Мигель де Сервантес - Нумансия Страница 3

С ц и п и о н

Доклад об этом кажется мне странным.

С о л д а т

Ждут пропуска.

С ц и п и о н

Я не дал позволеньяПослам ко мне являться иностранным?

С о л д а т

Так точно.

С ц и п и о н

Пропустить без промедленья!С душой открытой или лицемерноК нам враг идет, нам прибыль в том наверно.

Никто не в состоянье, лицемеря,Ложь прикрывая правдой, так лукавить,Чтоб скрытой истине открытой двериДля выхода наружу не оставить.И выслушать врага — большой потериВ том нет. Умей вопросы ловко ставить.Воспользуйтесь советом этим ценным —Он добыт долгим опытом военным.Входят два нумансианских посла.

П е р в ы й п о с о л

Когда, сеньор, ты дал нам разрешеньеПеред тобой предстать, спешим мы обаНам данное исполнить порученье.Сейчас начать? Иль примешь нас особо?

С ц и п и о н

Доклады и важнейшего значеньяЗдесь принимаю.

П е р в ы й п о с о л

Это будет пробаСказать, не мудрствуя, в короткой речи,Чего мы ждем от этой личной встречи.

Нумансия меня к тебе послала,О полководец самый знаменитыйИз всех, кому приют земля давала,Кому служили небеса защитой!Все позабыв, что распрю вызывало,Тебя, о Сципион, с душой открытойИ руку протянув, иду просить яО мире, о конце кровопролития.

Нумансия с пути повиновеньяСенату и закону не сошла бы,Когда в охране римской избавленьеОт утеснений консулов нашла бы.Неслыханное проявили рвеньеОни в поборах. Мы же были слабы.Но иго их настолько тяжким стало,Что наконец Нумансия восстала.

И с самой той поры, как мы восстали,Как эта затяжная распря длится,Из Рима к нам вождя не назначали,С которым мы могли б договориться.[19]Но вот в твоем лице мы повстречалиНадежный порт. — И нам ли не стремиться,Сняв паруса войны, искать решенийК улажению с Римом отношений?

Знай, полководец, нам не страх внушаетНастаивать на мире пред тобою.Нумансию издавна украшаетКак толща стен, так и готовность к бою.Нет, доблесть сципионова решаетВопрос: довольны будем мы судьбою,Коль нам приобрести удастся скороВ твоем лице и друга и сеньора.

Вот почему, о вождь, мы оказалисьПеред тобой. Ждем твоего ответа.

С ц и п и о н

За ум, друзья, вы слишком поздно взялись,И мне не льстит нисколько дружба эта,С которой вдруг ко мне вы навязалисьТеперь, когда уж ваша песня спета,Когда судьба мне обещает славу,И близок миг — начну вершить расправу.

Из года в год мятежничать бесстыдно —Для просьб о мире шаткая основа!Придется нам повоевать, как видно,И заблестят секиры наши снова.

В т о р о й п о с о л

Ты с нами обошелся преобидно.Не издевайся, вождь. Обдумай слово,Что бросил нам ты с дерзостью надменной.Оно зовет нас к ярости военной.

Ты мир отверг, что мы без страха, смелоТебе сейчас от сердца предложили.Ну, что же? Перед небом наше дело,Как правое, восстанет в новой силе!Громада войск твоих не овладелаНумансией. Когда переступилиЕе порог вы? Скоро ты шагаешь!Так мы враги? Ты дружбу отвергаешь!

С ц и п и о н

Еще что скажешь?

П е р в ы й п о с о л

Ничего. ДругаяРечь впереди: не речь, а дело, кстати!Друзей отверг ты, этим подвергаяСебя проклятьям — тысяче проклятий!Вопрос, насколько храброго врага яНа поле брани встречу в вашей рати.О мире речь — одно. Другое дело —Секирами врубиться в сечу смело.

С ц и п и о н

Ужо язык услышите, которым,Ведя бои, о мире говорю я.Не подпущу вас к тем переговорам,Не предоставлю слова бунтарю я!Уйдите! — Там вас ждут с ответом скорым.

В т о р о й п о с о л

Итак, война? Мы встретимся в бою?

С ц и п и о н

Да, я сказал!

В т о р о й п о с о л

Ты отпустил нас с этим?Мы любим бой! И боем мы ответим.

Послы уходят, а брат Сципиона Квинт Фабий говорит:

К в и н т Ф а б и й

Ошибка наша, что давно расправаВас не настигла праведною местью!Но близок срок, в который наша славаРавняться будет вашему бесчестью!

С ц и п и о н

Бахвальство, Фабий, воину отраваТакая ж, как подобострастье с лестью.Оставь заносчивые выраженья,Побереги отвагу для сраженья.

Нумансианцев средствами такимиХочу зажать под римскую пяту я,Чтоб наши ж выгоды ковались ими!Пусть ярость их пожрет себя, бунтуя!О, буйством и задорностью своимиОни поступятся, как обведу яСо всех сторон их крепость рвом глубокимИ уморю их голодом жестоким!

Кровь римская не будет больше литьсяОт рук рабов, восставших своевольно.Бои теперь должны остановиться,Сил без того мы тратили довольно.Даю приказ: с мотыгою трудиться, —Рубите камни. — Пусть вам будет больно,Но каждого, кто почву эту роет,Не кровь врагов, а пыль земли покроет.

Освобожден от этого занятьяНе будет сам начальник легиона.Не сделаю ни одного изъятьяНи для солдат, ни для декуриона.[20]Не погнушаюсь сам лопату взять я;Увидите работу Сципиона —Рыть землю ломом тяжким я намерен!..Как я, пусть каждый будет долгу верен!

Ф а б и й

В приказе, брат и вождь мой благородный,Тобой высокий разум обнаружен.Да, тактикою было бы негодной, —А безрассудный ли нам выпад нужен? —Лицом к лицу встречаться с сумасброднойТолпою бунтарей, чей натиск дружен.Осадой взять, подрезав сил их корни,Вот это — способ сделать их покорней!

Со всех сторон мы город их обложим…Вот от реки отрезать их труднее.

С ц и п и о н

Идем, чтобы скорей, как только можем,Начать работу — да покончить с нею.Мы этим средством дерзость уничтожимМятежников спокойней и вернее;И если небо с нами, покорим их.Из наших рук — рабами примет Рим их.

Выходит дева. На ней корона из башенок[21], а в руке модель замка. Эта дева изображает Испанию. Она говорит:

И с п а н и я

Ты, небо ясное, своей высокойИ светлой милостью обогатилоЧасть лучшую земли моей широкой.Ты ей тепло давало, ей светило!Ужель, узнав, что я в беде жестокой,Ты мне былой любви не возвратило?Ужели не даруешь ты участьяИспании, повергнутой в несчастья?

Дурные, небо, помню времена я:В твоем огне вся плоть моя дрожала.И через трещины кора земнаяНе Солнцу ль бездны адские казала?Не тысячи ль тиранов власть шальнаяМеня когда-то грабила, терзала?То финикиянин, то грек владелиИспанией.[22] Так небеса хотели.

Ужель мне суждено навек остатьсяРабыней чужеземного народаИ, хоть знамена реют, не дождатьсяЗаветных слов: Испанская Свобода?В том высшей правды воля, может статься,Чтоб эта пала на меня невзгода.За рознь между детьми несу расплату!Давно у них — брат ненавистен брату!

Сыны мои ни разу не сливалисьВ одну семью[23] единым тесным кругом,И связи все тогда у них и рвались,Когда был нужен мир да лад друг с другом…А варварские полчища ворвались, —И все здесь оказалось к их услугам;Разбили братьев, не признавших братства,Разграбили их матери богатства.

Одна Нумансия врагов проходуМечом подъятым дерзко угрожаетИ изначальную свою свободуВозлюбленную кровью защищает.Но сроки близки. Храброму народуРок гибель скорую и смерть вещает.Умрет он, — но как Феникс возродится,И будет мир Нумансией гордиться!

А римляне, хотя числом несметны[24],К победе ищут тропочек окольных.Уйти от встреч старанья их заметны, —Моих бойцов они боятся вольных!О, если б козни их остались тщетны,Затеи извергов самодовольных!Нумансия, хоть силы бедной слабы,Не гибель, а спасенье обрела бы!

Ей враг — увы! — не только угрожаетТаранами у стен ее вплотную, —Усердными руками продолжаетХитрец атаку на нее иную:Он роет ров, окоп сооружает,Вокруг по долам, горам, — не минуяЗемли ни пяди. К рати осажденнойЛишь по реке есть путь непрегражденный.

За крепостной стеной, в пределе тесном,Принуждены нумансианцы жаться.Им нет общенья с населеньем местным:Помочь несчастным братья не решатся…Но враг рассыпан по путям окрестным,В бою открытом с ним нельзя сражаться. —Их это так гнетет, что громким криком«Войну иль смерть!» — зовут в безумье диком…

Одна дорога в город их свободнойЕще осталась — доступ есть рекою.Река своей струею многоводной —Защита им, охрана их покою.И вот пока, Дуэро благородный,Ни башней, ни плотиной никакоюНе перерезан бег твой знаменитый, —Нумансианцам будь, молю, защитой!

О ты, Дуэро, чьи струи витыеБегут по лону моему без страха, —Пусть и в тебе заблещут золотыеПески, как в водах ласкового Тахо[25];Пусть нимфы, скромные и молодые,К тебе спешат, не воздымая праха,Меняя рощи тень и зелень лугаНа холод вод, — любя тебя как друга, —

Свой слух склони внимательный к моленью,Исполни просьбу слезную мою ты —Не предавайся снам и умиленью,Спеши на помощь, не теряй минуты!Разлиться дай скорее наводненьюПо берегам, хотя они и круты!Коль моего ты не спасешь народа —Прощай навек Нумансии свобода!

Выходит река Дуэро и три речки: их изображают три мальчика[26], одетые так, чтобы по одежде было видно, что это три притока, впадающие в Дуэро около города Сории, который в то время назывался Нумансия[27].