Людмила Кулагина - Да будет день! Страница 3

***

Я умерла и заново воскресла.Теперь с трудом я понимаю тех,Кто держится за деньги, власть и кресла,За дым сиюминутности утех.

Открылась мне сермяжность правды жизни —Живём СЕГОДНЯ мы – воистину лишь день.А память и мечты, по сути, эвфемизмы,ВЧЕРА и ЗАВТРА – жизни только тень.

Не буду я с собой теперь лукавить:Как мало – не в годах, – а в ДНЯХ жила.Мой день сегодняшний – вот пробный каменьТой жизни, что годами я ждала.

И если боль в ней радость перекроет,Терпи, пройдёт, не вечна и она.На жизнь свою грешу ещё порою,Забыв, что жизнь – как чудо – ведь одна.

Другой, в Писанье сказано, не будет.Живи в реальном, а не вымышленном дне.О том, что «было», «будет» – люди судят.«Здесь» и «теперь» всё ближе, ближе мне.

Жить, чтобы жить

С утра никуда не спешить,Не думать о целях и смыслах,А жить просто так, чтобы жить,Чтоб чувствовать, помнить и мыслить.

Я роскошь такую могуСебе наконец—то позволить.Общественному пирогуЯ дань отдала, и неволить

Мне душу теперь ни к чему,И очень я этим довольна.По сердцу лишь жить, по уму —Вот счастье сегодня мне, вольной.

Пусть ложные солнца, огниМорочат других, манят в бездну.А я проживу свои дниСвободною и бесполезной.

С утра уж задастся мой день —В окошко мне солнце посветит,И в форточку птаха «тень—тень»Своё просвистит. Сколько в лете —

Теперь замечаю лишь я —Форм, запахов, звуков и красок.Природы мне ткань бытияПриятней причудливых масок

Любых карнавалов людскихС игрою в людей, их позёрством,Где новый герой – тот же скифС душою и дикой, и чёрствой.

Где удаль его, где разгул,Опять отличить не смогу я.Шум жизни похож стал на гул,А я – я ищу жизнь другую,

Где тихо, покойно, светло,Где книги и Лики в иконах,Где чувств столько нежных и слов…А шум – там, за рамой оконной.

***

Так хочется мне в жизни чуда!А что на деле? – На столеВсё та ж немытая посуда.А мне самой – уже эн—лет.

Ещё на что—то я надеюсь,Хоть почв и оснований нет.Куда от них теперь я денусь —Бездарно прожитых эн—лет?

Не из кокетства, а от страхаБоюсь озвучивать секрет:Мечту лелею, что от крахаСпасут оставшихся эн—лет.

Для этого мне, правда, надоЖизнь радикально изменить —От ощущений до уклада,Чтоб к эн—годам не семенить

С пустою – в вечность уж – кошёлкой,Взяв в спутники себе склероз.А чтобы золотом по шёлкуВенок успела бы из роз

Я вышить жизни в благодарностьЗа всё, чем так была щедра,Чтоб предыдущих лет бездарностьПростил Господь мне у одра.

***

Изношенная вдрызг прошедшей жизнью,Теперь ценю свободу, как никто.Я помнить не хочу о катаклизмах:Кто прошлым жив, страдает от икот.

Сегодня я забыла всё былое,И думы тяжкие, и горечь прежних дней.Приманкой новою в ловушку жизнь нас ловит,И с удовольствием мы остаёмся в ней.

Свобода! Долгожданная свобода!Я в отпуске теперь от пауков—работ.Меня волнуют нынче сон, погодаИ мелочёвка будничных забот,

Как—то: готовка, рынок, стиркаИ штопка прохудившейся души.Зато теперь живу не под копирку —Костюм свободы вовремя мне сшит.

Могу теперь саму себя я слушать,А не давить: отстань, уйди, потом.От грубых звуков жизни мои ушиДавно устали. Нет заслуги в том,

Что столько времени я внешний шум терпела,А голос внутренний со временем хирел.Душа, как в клетке соловей, не пела,И свет её меня совсем не грел.

Судьба отвесила пощёчину крутую,И пессимизм мой, как рукой сняло.О том, что жизнь не вечна, памятуя,Очнулась я, меня тут прорвало.

Я поняла, как жизнью дорожила.Свобода в ней, как воздух, мне нужна.Свою нашла я золотую жилу.Теперь на пользу даже мне нужда,

Сомненья, неудачи и ошибки, —Всё в жилу мне, поскольку она есть.Эй, вы, залётные, пожалуйста, не шибкоМеня несите в лето с цифрой шесть

Свободе посвящается

Я не жила, а, словно срок свой «чаля»,Когда сниму хомут долгов, ждала.Не миновала ни одной людской печали,И временами даже счастлива была.

Но что такое счастье без свободы?Оно исчезнет, как нечаянная весть.В свои теперь я понимаю годы:Сама свобода – счастье уже есть.

Насиловать не надо ум и волю,Снять с чувств своих привычную узду:Гуляют пусть теперь на вольном поле,Порой платя стихами свою мзду.

***

Теперь я никуда не тороплюсь,Поскольку ясно уже: всюду опоздала.Устала от работ, людей, – без сил валюсь,Как будто только что приехала с вокзала.

И вместо вереницы дел, людейПриятны только: мельтешенье мыслей,Игра воображенья, мир идей —Как после ливней радуг коромысла.

Мне некуда спешить и нечего терять,Помимо прошлого, иллюзий и здоровья.Приходится хоть с грустью, но принять —За счастье малое большой платила кровью.

Не стоит больше тратить сил на суету.Жди знаков: жизнь сама тебя направит.А если выберешь ты вдруг стезю не ту, —Судьба своим пинком твой путь подправит.

***

Я – «нащёвница», «напирожковница».Не готовлю еду себе не из лени я.И не тешу себя, что исполнятсяВсе мечты мои по щучьим велениям.

Просто мне с утра что—то пишется,Вдохновенье на рифмы расщедрилось,И взалкáла иной нынче пищи я —Пегас—лошадь улыбкой ощерилась.

Вот исчерпаю все рифмы со строчками,Тогда в гости пойду – звали к пище ведь.Как коза—дереза, всё листочкамиЯ питаюсь, покуда мне пишется.

***

Не славы я хочу, но больше – пониманья.Не нужен мне людской такой контрастный душ:То равнодушья холод, а то восторг признанья.Дороже мне настрой созвучных близких душ.

Я разделила б с ними и свой восторг и горе,Листали б вместе мы альбом картинок бытия,Превратностей судьбы, волнений жизни моря,Чтоб в нём не одиноко так барахталась бы я.

***

Лишь когда туманный смыслЖизни начал проясняться,Проявилась в рифмах мысль:Стал Пегас ко мне являться.

Хоть Пегас, я знала, – конь,Только с крыльями, летящий, —Врут, стихия он, огонь,Оборотень настоящий.

То прикинется котом,То цветком в траве увядшей,То собакою, хвостомМне навстречу завилявшей.

Даже стаею ворон,Золотой в закатном солнце.Бесшабашный ветрогон,Что стучишь в моё оконце?

У меня ведь уйма дел,Мне ведь хлеб насущный нужен.Это просто беспредел —Рифмы плесть, забыв про ужин.

Дни мои не так легки,Да и я сама не агнец.Вот сижу, пишу стихи. —Это, знаете, диагноз…

***

Жизнь в полтинник моя дала трещину, —Я судьбы получила затрещину.Поболела какую—то малость я,А потом, ничего, оклемалася.Стала книжки опять я почитывать,Капитал своих лет пересчитывать.Их не так уж годков, чтобы слишком—то,Но зато кое—что стало слышимым,Что за чаем, как пить дать, за утреннимМне нашёптывал голос мой внутренний:Чем попало теперь не питайся ты,Быть собою под старость пытайся хоть,Хучь стихи сочиняй, а хучь – повести.Не торгуйся, как прежде, ты с совестью.Наступать на себя не полезно ведь, —То чревато тоской и болезнями.А и правда твоя, голос внутренний,Задавила себя, как полуторкой.День другою наполнится сущностью.Мне успеть бы рукою трясущейсяКубок жизни – какое там! – рюмочкуВыпить с радостью, а не в угрюмочку.Потому ведь бывало так муторно —Глас годами не слышала внутренний.Жизнь начну с понедельничка новую —Припоздавшую, но нехреновую.

Читая Бродского (1)

Что завораживает больше: ритм твой или рифма?Я натыкаюсь, как пловец на рифы,На те метафоры и образы, у коихТак спрятан смысл, как бы зимы рукоюЗасыпан основательно он снегом(Буксует мозг, не тянет смысл телега), —Как кость, которую лишь нюх собачийВ снегу учуять может, если нет, иначеОна останется в сугробе до весны.Но смысл уже, едва проникнув в сны,Мешает спать и заставляет сноваЧитать, разгадывать твой образ, слово.Колодец бо глубок, но коротка верёвка.Порой почудится над смыслом лишь издёвка,Но чаще, всё ж, наоборот, – прозреньеМоё сомнительное поражает зренье.Тогда откладываю книгу я, но не дляТого, чтоб не читать, но взгляд замедлить,Продлить прекрасное мгновение познанья.Но ты не слышишь запоздавшие признанья.Неточность вышла, то ль с рожденья датой,Не то с судьбой моей, не сбывшейся когда—то.Когда, дань страсти отдавая увлеченьям,Плыла не против я, но больше вдоль теченья.Нам не дано, как видно, пересечься было,Да и была б, скорее, встреча та унылой:Ты, бывший зэк, – бог образа и слова,А я – ошибка замысла и Божьего улова.Мой скуден путь был до креста и храма.Убогая без Бога лет прошедших панорама.Сегодня, благодарная, к Нему я обращаюсь,Что через книги хоть теперь с тобой общаюсь,Расставшись навсегда и с юностью, и с томностью.И в этом тоже был, наверно, Божий Промысел…

Читая Бродского (2)