Феликс Кривин - Круги на песке Страница 28

УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ

Ершов проводит свой урок.Ах, эта русская словесность!Как вдохновенна сила строк,Когда любая частность — честность.Конечно, много чепухи,И в ней немалая опасность.Как жалки проза и стихи,Когда любая честность — частность!Что хуже: совести упрекИли начальства недовольство?Ершов проводит свой урокВ губернском городе Тобольске.А за окном и даль, и ширьБредут, бредут по бездорожью…А за окном лежит Сибирь,Пусть недалекая, но все же…Но класс к учителю приникИ слова проронить не смеет.Сидит за партой Менделеев,Его любимый ученик.И если им сейчас солгать,Их души вечно будут немы.И нам, быть может, не видать«Периодической системы».И все учение не впрок,Словесность станет словесами…Ершов проводит свой урок,Учитель держит свой экзамен.Он не трибун и не пророк,Не слишком сильная натура…Конек волшебный Горбунок,Спаси его литературу!

СИБИРСКИЙ МЕМОРИАЛ

Я не петрашевец и не декабрист,И меня сибирские каторги не гнули.Я живу в Сибири в гостинице «Турист»И живу — смешно сказать! — в июле.

И Сибирь встречает ласково меня,Обо мне заботясь, как о друге.Я иду свободно, цепью не звеня, —За какие, собственно, заслуги?

Я не сплю на нарах, скорчившись ничком,И меня не будит окрик резкий.Для меня Сибирь — никак не мертвый дом,Потому что я — не Достоевский.

Но гремит Декада в клубах заводских,На полях — в минуту перекура…Дни литературы… Это пустяки:Здесь прошли века литературы.

Суетится река СуетнякНа бескрайнем сибирском просторе,Но не может, не может никакДобежать до далекого моря.До какой-нибудь Карской губыДо какой-нибудь царской судьбы.

Мы спешим, мы торопим себя,Мы вздыхаем в душе: отдохнуть бы!Но опять не судьба… Не судьба!Где они, эти царские судьбы?Может быть, мы напрасно спешим,Догоняя Иртыш и Ишим?

Может быть.Понимаешь, старик,Нас на карте — и то незаметно.Мы в порыве — на весь материк,А в работе — на два километра.Где ты, Карская, где ты, губа?Не судьба. Не судьба. Не судьба.

В помощь начинающим поэтам —Старшие товарищи, среда.У кого же вам искать совета,Начинающие города?

Ведь никто не сможет поручиться —Ни начальник стройки, ни прораб, —Сможет город выбиться в столицыИли, скажем, в областной масштаб.

Потому что непедагогичноИ не стоит лишнего трудаК жизни подготавливать столичнойНачинающие города.

Пусть сумеют сами отличиться,Обретут почетные права,Как другие, древние столицы:Рим, Афины, Прага и Москва.

Это все пока что в отдаленье(Хоть, конечно, есть какой-то шанс),Извини за громкое сравненье,Начинающий Нефтеюганск.

Может, кто-то о тебе и скажет:Что он видел на своем веку?Пробурил каких-то пару скважин,А уже тягается с Баку.

Лично я греха не вижу в этомИ могу сказать тебе одно:Даже начинающим поэтамС Пушкиным тягаться не грешно.

Хоть попробуй с Пушкиным сравнитьсяИли, скажем, с Тютчевым хотя б!Можно даже выбиться в столицы,Сохраняя областной масштаб.

Смотришь — есть и звание, и титул,И почет — а все-таки не тот.Объезжает нас читатель-житель,Не читает что-то, не живет.

У тебя ж — прекрасные задатки,Колоссальный нефтяной запас.В этом смысле ты у нас в порядке,Начинающий Нефтеюганск.

Но при этом счет к тебе особый,Своего таланта не угробь.С этих пор смотреть ты должен в оба,А не только, как бывало, в Обь.

Мы пакуем свои впечатления,Покидая просторы Сибири.Мы садимся в машину времени —В самолет Ан-24.Пролегла постоянная трасса,Регулярное сообщениеМежду новым НефтеюганскомИ старинным градом Тюменью.Фантастическое движение!Мчим сквозь годы — и нам не страшно..Наша жизнь — как машина времени —Между завтрашним и вчерашним.

XVI. Охраняйте памятники будущего!

ГРАЖДАНСКАЯ ПЕСНЯ

Дороги знойные пылят,Дробятся под копытами,И содрогается земля,Изрытая, избитая,Изведавшая сталь штыка,Тупой удар снаряда,Во все года, во все векаНе знавшая пощады.

А солнце над землей встаетГорячее, горячее.Оно планете отдаетТепло свое незрячее.Блестят под солнцем куполаВ рассветах и пожарах,И бродит огненная мглаВокруг земного шара.

И вот уж сколько тысяч летПо всем путям неторенымИдет, шагает по землеВсемирная История.Египет, Греция и Рим —Все проплывает мимо.И Древний Рим неповторим,Как жизнь неповторима.

И так идет за веком век,Сменяя поколения.И смотрит каждый человекНа землю с изумлением.Ему в диковину траваИ дали голубые.Земля для каждого нова,Открытая впервые.

Не замедляет время бег,Работает ускоренно.И каждый тащит на себеВсемирную Историю.Дороги знойные пылят,Сечет жестокий ветер.Мы сохраним тебя, Земля,Для будущих столетий!

ДЕНЬ ПАМЯТИ

И в этот день мы снова с ним придемНа старую солдатскую могилу.Конечно, мы с ним за год подрастем,У них же все останется, как было.Они, наверно, не узнают нас.И он меня не спросит, как когда-то:«А как же выйдут из земли солдаты?»И не отвечу я, как в прошлый раз,На братский холмик глядя виновато:«Ты посмотри: зеленая трава,И на кустах зеленая листва…Вот так выходят из земли солдаты».Пустые, бесполезные слова…Мы помолчим над старою могилой…У нас и даль, и неба синева,У них же все останется, как было…

ПАМЯТЬ ЗЕМЛИ

Вечный огонь прикован к месту вечной памяти.Вечный огонь вечная память гложет.Но он не хочет помнить, он хочет забытьИ, сгорая в собственном пламени,Бьется, рвется, пытается вырваться —И не может.Он то становится на цыпочки,Заглядывая в бесцветную даль,То распластывается на холодном, беспамятном камне,Пытаясь зарыть в негоБоль свою и печаль,Память своюО теперь уже давнем.Он раскачивает, расшатывает себя,Выдергивает себя, словно луковицу из грядки.А то вдруг в пляс пускается,Дробно семеня,Словно там, внизу, что-то жжет ему пятки.Бьется вечный огоньМежду вечностью земной и небесной,Но не оторваться емуНи от времени, ни от места.Стоит ему оторваться — и его больше нет,Стоит погаснуть — и для него погаснет весь свет,Как погас для тех,Кого он несет в своей памяти,В своем пламени.Либо вечная память — либо вечное небытиё.Время соткано из памяти о прошлом,О случайном, зыбком, непрочном,Впавшем в вечное забытьё.Бьется память земли, память веков,То вжимается в камень, то к небу тянется,И уже не поймешь, кто к кому прикован:То ли память к земле,То ли земля к памяти.

ДЕТИ ИГРАЮТ

Дети играют на улице,Очень тихие дети,Невидные и неслышные в уличной толкотне,Дети тех, которые никогда не жили на свете,Внуки погибших на войне.Они играют.От них ни шума, ни крика,Ничем не нарушается уличная суета.Нерожденные живут тихо-тихо,Выбирая самые укромные, уединенные места:Чье-то раздумье, чью-то грусть, чье-то воображение,Чью-то случайную мысль.Для других мест у них не хватает рождения,Того единственного мига рождения,В который они не родились.Они могли бы жить, потому что они внуки живших,По земле ходивших,Говоривших громкими голосами,Но не ставших дедушками, не ставших даже отцами,Прежде времени головы сложивших.Дети играют. Их внуки.Если б не случилась эта война,Если б не случилась эта проклятая пуля…Они до жизни чуть-чуть не дотянулись,И вокруг них — на много верст — тишина.Пройдут еще времена,И на той же войне погибнут правнуки живших,Потом праправнуки живших,Все те же головы на той же войне сложивших.И так — всегдаВсе новые и новые поколенияБудут гибнуть, не дождавшись рождения,На той войне,Вокруг которой на много веков тишина…Дети играют на улице.Внуки живших.Их не видно, не слышно,Словно их навек испугала война.

ЯБЛОНЯ