Антология - Западноевропейская поэзия XХ века Страница 3

Итак, «сперва родитесь все-таки поэтом…». Пожалуй, добавить к этому нечего.

Но в странной и прекрасной профессии поэтов есть нечто объединяющее всех пишущих, независимо от языков, стран и времен.

Когда стихи закончены, то они уже не принадлежат тебе. Точнее, в эту самую минуту они начинают принадлежать не только тебе одному.

Стою у окна, его отворив пошире,и белым платком машу, навсегда прощаясьс моими стихами, которые к вам уходят.

Ни радости не испытываю, ни грусти.Что делать — удел стихов, он таков от века.Я их написал и скрыть их от вас не смею,когда б и хотел, не мог поступить иначе —цветок не умеет скрыть своего цветенья,и скрыть не может река своего теченья,и дереву скрыть плоды свои пе удастся.

Все дальше мои стихи от меня уходят,и я, к моему немалому удивленью,отсутствие их ощущаю почти до боли.

Кто ведает, чья рука их перелистает?Неведомо, кто развернет их и прочитает…

Ступайте же, о стихи мои, уходите!Умирают деревья — семена их уносит ветер.Засыхают цветы — а пыльца всо равно бессмертна.Реки в море текут — а вода пребывает с ними.

Ухожу, оставаясь, — как всё в этом мире.

Поэты рождаются, стареют, умирают. Поэзия остается. И вот перед вами поэтическая карта Западной Европы. Сейчас вы отправитесь в путь. Я вам завидую. Я знаю, что путь этот обязательно будет счастливым.

Потому что встреча с настоящей поэзией — всегда счастье.

ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ ПОЭЗИЯ XХ ВЕКА

АВСТРИЯ

ГУГО ФОН ГОФМАНСТАЛЬ

Перевод С. Ошерова

Гуго фон Гофмансталь (1874–1929). — Поэт и драматург, крупнейший представитель символизма в австрийской литературе и вообще в литературе немецкого языка. Печататься начал в 1891 г., первый поэтический сборник («Избранные стихи») выпустил в 1903 г. В восемнадцатилетнем возрасте приобрел европейскую известность драмой «Смерть Тициана». Был автором нескольких либретто к операм Рихарда Штрауса (наиболее известна опера «Кавалер роз»). Лирическое наследие Гофмансталя невелико, но стихи его входят во все поэтические антологии. На русском языке издавался в основном в начале века; драмы Гофмансталя неоднократно шли на русской сцене.

ВСЕЛЕНСКАЯ ТАЙНА

Да, глубь колодца знает то,Что каждый знать когда-то мог,Безмолвен и глубок.

Теперь невнятны смысл и суть,Но, как заклятье, все подрядДавно забытое твердят.

Да, глубь колодца знает то,Что знал склонявшийся над ней —И утерял с теченьем дней.

Был смутный лепет, песнь была.К зеркальной темной глубинеДитя склонится, как во сне,

И вырастет, забыв себя,И станет женщиной, и вновьРодится в ком-нибудь любовь.

Как много познаёт любовь!Что смутно брезжило из тьмы,Целуя, прозреваем мы.

Оно лежит в словах, внутри.Так нищий топчет самоцвет,Что коркой тусклою одет.

Да, глубь колодца знает то,Что знали все… Оно сейчасЛишь сном витает среди нас.

ТВОЕ ЛИЦО

Твое лицо отягощали слезы.Я смолк, я стал смотреть и вдруг воочьюУвидел прежнее. Вдруг все всплыло!Я так же предавался ночь за ночью

Долине — ибо я ее любилБезмерно — и луне, и голым склонам,Где мелкие скользили облакаМежду худых разрозненных деревьев,

Где серебристо-белая река,Всегда журчащая, всегда чужая,Текла сквозь тишину. Вдруг все всплыло!

Вдруг все всплыло! То прежнее томленье,В котором предавался я часамиБесплодной красоте долин и рек,Пробуждено твоими волосамиИ блеском между увлажненных век.

РАЙНЕР МАРИЯ РИЛЬКЕ

Райнер Мария Рильке (1875–1926). — Родился в Праге. Первый поэтический сборник Рильке издал в 1894 г. («Жизнь и песни»). Много путешествовал, дважды (в 1899 и 1900 гг.) побывал в России, был знаком со многими выдающимися деятелями русской культуры. Изучил русский язык и даже пробовал писать по-русски стихи (восемь сохранившихся стихотворений опубликованы в СССР в 1971 г.); писал также по-французски и по-итальянски. Известность поэту принесли сборники «Часослов» (1905), «Книга картин» (1906), «Новые стихотворения» (1907, 1908). Из поздних произведении Рильке наиболее известны роман «Заметки Мальте Лауридса Бригге» (1910) и сборники стихотворений «Сонеты к Орфею» и «Дуинские элегии» (оба — 1923). Перевел также на немецкий язык много произведений французской, итальянской и русской поэзии (в частности, «Слово о полку Игореве»).

На русский язык впервые был переведен в 1897 г. (рассказ «Все в одной»). С тех пор в русском переводе вышло более десяти книг Рильке (только с 1965 по 1975 г. произведения Рильке вышли на русском языке четырьмя изданиями, не считая изданий на языках народов СССР).

«Как в избушке сторож у окошка…»

Перевод С. Петрова

Как в избушке сторож у окошка,вертоград блюдя, не спит ночей —так и я, господь, твоя сторожка,ночь я, господи, в ночи твоей, —

виноградник, нива, день на страже,старых яблонь полные сады,и смоковница, на камне дажеприносящая плоды, —

ветви духовитые высоки,и не спросишь, сторожу ли я —глубь твоя взбегает в них, как соки,на меня и капли не лия.

«Господь! Большие города…»

Перевод В. Микушевича

Господь! Большие городаобречены небесным карам.Куда бежать перед пожаром?Разрушенный одним ударом,исчезнет город навсегда.

В подвалах жить все хуже, все трудней.Там с жертвенным скотом, с пугливым стадомсхож твой народ осанкою и взглядом.Твоя земля живет и дышит рядом,но позабыли бедные о ней.

Растут на подоконниках там детив одной и той же пасмурной тени.Им невдомек, что все цветы на светевзывают к ветру в солнечные дни, —в подвалах детям не до беготни.

Там девушку к неведомому тянет.О детстве загрустив, она цветет…Но тело вздрогнет, и мечты не станет, —должно закрыться тело в свой черед.И материнство прячется в каморках,где по ночам не затихает плач;слабея, жизнь проходит на задворкаххолодными годами неудач.И женщины своей достигнут цели;живут они, чтоб слечь потом во тьмеи умирать подолгу на постели,как в богадельне или как в тюрьме.

МАЛЬЧИК

Перевод А. Сергеева

О, быть бы мне таким же, как они!Их кони мчат, безумны и строптивы,и на ветру вздымаются, как гривы,простоволосых факелов огни.Я первым был бы, словно вождь в ладье,как знамя, необъятен и весом,весь черный, но в забрале золотом,мерцающем тревожно. А за мнойдесяток порожденных той же тьмой.И так же беспокойно блещут шлемы,почти прозрачны, замкнуты и немы.А рядом — вестник с громкою трубою,которая блистает, и поет,и в черное безмолвие зовет,и мы несемся бурною мечтою;дома за нами пали на колени;предчувствуя со страхом нашу мощь,проулки гнутся, зыбясь, точно тени,и кони хлещут землю, словно дождь.

БЕЗУМИЕ

Перевод Ю. Нейман

Все-то шепчет она: — Да я… Да я…— Кто же ты, Мари, скажи!— Королева твоя! Королева твоя!Припади к ногам госпожи!

Все-то плачет она: — Я была… Я была…— Кем ты, Мари, была?— Побирушкой была, без угла, без тепла…Кабы я рассказать могла!

— Как же может, Мари, дитя нищетыКоролевою гордой быть?..— Вещи — все не те, вещи — не просты,Если милостыню просить.

— Значит, вещи дали тебе венец?Но когда?.. Мари, объясни!— Ночью. Ночью… Лишь ночь придет наконец, —По-иному звучат они.

Я узнала, что улица до заривсе равно, что скрипки струна…Стала музыкой, музыкой стала Мари,и пустилась плясать она.

Люди шли, как нищие, стороной,боязливо к домам лепясь…Королеве одной, королеве однойв пляс идти дозволено, в пляс!

ОСЕННИЙ ДЕНЬ