Антология - Западноевропейская поэзия XХ века Страница 4

ОСЕННИЙ ДЕНЬ

Перевод Е. Витковского

Да завершится летний зной, — пора,Всевышний, брось густую тень на гномон,в замолкший гомон пашен кинь ветра.

Плодам последним подари теплокаленд осенних, солнечных, отрадных,и сделай сладость гроздий виноградныхвином, что так темно и тяжело.

Бездомному — уже не строить дом,покинутому — счастья ждать не надо;ему осталась горькая услада:писать посланья, и в саду пустомбродить, и ждать начала листопада.

ЗА КНИГОЙ

Перевод Б. Пастернака

Я зачитался. Я читал давно.С тех пор, как дождь пошел хлестать в окно.Весь с головою в чтение уйдя,Не слышал я дождя.Я вглядывался в строки, как в морщиныЗадумчивости, и часы подрядСтояло время или шло назад.Как вдруг я вижу — краскою карминнойВ них набрано: закат, закат, закат.Как нитки ожерелья, строки рвутся,И буквы катятся, куда хотят.

Я знаю, солнце, покидая сад,Должно еще раз было оглянутьсяИз-за охваченных зарей оград.А вот как будто ночь, по всем приметам,Деревья жмутся по краям дорог,И люди собираются в кружокИ тихо рассуждают, каждый слогДороже золота ценя при этом.

И если я от книги подымуГлаза и за окно уставлюсь взглядом,Как будет близко все, как станет рядом,Сродни и впору сердцу моему!Но надо глубже вжиться в полутьму,И глаз приноровить к ночным громадам,И я увижу, что земле малаОколица, она перерослаСебя и стала больше небосвода,А крайняя звезда в конце села —Как свет в последнем домике прихода.

СОЗЕРЦАНИЕ

Перевод Б. Пастернака

Деревья складками корыМне говорят об ураганах,И я их сообщений странныхНе в силах слышать средь нежданныхНевзгод, в скитаньях постоянныхОдин, без друга и сестры.

Сквозь рощу рвется непогода,Сквозь изгороди и дома.И вновь без возраста природа,И дни, и вещи обихода,И даль пространств, как стих псалма.

Как мелки с жизнью наши споры,Как крупно то, что против нас!Когда б мы поддались напоруСтихии, ищущей простора,Мы выросли бы во сто раз.

Все, что мы побеждаем, — малость,Нас унижает наш успех.Необычайность, небывалостьЗовет бойцов совсем не тех.

Так ангел Ветхого заветаНашел соперника под стать.Как арфу, он сжимал атлета,Которого любая жилаСтруною ангелу служила,Чтоб схваткой шим на нем сыграть.

Кого тот ангел победил,Тот правым, не гордясь собою,Выходит из такого бояВ сознанье и расцвете сил.Не станет он искать побед.Он ждет, чтоб высшее началоЕго все чаще побеждало,Чтобы расти ему в ответ.

ДАМА ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ

Перевод В. Топорова

Растворит, готовясь к ночи, весьоблик, как снотворное в бокале,в беспокойно блещущем зерцале,и улыбку бросит в эту смесь.

И, когда запенится, вольетволосы в глубь зеркала и, нежныйстан освободив отбелоснежнойткани платья бального, начнет

пить из отраженья. Так онавыпьет все, о чем вздохнет влюбленный, —недовольна, насторожена, —

и служанку кликнет полусонно,лишь допив до дна и там найдясвечи в спальне, шкаф и шум дождя…

СМЕРТЬ ВОЗЛЕ НАС

Перевод В. Топорова

Великая молчунья возле насверна себе — и только. Никакойнет почвы для острасток и прикрас.Окружена рыданий клеветой,

стоит, как трагик греческий, она.Не все на свете роли величавы.Мы суетно играем ради славы,а смерть играет, к славе холодна.

Но ты ушел со сцены, разрываямалеванные кущи, — и в разрывсвет хлынул, шум, упала ветвь живая,действительностью действо озарив…

Играем дальше, реплики и жестывсё машинальней воспроизводя.Но ты, кому не стало в пьесе места,но ты, кого не стало, — ты, уйдя,

действительностью подлинной проникнут,врываешься в разрывы декораций —и сброд актеров, паникой застигнут,играет жизнь, не жаждая оваций.

ОСТРОВ

Перевод Е. Витковского

Прибой скользит в береговом песке,и все в пути разглаживает он, —лишь островок приметен вдалеке.Извилистою дамбой окружен

мир островка, и жители егово сне родились; там века и предкисменились молча; разговоры редки,и каждый — как поминки для того

необъяснимого и наносного,что к ним морской волной занесено.И это все, что взору их дано

с младенчества; как много здесь чужого,того, чем беспощадно и сурово иходиночество угнетено.

За круглым валом спрятан каждый дворик,как в лунном цирке; деревца стоят,удел которых по-сиротски гореки жалок; буря много дней подряд

муштрует и причесывает ихвсех ровно. По домам при непогодесидят семьей, и в зеркалах кривыхразглядывают — что там на комоде

за редкости? Под вечер за воротаодин из сыновей идет, и что-топлаксиво на гармонике ведет —

в чужом порту так пелась песнь чужая.А вдалеке, клубясь и угрожая,над внешней дамбой облако растет.

Здесь только замкнутость, и ей чуждадругая жизнь, и все внутри так теснои переполнено, и бессловесно;и остров — как мельчайшая звезда:

простор вселенной в грозной немотеее крушит, не глядя. И она,неслышная и в полной темноте,одна,

чтоб отыскать предел в просторе этом,по собственному, смутному путипытается наперекор идтигалактикам, светилам и планетам.

ДЕЛЬФИНЫ

Перевод К. Богатырева

Те — царившие — своим собратьямразрешали приближаться к трону,и каким-то странным восприятьемузнавали в них родных по статям,и Нептун с трезубцем, и тритоны,высоко взобравшись над водой,наблюдали сверху за игройэтих полнокровных, беззаботных,столь несхожих с рыбами животных,верных людям в глубине морской.

Весело примчалась кувыркомтеплых тел доверчивая стаяи, переливаясь серебром,и надеждой плаванье венчая,вкруг триремы сплетясь венком,словно опоясывая вазу,доведя блаженство до экстаза,виснет в воздухе одно мгновенье,чтобы тут же, снова скрывшись в пене,гнать корабль сквозь волны напролом.

Корабельщик друга виноватоввел в опасный круг своих заботи измыслил для него, собрата,целый мир, поверив в свой черед,что он любит звуков строй богатый,и богов, и тихий звездный год.

ЕДИНОРОГ

Перевод К. Богатырева

Святой поднялся, обронив кускимолитв, разбившихся о созерцанье:к нему шел вырвавшийся из преданьябелесый зверь с глазами, как у ланиукраденной, и полными тоски.

В непринужденном равновесье ногмерцала белизна слоновой кости,и белый блеск, скользя, по шерсти тек,а на зверином лбу, как на помосте,сиял, как башня в лунном свете, роги с каждым шагом выпрямлялся в росте.

Пасть с серовато-розовым пушкомслегка подсвечивалась белизнойзубов, обозначавшихся все резче.И ноздри жадно впитывали зной.Но взгляда не задерживали вещи —он образы метал кругом,замкнув весь цикл преданий голубой.

ПЕСНЯ МОРЯ