, слабойТяжелый гриб не поднялся.И вышлепнутый на лопату,Залакированный водой,В сиянье зоба, сам зобатыйС капустной прется бородой.И, в голубое серой грудойМозгов вползя, сквози, дрожи,Чтоб гаснущей рудой полудойСтянуть желудочные ржи;Чтоб затхлым запахом соломы,Перепелами пропотев,На каткий стол под нож знакомыйПереселиться в слепоте.Лишь челюсть, комкая, расскажетУтробе, смоченной слюной,О том, как скоро снова пажитьНа стебель выплеснет зерно.И, утучнив его угрюмым,Литым движением в кишках,Отдаст, разнежив, частым думамО розовеньких гребешках,Что прояснили взор девичий,Отбросив русые с чела:Над ломтем прадедов обычайПоловой сытого дупла.

ВЕЧЕР

Крыжние в зеленом росном небеСгинули, как табор: у-лю-лю…И, в ремизе ревизор, молебенВ прихожане кличет коноплю.Палец в палец встала ветрянаяЧаща, сквозняками заперта,Думает, на Индию пеняя,Что фонарь факира — кругл и стар.И туманы глаз твоих, и губы,Горю обреченные в углах,Сашенька, как голуби, мне любы,Ворчуны на глиняных крылах.Птичья клетка (лапки в перепонках,Шаткие шершавые носы,Горловой горох) и вперегонки —На бочонках обручи-часы.Птичья клетка, как сухие ребраДедовой и внуковой судьбы!Хорошо быть в канделябрах добройСвечке — ну, а как стеречь гробы!От Адама повелся курятник, —Сашенька, и мы ль не так живем?Мы ли, в этих вечерах опрятных,Закручинимся под рукавом?Подадут немного нам в сосудеДушного, как пена, молока.(Выменем и шерстью пахнут люди,Коноплей и временем слегка.)И опять об Индии мы вспомним,И о нем, похожем на попа,—О факире, — что каменоломнямВверила солопница-судьба.Жил он, обрастая и худеяРыжим волосом, питаясь лишьЗернами-сморчками, лиходеяВызывая тенью чрез гашиш.Как гасила черная природаЖгучий камень (тихий, славный пот).Огненнобородый в огородыВыходил: а что, она живет?Щупал обметенную и, прямоСтоя, протирал свое бельмо —След утиного удара, — шрамаХолодок, покачивал чалмойИ, наверное (не правда ль, Саша?),В нашей клетке нас благословлял:Птичье счастье, глохнет простокваша,Муха учит плесени фиал.

ЩУКА

Кулешом стреляет казанокВ осадившие его носы.У речного тигра (иль осы)Выгравированный бок размок.Провела по животу ножом,Вырвала, поддев, пузырь рука,—И померкла навсегда в чужом(Масло конопляное) река.Трижды включ перевернуло пасть(С передка оскаленный башмак),—И пропасть ей под пшеном, пропасть,Чтоб в крутящемся и хрящ размяк.Предскажу (на левую хромой):Хрустнет кость и брошен будет в тазЖаберник с ресничной бахромой,Ржавой солью выгрызенный глаз…Где ж веленье щучье, твое,Где разбойничий, прямой покрой?Не тебе рассыпаться икрой,Промелькнуть на целый водоем!Под сосной заждалась (у корней)Друга, не приметила врага,—И сквозь факел, выстрела верней,Гикнула в три пальца острога…В эту ночь — неслыханная тишь:Сосны, дым, и в дыме (в небо) брешь.Ты одна внимательно следишь,Как доваривается кулеш.В эту ночь, среди песков и трав,Ты особенно мне дорога…В позвоночник вилу мне направь,Чтобы не увидел я врага;Чтобы пред тобой, притворный друг,Я (один!) без чешуи размяк,Жабрами в тазу пугая вдругДевушек,Несносный суд шемяк.

СПИРАЛЬ

«Гудок стремительный, и — в море…»

 Гудок стремительный, и — в мореОтваливает пароход.В каюте, в тесненькой камореМы прокоптились целый год.По кабакам, по дырам порта —Шататься надоело нам.На суше быть?! Какого черта,Коль счет утратили мы дням.Морского не унять повесу:Ему ль заказаны путиИз Севастополя в Одессу,Из Сингапура в Джабути!Под ветром парус, словно вымя,Все туже, туже, — прет дугой,И над просторами живымиИ горизонт совсем другой!Сияйте, чайки! И дельфины,Дробите хлябкий антрацит,Гранатов сладость, горечь хиныНам край иной предвозвестит…

БАБЬЕ ЛЕТО

Веселое, широкое зерноШумит и льется под лопатой свежей,И, вычерпнутое, печально дноПолей, где льнут водоразделы-межи.А в закромах осела паутина.Но, радиусы клеткой перебив,Блакитный блеск паучьего притинаПродернулся сквозь пыль, вольнолюбив.Он всюду зазимует, этот блеск!Никто уж не поможет, не расскажет,Как электрический тревожный трескВзрывался рикошетом через пажить…Никто уж не поверит Веронике,Что это волосы ее, что иВ России голос некий бабий, дикийВопит в пустых просторах:                                               — Утаи!..—А что и как — вовеки не узнать!И от того, печальные морщиныВобрав в чело, беременеет мать,Вздыхает конь в оглоблях, без причины…………………………………………………………………..

Так широко, так весело шумитЗерно в ладонях, пахнущих половой.Раскрыт амбар, и веялка гремит,И гаснет день, по-зимнему лиловый.Несложное хозяйство — совершенно:Топор остыл и прикорнул к пиле.И вороха прирезанного сенаПред мордою жующего милей.И что — печаль, и паутина — что?Не Вероникино, не бабье лето,А труд и сила, дружною четой,Среди крестьянского проходят света!

ГАПОН