Коллектив авторов - 100 шедевров русской лирики Страница 3

Песня

Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье,Как сон пленительный, вся жизнь моя текла.Но я тобой забыт, – где счастья привиденье?Ах! счастием моим любовь твоя была!Когда я был любим, тобою вдохновенный,Я пел, моя душа хвалой твоей жила.Но я тобой забыт, погиб мой дар мгновенный:Ах! гением моим любовь твоя была!Когда я был любим, дары благодеяньяВ обитель нищеты рука моя несла.Но я тобой забыт, нет в сердце состраданья!Ах! благостью моей любовь твоя была!

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814–1841)

Она поет – и звуки тают…

Она поет – и звуки таютКак поцелуи на устах,Глядит – и небеса играютВ ее божественных глазах;Идет ли – все ее движенья,Иль молвит слово – все чертыТак полны чувства, выраженья,Так полны дивной простоты.

Раскаянье

К чему мятежное роптанье,Укор владеющей судьбе?Она была добра к тебе,Ты создал сам свое страданье.Бессмысленный, ты обладалДушою чистой, откровенной,Всеобщим злом не зараженной,И этот клад ты потерял.Огонь любви первоначальнойТы в ней решился зародитьИ далее не мог любить,Достигнув цели сей печальной.Ты презрел все; между людейСтоишь, как дуб в стране пустынной,И тихий плач любви невиннойНе мог потрясть души твоей.Не дважды бог дает нам радость,Взаимной страстью веселя;Без утешения, томя,Пройдет и жизнь твоя, как младость.Ее лобзанье встретишь тыВ устах обманщицы прекрасной;И будут пред тобой всечасноПредмета первого черты.О, вымоли ее прощенье,Пади, пади к ее ногам,Не то ты приготовишь самСвой ад, отвергнув примиренье,Хоть будешь ты еще любить,Но прежним чувствам нет возврату,Ты вечно первую утратуНе будешь в силах заменить.Она не гордой красотою…Она не гордой красотоюПрельщает юношей живых,Она не водит за собоюТолпу вздыхателей немых.И стан ее – не стан богини,И грудь волною не встает,И в ней никто своей святыни,Припав к земле, не признает.Однако все ее движенья,Улыбки, речи и чертыТак полны жизни, вдохновенья,Так полны чудной простоты.Но голос душу проникает,Как вспоминанье лучших дней,И сердце любит и страдает,Почти стыдясь любви своей.

К портрету

Как мальчик кудрявый, резва,Нарядна, как бабочка летом;Значенья пустого словаВ устах ее полны приветом.Ей нравиться долго нельзя:Как цепь ей несносна привычка,Она ускользнет, как змея,Порхнет и умчится, как птичка.Таит молодое челоПо воле – и радость и горе.В глазах – как на небе светло,В душе ее темно, как в море!То истиной дышит в ней всё,То всё в, ней притворно и ложно!Понять невозможно ее,Зато не любить невозможно.

Как небеса, твой взор блистает…

Как небеса, твой взор блистаетЭмалью голубой,Как поцелуй, звучит и таетТвой голос молодой.За звук один волшебной речи,За твой единый взглядЯ рад отдать красавца сечи,Грузинский мой булат;И он порою сладко блещетИ сладостней звучит,При звуке том душа трепещетИ в сердце кровь кипит.Но жизнью бранной и мятежнойНе тешусь я с тех пор,Как услыхал твой голос нежныйИ встретил милый взор.

Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865–1941)

Молчание

Как часто выразить любовь мою хочу,Но ничего сказать я не умею,Я только радуюсь, страдаю и молчу:Как будто стыдно мне – я говорить не смею.И в близости ко мне живой души твоейТак всё таинственно, так всё необычайно, —Что слишком страшною божественною тайнойМне кажется любовь, чтоб говорить о ней.В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,И всё священное объемлет тишина:Пока шумят вверху сверкающие волны,Безмолвствует морская глубина.

Любовь-вражда

Мы любим и любви не ценим,И жаждем оба новизны,Но мы друг другу не изменим,Мгновенной прихотью полны.Порой, стремясь к свободе прежней,Мы думаем, что цепь порвем,Но каждый раз всё безнадежнейМы наше рабство сознаем.И не хотим конца предвидеть,И не умеем вместе жить, —Ни всей душой возненавидеть,Ни беспредельно полюбить.О, эти вечные упреки!О, эта хитрая вражда!Тоскуя – оба одиноки,Враждуя – близки навсегда.В борьбе с тобой изнемогаяИ всё ж мучительно любя,Я только чувствую, родная,Что жизни нет, где нет тебя.С каким коварством и обманомВсю жизнь друг с другом спор ведем,И каждый хочет быть тираном,Никто не хочет быть рабом.Меж тем, забыться не давая,Она растет всегда, везде,Как смерть, могучая, слепаяЛюбовь, подобная вражде.Когда другой сойдет в могилу,Тогда поймет один из насЛюбви божественную силу —В тот страшный час, последний час!

Надсон Семен Яковлевич (1862–1887)

В тени задумчивого сада…

В тени задумчивого сада,Где по обрыву, над рекой,Ползет зеленая оградаКустов акации густой,Где так жасмин благоухает,Где ива плачет над водой,—В прозрачных сумерках мелькаетТвой образ стройный и живой.Кто ты, шалунья, – я не знаю,Но милым песням на рекеЯ часто издали внимаюВ моем убогом челноке.Они звенят, звенят и льютсяТо с детской верой, то с тоской,И звонким эхом раздаютсяЗа неподвижною рекой.Но чуть меня ты замечаешьВ густых прибрежных камышах,Ты вдруг лукаво замолкаешьИ робко прячешься в кустах;И я, в глуши сосед случайныйИ твой случайный враг и друг,Люблю следить с отрадой тайнойТвой полный грации испуг.Не долог он: пройдет мгновенье —И вновь из зелени густойТвое серебряное пеньеЛетит и тонет за рекой.Мелькнет кудрявая головка,Блеснет лукавый, гордый взор —И всё поет, поет плутовка,И песням вторит синий бор.Стемнело… Зарево закатаСлилось с лазурью голубой,Туманной дымкой даль объята,Поднялся месяц над рекой;Кустов немые очертаньяСтоят как будто в серебре,—Прощай, – до нового свиданьяИ новых песен на заре!..

Не вини меня, друг мой, – я сын наших дней…

Не вини меня, друг мой, – я сын наших дней,Сын раздумья, тревог и сомнений:Я не знаю в груди беззаветных страстей,Безотчетных и смутных волнений.Как хирург, доверяющий только ножу,Я лишь мысли одной доверяю, —Я с вопросом и к самой любви подхожуИ пытливо ее разлагаю!..Ты прекрасна в порыве твоем молодом,С робкой нежностью первых признаний,С теплой верой в судьбу, с детски ясным челомИ огнем полудетских лобзаний;Ты сильна и горда своей страстью, – а я…О, когда б ты могла, дорогая,Знать, как тягостно борется дума мояС обаяньем наставшего рая,Сколько шепчет она мне язвительных слов,Сколько старых могил разрывает,Сколько прежних, развеянных опытом сновВ скорбном сердце моем подымает!..

Романс

Я вас любил всей силой первой страсти.Я верил в вас, я вас боготворил.Как верный раб, всё иго вашей властиБез ропота покорно я сносил.Я ждал тогда напрасно состраданья.Был холоден и горд ваш чудный взгляд.В ответ на яд безмолвного страданьяЯ слышал смех и колких шуток ряд.Расстались мы – но прежние мечтаньяВ душе моей ревниво я хранилИ жадно ждал отрадного свиданья,И этот час желаемый пробил.Пробил, когда, надломанный судьбою,Устал я жить, устал я ждать любвиИ позабыл измученной душоюЖелания разбитые мои.

Не принесет, дитя, покоя и забвенья…

Не принесет, дитя, покоя и забвеньяМоя любовь душе проснувшейся твоей:Тяжелый труд, нужда и горькие лишенья —Вот что нас ждет в дали грядущих наших дней!Как сладкий чад, как сон обманчиво-прекрасный,Развею я твой мир неведенья и грез,И мысль твою зажгу моей печалью страстной,И жизнь твою умчу навстречу бурь и гроз!Из сада, где вчера под липою душистойНаш первый поцелуй раздался в тишине,Когда румяный день, и кроткий и лучистый,Гас на обрывках туч в небесной вышине,Из теплого гнезда, от близких и любимых,От мирной праздности, от солнца и цветовЗову тебя для жертв и мук невыносимыхВ ряды истерзанных, озлобленных борцов.Зову тебя на путь тревоги и ненастья,Где меры нет труду и счету нет врагам!..Тупого, сытого, бессмысленного счастьяНе принесу я в дар сложить к твоим ногам.Но если счастье – знать, что друг твой не изменитЗаветам совести и родины своей,Что выше красоты в тебе он душу ценит,Ее отзывчивость к страданиям людей, —Тогда в моей груди нет за тебя тревоги,Дай руку мне, дитя, и прочь минутный страх:Мы будем счастливы, – так счастливы, как богиНа недоступных небесах!..

Если любить – бесконечно томиться…