Антология - Жемчужины любовной русской лирики. 500 строк о любви. XIX век Страница 29

К. Д. Бальмонт

1867—1942

Колокольный звон

Как нежный звук любовных словНа языке полупонятном,Твердит о счастьи необъятномДалекий звон колоколов.

В прозрачный час вечерних сновВ саду густом и ароматномЯ полон дум о невозвратном,О светлых днях иных годов.

Но меркнет вечер, догорая,Теснится тьма со всех сторон;И я напрасно возмущенМечтой утраченного рая;И в отдаленьи замирая,Смолкает колокола звон.

З. Н. Гиппиус

1869—1945

Любовь – одна

Единый раз вскипает пеной   И рассыпается волна.Не может сердце жить изменой,   Измены нет: любовь – одна.

Мы негодуем иль играем,   Иль лжем – но в сердце тишина.Мы никогда не изменяем:   Душа одна – любовь одна.

Однообразно и пустынно,   Однообразием сильна,Проходит жизнь… И в жизни длинной   Любовь одна, всегда одна.

Лишь в неизменном – бесконечность,   Лишь в постоянном – глубина.И дальше путь, и ближе вечность,   И всё ясней: любовь одна.

Любви мы платим нашей кровью,   Но верная душа – верна,И любим мы одной любовью…   Любовь одна, как смерть одна.

Электричество

Две нити вместе свиты,Концы обнажены.То «да» и «нет»,– не слиты,Не слиты – сплетены.Их темное сплетеньеИ слепо, и мертво,Но ждет их воскресенье,И ждут они его.Концов концы коснутся —Другие «да» и «нет»,И «да» и «нет» проснутся,Сплетенные сольются,И смерть их будет – Свет.

Берегись…

Не разлучайся, пока ты жив,Ни ради горя, ни для игры.Любовь не стерпит, не отомстив,Любовь отнимет свои дары.

Не разлучайся, пока живешь.Храни ревниво заветный круг.В разлуке вольной таится ложь.Любовь не любит земных разлук,

Печально гасит свои огни,Под паутиной пустые дни,А в паутине – сидит паук.Живые, бойтесь земных разлук!

Мирра Лохвицкая

1869—1905

Зачем твой взгляд, и бархатный, и жгучий…

Зачем твой взгляд, и бархатный, и жгучий,   Мою волнует кровь —И будит в сердце силою могучей   Уснувшую любовь?

Встречаясь с ним, я рвусь к тебе невольно,   Но страсть в груди давлю…Ты хочешь знать, как сладко мне и больно,   Как я тебя люблю?

Закрой глаза завесою двойною   Твоих ресниц густых —Ты не прочтешь под маской ледяною   Ни дум, ни чувств моих!

И. А. Бунин

1870—1953

Счастлив я, когда ты голубые…

Счастлив я, когда ты голубыеОчи поднимаешь на меня:Светят в них надежды молодые —Небеса безоблачного дня.

Горько мне, когда ты, опускаяТемные ресницы, замолчишь:Любишь ты, сама того не зная,И любовь застенчиво таишь.

Но всегда, везде и неизменноБлиз тебя светла душа моя…Милый друг! О, будь благословеннаКрасота и молодость твоя!

Поздно, склонилась луна…

Поздно, склонилась луна,Море к востоку черно, тяжело,А под луною, на юг,Блещет оно, как стекло.

Там, под усталой луной,У озаренных песков и камней,Что-то темнеет, рябитВ неводе сонных лучей.

Там, под усталой луной,У позлащенных камней и песков,Чудища моря ползут,Движется много голов.

Поздняя ночь, мы одниВ этой степной и безлюдной стране,В мертвом молчанье ее,При заходящей луне.

Поздняя ночь все свежей,Звездный все глубже, синей небосклон,Дикою пахнет травой,Запахом древних времен.

И холодеют пески,Холодны милые руки твои…К югу склонилась луна.Выпита чаша до дна,Древняя чаша любви.

Я к ней вошел в полночный час…

Я к ней вошел в полночный час.Она спала,– луна сиялаВ ее окно,– и одеялаСветился спущенный атлас.

Она лежала на спине,Нагие раздвоивши груди,—И тихо, как вода в сосуде,Стояла жизнь ее во сне.

Беру твою руку и долго смотрю на нее…

Беру твою руку и долго смотрю на нее,Ты в сладкой истоме глаза поднимаешь несмело:Вот в этой руке – вcе твое бытие,Я всю тебя чувствую – душу и тело.

Что надо еще? Возможно ль блаженнее быть?Но Ангел мятежный, весь буря и пламя,Летящий над миром, чтоб смертною страстью губить,Уж мчится над нами!

Снова сон, пленительный и сладкий…

Снова сон, пленительный и сладкий,Снится мне и радостью пьянит,—Милый взор зовет меня украдкой,Ласковой улыбкою манит.

Знаю я – опять меня обманетЭтот сон при первом блеске дня,Но пока печальный день настанет,Улыбнись мне – обмани меня!

При свете звезд померкших глаз сиянье…

При свете звезд померкших глаз сиянье,Косящий блеск меж гробовых ресниц,И сдавленное знойное дыханье,И это сердце – сердце диких птиц!

Звезды ночью весенней нежнее…

Звезды ночью весенней нежнее,Соловьи осторожней поют…Я люблю эти темные ночи,Эти звезды, и клены, и пруд.

Ты, как звезды, чиста и прекрасна…Радость жизни во всем я ловлю —В звездном небе, в цветах, в ароматах…Но тебя я нежнее люблю.

Лишь с тобою одною я счастлив,И тебя не заменит никто:Ты одна меня знаешь и любишь,И одна понимаешь – за что!

Как светла, как нарядна весна!..

Как светла, как нарядна весна!Погляди мне в глаза, как бывало,И скажи: отчего ты грустна?Отчего ты так ласкова стала?

Но молчишь ты, слаба, как цветок,О, молчи! Мне не надо признанья:Я узнал эту ласку прощанья,—   Я опять одинок!

Нынче ночью кто-то долго пел…

Нынче ночью кто-то долго пел.Далеко скитаясь в темном поле,Голос грустной удалью звенел,Пел о прошлом счастье и о воле.

Я открыл окно и сел на нем.Ты спала… Я долго слушал жадно.С поля пахло рожью и дождем,Ночь была душиста и прохладна.

Что в душе тот голос пробудил,Я не знаю… Но душа грустила,И тебя так нежно я любил,Как меня когда-то ты любила.

Одиночество

И ветер, и дождик, и мгла   Над холодной пустыней воды.Здесь жизнь до весны умерла,   До весны опустели сады.Я на даче один. Мне темноЗа мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,   Но тебе уж тоскливо со мной.Под вечер ненастного дня   Ты мне стала казаться женой…Что ж, прощай! Как-нибудь до весныПроживу и один – без жены…

Сегодня идут без конца   Те же тучи – гряда за грядой.Твой след под дождем у крыльца   Расплылся, налился водой.И мне больно глядеть одномуВ предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:   «Воротись, я сроднился с тобой!»Но для женщины прошлого нет:   Разлюбила – и стал ей чужой.Что ж! Камин затоплю, буду пить…Хорошо бы собаку купить…

Призраки

Нет, мертвые не умерли для нас!   Есть старое шотландское преданье,Что тени их, незримые для глаз,   В полночный час к нам ходят на свиданье,

Что пыльных арф, висящих на стенах,   Таинственно касаются их рукиИ пробуждают в дремлющих струнах   Печальные и сладостные звуки.   Мы сказками предания зовем,      Мы глухи днем, мы дня не понимаем;   Но в сумраке мы сказками живем      И тишине доверчиво внимаем.

   Мы в призраки не верим; но и нас      Томит любовь, томит тоска разлуки…   Я им внимал, я слышал их не раз,      Те грустные и сладостные звуки!

Свет незакатный

Там, в полях, на погосте,В роще старых берез,Не могилы, не кости —Царство радостных грез.Летний ветер мотаетЗелень длинных ветвей —И ко мне долетаетСвет улыбки твоей.Не плита, не распятье —Предо мной до сих порИнститутское платьеИ сияющий взор.Разве ты одинока?Разве ты не со мнойВ нашем прошлом далеком,Где и я был иной?В мире круга земного,Настоящего дня,Молодого, былогоНет давно и меня!

В. Я. Брюсов

1873—1924

Предчувствие

Моя любовь – палящий полдень Явы,Как сон разлит смертельный аромат,Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,Здесь по стволам свиваются удавы.

И ты вошла в неумолимый садДля отдыха, для сладостной забавы?Цветы дрожат, сильнее дышат травы,Чарует все, все выдыхает яд.

Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться, —Играть, блуждать, в венках из орхидей,Тела сплетать, как пара жадных змей!День проскользнет. Глаза твои смежатся.То будет смерть. – И саваном лианЯ обовью твой неподвижный стан.

Психея