Андрей Вознесенский - Тьмать Страница 26

Чин икс

«А вы, Резанов,Из куртизанов!Хихикс…»

№ 3. Bыписка из истории гг. Довыдова и Хвастова

Были петербуржцы – станем сыктывкарцы.На снегу дуэльном – два костра.Одного – на небо, другого – в карцер!После сатисфакции – два конца!Но пуля врезалась в пулю встречную.Ай да Довыдов и Хвастов!Враги вечные на братство венчаны.И оба – к Резанову, на Дальний Восток…

Чин игрек

«Засечены в подпольных играх».

Чин икс

«Но государство ценит риск».

«15 февраля 1806 года

Объясняя вам многие характеры, приступлю теперь к прискорбному для меня описанию г. Х…, главного действующего лица в шалостях и вреде общественном и столь же полезного и любезнаго человека, когда в настоящих он правилах… В то самое время покупал я судно “Юнону», и, сколь скоро купил, то зделал его начальником, и в то же время написал к нему Мичмана Давыдова. Вступя на судно, открыл он то пьянство, которое три месяца к ряду продолжалось, ибо на одну свою персону, как из счета его в заборе увидите, выпил 91/2 ведр французской водки и 21/2 ведра крепкаго спирту кроме отпусков другим и, словом, споил с кругу корабельных, подмастерьев, штурманов и офицеров.

Беспросыпное его пьянство лишило его ума, и он всякую ночь снимается с якоря, но, к счастью, что матросы всегда пьяны…»

(Из второго секретного письма Резанова)

«17 июня 1806 года

Здесь видел я опыт искусства Лейтенанта Хвостова, ибо должно отдать справедливость, что одною его решимостью спаслись мы и столько же удачно вышли мы из мест, каменными грядами окруженных…»

(Резанов – министру коммерции)

Рапорт

Мы – Довыдов и Хвастов,оба лейтенанты.Прикажите – в сто стволовжахнем латинянам!

«Стоп, Довыдов и Хвастов!» —«Вы мягки, Резанов». —«Уезжаю. Дайте штоф.Вас оставлю в замах».

В бой, Довыдов и Хвастов!Улетели. Рапорт:«Пять восточных острововВаши, Император!»

«Я должен отдать справедливость искусству гг. Хвостова и Давыдова, которые весьма поспешно совершили рейсы их…»

Резанов

«18 октября 1807 года

Когда я взошел к Капитану Бухарину, он, призвав караульного унтер-офицера, велел арестовать меня. Ни мне, ни лейтенанту Хвостову не позволялось выходить из дому и даже видеть лицо какого-нибудь смертного… Лейтенант Хвостов впал в опасную горячку. Вот картина моего состояния! Вот награда, если не услуг, то, по крайней мере, желания оказать оные. При сравнении прошедшей моей жизни и настоящей сердце обливается кровью и оскорбленная столь жестоким образом честь заставляет проклинать виновника и самую жизнь.

Мичман Давыдов»

(Из «Донесения Мичмана Давыдова на квартире, уже под политическим караулом»)

№ 4 B темнице

Довыдов. А что ты думаешь, Хвастов?…

Хвастов. Бухарин! Сука! Враг Христов!

Сатрап! Вор! Бабник! Педераст!

Довыдов. Тсс… Стражник передаст…

Хвастов. Чмо! Скот! Мы, офицеры, страждем!

Эй, стражник!

Нажрался паразит. Разит.

Стражник. С-ик тран-зит…

Восток алеет. Помолись.

Хвастов (бледнеет). Это мысль.

О, Дева, в ризах, как стеклярус!Ты, что к Резанову являлась!(Мы на Тебя интриговалипротив американской крали.)Спаси невинных индивидов!..(В ужасе) Гляди, Довыдов.

Распались цепи. Стража отвалилась.Дверь отворилась.И кони у крыльца в кибитке…

Голос. Бегите!

По трассе будущей Турксиба.

Довыдов и Хвастов. Спасибо!

(Бегут)

Довыдов. Зер гут.

Религия не лишена основ.А? Что ты думаешь, Хвастов?

№ 5

Мнение критика зета:

«От этих модернистских оборотцевРезанов ваш в гробу перевернётся!»

Мнение поэта:

«Перевернётся – значит, оживёт.Живи, Резанов! “Авось», вперёд!»

№ 6

Чин игрек

Вот панегирик:

«Николай Резанов был прозорливым политиком. Живи Н. Резанов на десять лет дольше, то, что мы называем Калифорнией и Американской Британской Колумбией, были бы русской территорией».

(Атертон, США)

Чин икс

Сравним, что говорит наш Головнин:

«Сей г. Резанов был человек скорый, горячий, затейливый писака, говорун, имеющий голову более способную создавать воздушные замки в кабинете, нежели к великим делам, происходящим в свете…»

Флота Капитан 2-го ранга и кавалер В. М. Головин

Чин икс

«А вы, Резанов,

пропили замок.

Вот иск».

№ 7. Из письма Резанова – Державину

Тут одного гишпанца угораздилопо-своему переложить Горация.Понятно, это не Державин,но любопытен по терзаньям:

Мой памятник

Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный…Увечныйнаш бренный разум цепляется за пирамиды,статуи, памятные места —тщета!Тыща лет больше, тыща лет меньше —но дальше ни черта!

Я – последний поэт цивилизации.Не нашей, римской, а цивилизации вообще.В эпоху духовного кризиса и цивилизациикультура – позорнейшая из вещей.

Позорно знать неправду и не назвать её,а, назвавши, позорно не искоренять,позорно похороны называть свадьбою,да ещё кривляться на похоронах.

За эти слова меня современники удавят.А будущий афро-евро-америко-азиатс корнем выроет мой фундамент,и будет дыра из планеты зиять.

И они примутся доказывать, что слова мои были вздорные,сложат лучшие песни, танцы, понапишут книг…И я буду счастлив, что меня справедливо вздёрнули.Вот это будет тот ещё памятник!»

№ 8

«16 августа 1804 года. Я должнен также Вашему Императорскому Величеству представить замечания мои о приметном здесь уменьшении народа. Еще более припятствует размножению жителей недостаток женского полу. Здесь теперь более, нежели тридцать человек по одной женщине. Молодые люди приходят в отчаяние, а женщины разными по нужде хитростями вовлекаются в распутство и делаются к деторождению неспособными».

(Из письма Резанова Императору)

Чин икс

«И ты, без женщин забуревший,на импорт клюнул зарубежный?!Раскис!»

№ 9

«Предложение мое сразило воспитанных в фанатизме родителей ея, разность религий, и впереди разлука с дочерью было для них громовым ударом».

Отнесите родителям выкупза жену:макси-шубу с опушкой из выхухоля,фасон «бабушка-инженю».

Принесите кровать с подзорами,и, как зрящий сквозь землю глаз,принесите трубу подзорнуюпод названием «унитаз»

(если глянуть в её окуляры,ты увидишь сквозь шар земнойтрубы нашего полушария,наблюдающие за тобой),

принесите бокалы силезские,из поющего хрусталя,ведёшь влево – поют «Марсельезу»,ну а вправо – «Храни короля!»,

принесите три самых желания,что я прятал от жён и друзей,что угрюмо отдал на закланиеавантюрной планиде моей!..

Принесите карты открытий,в дымке золота, как пыльца,и, облив самогоном, сожгитеу надменных дверей дворца!

«…они прибегнули к миссионерам, те не знали, как решиться, возили бедную Консепсию в церковь, исповедовали ее, убеждали к отказу, но решимость с обеих сторон наконец всех успокоила. Святые отцы оставили разрешению Римского Престола, и я принудил помолвить нас, на что согласие, но с тем, чтоб до разрешения папы было сие тайною».

№ 10

Чин икс

«Есть ещё образ Божьей Матери,

где на эмальке матовой

автограф Их-с…»

«Я представил ей край Российской посуровее, и притом во всем изобильный, она была готова жить в нем…»

№ 11. Резанов – Конче

Я тебе расскажу о России,где злодействует соловей,сжатый страшной любовной силой,как серебряный силомер.

Там Храм Матери Чудотворной.От стены наклонились в прудбелоснежные контрофорсы,будто лошади воду пьют.

Их ночная вода поилавкусом чуда и чабреца,чтоб наполнить земною силойутомлённые небеса.

Через год мы вернёмся в Россию.Вспыхнет золото и картечь.Я заставлю, чтоб согласилисьцарь мой, папа и твой отец!

Восхитились. Разобрались. Заклеймили.Разобрались. Наградили. Вознесли.Разобрались. Взревновали. Позабыли.Господи, благослови!А Довыдова с Хвастовым посадили.

Светлый мой, возлюбленный, студитсятыща восемьсотая весна!Матерь от Любви Своей Отступница,я перед природою грешна.

Слушая рождественские звоны,думаешь, я радостна была?О любви моей незарождённойпохоронно бьют колокола.

Надругались. А о бабе позабыли.В честь греха в церквах горят светильни.Плоть не против Духа, ибо Дух —то, что возникает между двух.

Тело отпусти на покаянье!Мои церкви в тыщи киловаттзагашу за счастье окаянноегубы в табаке поцеловать!

Бог, Любовь Единая в двух лицах,воскреси любую из Марусь…Николай и наглая девица,вам молюсь!..

Спите, милые, на шкурках росомаховых.Он погибнетв Красноярскечерез год.Она выбросит в пучину мёртвый плод,станет первой сан-францисскою монахиней.

В море соли и так до чёрта,морю не надо слёз.Наша вера верней расчёта,нас вывозит «Авось»!

Вместо флейты подымем флягу,чтобы смелее жилосьпод небесным флагоми девизом «Авось»!

Нас мало, и нас всё меньше,и парус пробит насквозь,но сердца забывчивых женщинне забудут, авось!

Буря – это всего лишь буря,глупо в ней ждать конца.Пуля – дура, конечно, дура,но умней мудреца.

От нагрузки на наши плечигнётся земная ось,только наш позвоночник крепче —не согнёмся, авось!

У русалки солёны губыи вместо ножек – хвост.Сэкономим на паре туфель.Не погибнем, авось…

Но от нашей надежды, свойскойсетям пустых судеб,через век назовут авоськойсумку, где носят хлеб.

Белый шиповник, дикий шиповниккраше садовых роз.Белую ветку юный любовникграфской жене принёс.

Белый шиповник, дерзкий поклонник,он ей, смеясь, отдал.Ветка упала на подоконник.На пол упала шаль.

Белый шиповник, страсти виновник,разум отнять готов.Только известно – графский садовникпротив чужих цветов.

Что ты наделал, бедный разбойник?Выстрел раздался вдруг.Красный от крови – красный шиповниквыпал из мёртвых рук.

Их схоронили в разных могилах,там, где садовый вал.Как тебя звали, юноша милый?Только шиповник знал.

Тот, кто убил их, тот, кто шпионил,будет наказан тот.Белый шиповник, дикий шиповникв память любви цветёт.

Десять лет в ожиданье прошло.Ты в пути. Ты всё ближе ко мне.Хорошо ли приладил седло?Чтоб в пути тебе было светло,я свечу оставляю в окне.

Двадцать лет в ожиданье прошло.Ты в пути. Ты всё ближе ко мне.Ты поборешь всемирное зло.Чтоб в бою тебе было светло,я свечу оставляю в окне.

Тридцать лет в ожиданье прошло.Ты в пути. Ты всё ближе ко мне.У меня отрастает крыло!Без меня, чтобы было светло,я оставила свечку в окне.

Аллилуйя возлюбленной паре!Мы забыли, бранясь и пируя,для чего мы на землю попали —аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя их будущим детям.Наша жизнь пронесётся аллюром.мы проклятым вопросам ответим:аллилуйя любви, аллилуйя!

Я люблю твои руки и речи,с твоих ног я усталость разую.В море общем сливаются реки.Аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя Гудзону и Волге!Государства любовь образует.Аллилуйя, князь Игорь и Ольга!Аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя свирепому нересту!Аллилуйя бобрам алеутским!Лишь любовью оправдана ненависть.Аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя Кончите с Резановым.Исповедуя веру иную,мы повторим под занавес заповедь:аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя актёрам трагедии,что нам жизнь подарили вторую.полюбивши нас через столетие.Аллилуйя любви, аллилуйя!

Ты меня на рассвете разбудишь,проводить, необутая, выйдешь.Ты меня никогда не забудешь.Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,я подумаю: «Боже Всевышний!Я тебя никогда не забуду.Я тебя никогда не увижу».

Эту воду в мурашках запруды,это Адмиралтейство и Биржуя уже никогда не забудуи уже никогда не увижу.

Не мигают, слезятся от ветрабезнадёжные карие вишни.Возвращаться – плохая примета.Я тебя никогда не увижу.

Даже если на землю вернёмсямы вторично, согласно Гафизу,мы, конечно, с тобой разминёмся.Я тебя никогда не увижу.

И окажется так минимальнымнаше непониманье с тобоюперед будущим непониманьемдвух живых с пустотой неживою.

И качнётся бессмысленной высьюпара фраз, залетевших отсюда:«Я тебя никогда не забуду.Я тебя никогда не увижу».

Ну что тебе надо ещё от меня?Чугунна ограда. Улыбка темна.Я музыка горя, ты музыка лада,ты яблоко ада, да не про меня!

На всех континентах твои именапрославил. Такие отгрохал лампады!Ты музыка счастья, я нота разлада.Ну что тебе надо ещё от меня?

Смеялась: «Ты ангел?» – я лгал, как змея.Сказала: «Будь смел» – не вылазил из спален.Сказала: «Будь первым» – я стал гениален,ну что тебе надо ещё от меня?

Исчерпана плата до смертного дня.Последний горит под твоим снегопадом.Был музыкой чуда, стал музыкой яда,ну что тебе надо ещё от меня?

Но и под лопатой спою, не виня:«Пусть я удобренье для Божьего сада,ты – музыка чуда, но больше не надо!Ты случай досады. Играй без меня».

И вздрогнули складни, как створки окна.И вышла усталая и без наряда.Сказала: «Люблю тебя. Больше нет сладу.Ну что тебе надо ещё от меня?»

Присела к зеркалу опять,в себе, как в роще заоконной,всё не решаешься признатькрасы чужой и незнакомой.

В тоску заметней седина.Так в ясный день в лесу по-летнемулиства зелёная видна,а в хмурый – медная заметнее.

На мотив Махамбета