Дмитрий Быков - Гражданин Поэт. Наши – всё Страница 3

Боже мой

19.11.2011

С 19 ноября в Москве находится пояс пресвятой богородицы. В очереди к святыне одновременно стоят до 80 тыс. человек, время ожидания доходит до 26 часов.

Мело, мело по всей землеВо все пределы.Свеча горела на столе,Свеча горела.

Толпа стояла на ветру,Толпа стояла,Как строй гвардейцев на смотруУ кардинала.

Тут был и офисный планктон —Никак столица! —И плебс, не знающий о том,Кому молиться.

Потомки всех российских драмИ всех идиллий —Тех, что взрывали этот храмИ возводили.

– Вы русский дух! Вы соль землиИ подвиг веры! —Кричат присяжные вралиИ лицемеры.

И только загнанный изгой,Сродни поэту,В них видит тех, кому другойНадежды нету.

Толпа стояла, как у стенЭскуриала.Ей никогда не встать с колен —Уже вставала.

Народ раздетый и босой,Тупой во многом,Вчера стоял за колбасой,Сейчас – за Богом.

Живучий, сколько ни давиВойной и путчем,Всегда по пояс то в крови,А то и в худшем,

Под стон калек, под звон оков,Под брань и всхлипы,Не замечая, как с боковПроходят ВИПы.

Державный зад, тигриный взглядГлазенок тусклых…Их всех без очереди в адПотом пропустят.

Толпа безумцев городских,Безгласный полис,То красный пояс душит их,То черный пояс.

Стоит беспомощная рать,Осенний морок,И вы их вправе презиратьИз ваших Горок.

Но пусть ваш пояс век подрядНа горле стянут —За Божью Матерь тут стоят.За вас – не станут.

Спасибо, что бухой

04.12.2011

Прошли выборы депутатов государственной думы. 1 декабря на экраны страны вышел фильм «Высоцкий. спасибо, что живой».

Когда я вижу сломанные крылья,Нет жалости во мне, и неспроста:Я не люблю насилья и бессилья,Вот только жаль распятого Христа.

Я не любил советского народа,Дискуссий о жидах и колбасе,Я не любил любое время года —Ведь пили и болели тут во все.

И это чувство, что порвали парус,А вскорости кирдык и кораблю, —В те времена я был уверен, каюсь,Что это никогда не полюблю.

Я не любил кровавых девяностых,Страны распотрошенное нутро,Братковский черный мрамор на погостах,Бюджетников, торгующих в метро,

Войну в Чечне, поддельную свободу,В ларьке поддельный кюрасао блю,Верховную крапленую колоду —И знал, что сроду их не полюблю.

Я не люблю «Единую Россию»И всех, кто дал себя употреблять, —Привычных и к насилью, и к бессилью,И к травле, и к затравленности, б…

И выдачу бабла электоратам,И это их сатрапство вполруки,С подмигиваньем Штатам и богатымМедвежьему рычанью вопреки.

Я не люблю окурков и огарков,Собой изображающих народ,И патриархов в роли олигархов,И, Господи прости, наоборот.

Я не люблю тупого шоуменства,Пролезшего на первые места.Я не люблю Максимова и ЭрнстаИ Белого, сыгравшего Христа.

Я не люблю «Поэта с гражданином»И их еженедельное кино:Они с подачи Путина даны нам,Иначе их прикрыли бы давно.

И всех иных, кто, рожу скосоротив,В кармане фигу делает Кремлю,И всех, кто за, и всех, кто как бы против,И всех, кто воздержался, – не люблю,

Весь край, где снег и пробки, вонь и лужи,Где если кто не сволочь, то дебил,Но главное – уменье сделать хуже,Чтоб я потом все это полюбил.

Нацисты ждут, готовятся нацмены,На выборах бардак, кранты рублю —Но впереди такие перемены,Что я, глядишь, и это полюблю:

Пространство дури, бывшее единым,Правленье на потеху всей Земли,А главное – «Поэта с гражданином»,Что скрашивали это, как могли.

Песня о дуривестнике

10.12.2011

Митинг протеста на болотной площади в Москве собрал более 50 тысяч человек.

Над седой равниной моряветер тучи собирает.Между тучами и морем гордореет буревестник,черной молнии подобный.

Беззаботный, беспилотный, под свистки и крики местныхПо-над площадью Болотной гордо реет буревестник.Там не лучшая площадка для свержения Бастилий.Но на площадь, где брусчатка, даже птицу не пустили.

Гром гремит, земля трясется, волны буйствуют в охотку.Рядом курица несется: «Не раскачивайте лодку!»Слепота присуща курам от Москвы до Барнаула.Им еще не видно, дурам: эта лодка утонула.

Стонут вещие гондоны, рассудительны, но тупы:«Не ходите, там Гапоны! Будут трупы, будут трупы!»Вьются чайки серым роем: «Все потонете в пучине!Трупов нет – так мы устроим: нас учили, нас учили!»

Страстно каркает ворона: «Бойтесь будущего года!Нету большего урона, чем внезапная свобода!Вся тусовка ваша – рыльца из московского гламура.Вон спешит Божена Рынска. Дура, ты же сядешь, дура!»

Глупый пингвин робко прячет тело жирное в ИнетеИ от страха чуть не плачет: «Дети, будут вас имети!Прекратите ор нахальный, сдайтесь милости монаршей.Все равно же ваш Навальный завсегдатай русских маршей!»

Не вопите, смуту сея, присмотритесь хорошенько:Если выбрать Алексея – это ж будет Лукашенко!Вы, ей-богу, обалдели, вы докличетесь потопа.Он кричит на самом деле: «Пусть сильнее грянет жопа!»

Воют раки без утайки, нагло щелкая клешнями:«Путин враз закрутит гайки – сразу всех поставит нами!Побежите шибче зайца все, как только Путин злобныйВам слегка прищемит яйца, брючной молнии подобный!»

Рядом мечется сорока – и кричит на той же фене ж:«Все простудитесь – и тока, ни фига же не изменишь!Лишь отстой – судьба России. Дайте ж ей скатиться плавно».И всего невыносимей то, что это, в общем, правда.

Да, отнимут все победы. Да, удел у нас провальный.Да, поднимутся скинхеды. Да, испортится Навальный.Да, возникнет новый Чуров. Да, евреи. Да, простуда.Да, спасет нас только чудо. А откуда? Ниоткуда!

Свежий закон джунглей

15.12.2011

«Есть люди… которые действуют в интересах иностранного государства. Что можно сказать в этом случае? Идите ко мне, бандерлоги. С детства люблю Киплинга».

– Бандар-логи, – наконец прозвучал голос Каа, – может ли кто-нибудь из вас без моего приказания пошевелить рукой или ногой? Отвечайте.

– Без твоего приказания мы не можем шевельнуть ни ногой, ни рукой, о Каа.

– Хорошо. Сделайте один шаг ко мне.

За пару часов до рассвета, собравши зверей толпу,На лысой горе Совета разлегся великий Пуу.Удавьего племени воин, надежным места раздав,Он сам, как удав, спокоен и тащится, как удав.

Расселись, издали видные, на травке, как на полу,Эмблемы «Единой Индии» – отряд медведей Балу.Охвачены нервной дрожью, шакалы грозят щенкам,А рядом жмется к подножью смущенный Алишер-хан.

– Слышите ли вы меня, мои джунгли?– Мы слышим тебя, о Пуу!– Нравлюсь ли я вам, подхожу ли?– Мы любим тебя, о Пуу!Когда из норы, освещен мигалкой, вылазишь ты на тропу,От страха и нежности самой жалкой мы вертимся на пупу!– Мне будет чем отчитаться, – вальяжно шипит удав.– Я толще стал на пятнадцать, короче на двадцать став.Я выгляжу ничего так-с, а издали так красив,Как будто закачан ботокс в огромный презерватив.

– Слышите ли вы, о мои собаки?– Мы слышим тебя, о Пуу!– Мои Канделаки, мои Табаки?– Мы любим тебя, о Пуу!Мы будем лаять почти что даром на всякую шантрапу,Если даже одним ударом ты нас растолчешь в крупу!

– Но есть еще бандерлоги, – в ответ прошипел удав.– Ведут свои бандер-блоги, законы джунглей предав.Они не блюдут закона, не думают головой,И я для них не икона, а лишь червяк дождевой!

– Видите ли вы меня, бандерлоги?– Мы видим тебя, о Пуу!– Дрожат ли ваши руки и ноги?– Совсем не дрожат, о Пуу!Мы все имеем доступ к компу, и лучше нас не запу…Забейся в щель, подобно клопу. Как Ленин, сиди в шкапу.

– Ах так! – в ночи обретая глянец, воскликнул гневный удавИ начал свой кровожадный танец, на кончик хвоста привстав.Он так плясал, что звери в тревоге к нему потянулись в пасть,И только нахальные бандерлоги на все продолжали класть.

– Да ну! – удав возбудился живо, зайдя в крутой разворот.– Вы все плоды моего режима, продукты моих болот! —Но вдруг отпрянул, как будто на угли сорвался на вираже:Он четко увидел, что это Маугли, а не бандерлог уже.

А дети лесов, большие и малые, смотрели все веселей,Как вылезают новые Маугли – буквально из всех щелей,Как собираются в полумраке к подножью горной гряды,А все Табаки и все собаки вливаются в их ряды.

– Да мы устроим честные выборы! – воскликнул медведь Балу.– Да вы диктатуры еще не видели, вы будете на колу!Удав расправься с ними убогими! – Но в джунглях один закон:Удав умеет лишь с бандерлогами. С людьми не умеет он.

Я вам послал