Коллектив авторов - 100 шедевров русской лирики Страница 4

Если любить – бесконечно томиться…

Если любить – бесконечно томитьсяЖаждой лобзаний и знойных ночей,—Я не любил – я молился пред нейТак горячо, как возможно молиться.Слово привета на чистых устах,Не оскверненных ни злобой, ни ложью,Всё, что, к ее преклоненный подножью,Робко желал я в заветных мечтах…Может быть, тень я любил: надо мной,Может быть, снова б судьба насмеяласьИ оскверненное сердце бы сжалосьНовым страданьем и новой тоской.Но я устал… Мне наскучило житьПошлою жизнью; меня увлекалаГордая мысль к красоте идеала,Чтоб, полюбив, без конца бы любить…

Некрасов Николай Алексеевич (1821–1878)

Когда из мрака заблужденья…

Когда из мрака заблужденьяГорячим словом убежденьяЯ душу падшую извлек,И вся полна глубокой муки,Ты прокляла, ломая руки,Тебя опутавший порок;Когда забывчивую совестьВоспоминанием казня,Ты мне передавала повестьВсего, что было до меня;И вдруг, закрыв лицо руками,Стыдом и ужасом полна,Ты разрешилася слезами,Возмущена, потрясена,—Верь: я внимал не без участья,Я жадно каждый звук ловил…Я понял все, дитя несчастья!Я всё простил и всё забыл.Зачем же тайному сомненьюТы ежечасно предана?Толпы бессмысленному мненьюУжель и ты покорена?Не верь толпе – пустой и лживой,Забудь сомнения свои,В душе болезненно-пугливойГнетущей мысли не таи!Грустя напрасно и бесплодно,Не пригревай змеи в грудиИ в дом мой смело и свободноХозяйкой полною войди!

Я не люблю иронии твоей…

Я не люблю иронии твоей.Оставь ее отжившим и не жившим,А нам с тобой, так горячо любившим,Еще остаток чувства сохранившим —Нам рано предаваться ей!Пока еще застенчиво и нежноСвидание продлить желаешь ты,Пока еще кипят во мне мятежноРевнивые тревоги и мечты —Не торопи развязки неизбежной!И без того она не далека:Кипим сильней, последней жажды полны,Но в сердце тайный холод и тоска…Так осенью бурливее река,Но холодней бушующие волны…

Так это шутка? Милая моя…

Так это шутка? Милая моя,Как боязлив, как недогадлив я!Я плакал над твоим рассчитанно-суровым,Коротким и сухим письмом;Ни лаской дружеской, ни откровенным словомТы сердца не порадовала в нем.Я спрашивал: не демон ли раздораТвоей рукой насмешливо водил?Я говорил: «когда б нас разлучила ссора —Но так тяжел, так горек, так уныл,Так нежен был последний час разлуки…Еще твой друг забыть его не мог,И вновь ему ты посылаешь мукиСомнения, догадок и тревог —Скажи, зачем?.. Не ложью ли пустою,Рассеянной досужей клеветоюВозмущена душа твоя была?И, мучима томительным недугом,Ты над своим отсутствующим другомБез оправданья суд произнесла?Или то был один каприз случайный,Иль давний гнев?..» Неразрешимой тайнойЯ мучился: я плакал и страдал,В догадках ум испуганный блуждал,Я жалок был в отчаяньи суровом…Всему конец! Своим единым словомДуше моей ты возвратила вновьИ прежний мир, и прежнюю любовь;И сердце шлет тебе благословленья,Как вестнице нежданного спасенья…Так няня в лес ребенка заведетИ спрячется сама за куст высокий;Встревоженный, он ищет и зовет,И мечется в тоске жестокой,И падает, бессильный, на траву…А няня вдруг: ау! ау!В нем радостью внезапной сердце бьется,Он все забыл: он плачет и смеется,И прыгает, и весело бежит,И падает – и няню не бранит,Но к сердцу жмет виновницу испуга,Как от беды избавившего друга…

Мы с тобой бестолковые люди…

Мы с тобой бестолковые люди:Что минута, то вспышка готова!Облегченье взволнованной груди,Неразумное, резкое слово.Говори же, когда ты сердита,Всё, что душу волнует и мучит!Будем, друг мой, сердиться открыто:Легче мир, и скорее наскучит.Если проза в любви неизбежна,Так возьмем и с нее долю счастья:После ссоры так полно, так нежноВозвращенье любви и участья…

Прости

Прости! Не помни дней паденья,Тоски, унынья, озлобленья,—Не помни бурь, не помни слёз,Не помни ревности угроз!Но дни, когда любви светилоНад нами ласково всходилоИ бодро мы свершали путь.—Благослови и не забудь!

Плещеев Алексей Николаевич (1825–1893)

Тебе обязан я спасеньем…

Тебе обязан я спасеньемДуши, измученной борьбой,Твоя любовь – мне утешеньем,Твои слова – закон святой!Ты безотрадную темницуПреобразила в рай земной,Меня ты к жизни пробудилаИ возвратила мне покой.Теперь я снова оживился,Гляжу вперед теперь смелей,Мне в жизни новый путь открылся,Идти по нем спешу скорей!

Элегия

Да, я люблю тебя, прелестное созданье,Как бледную звезду в вечерних облаках,Как розы аромат, как ветерка дыханье,Как грустной песни звук на дремлющих водах;Как грезы я люблю, как сладкое забвеньеПод шепот тростника на береге морском, —Без ревности, без слез, без жажды упоенья:Любовь моя к тебе – мечтанье о былом…Гляжу ль я на тебя, прошедшие волненьяПриходят мне на ум, забытая любовьИ все, что так давно осмеяно сомненьем,Что им заменено, что не вернется вновь.Мне не дано в удел беспечно наслаждаться:Передо мной лежит далекий, скорбный путь;И я спешу, дитя, тобой налюбоваться,Хотя на миг душой от скорби отдохнуть.

Смотрю на нее и любуюсь…

Смотрю на нее и любуюсь:Как птичка порхает она,И уст ее детских улыбка,Как майское утро, ясна.Смотрю и любуюсь, а сердцеПривычная дума гнетет:Быть может, и эту головкуСудьба невеселая ждет.И скоро, быть может, поникнетПод бурей житейской чело,Слезой отуманятся глазки,Что смотрят на мир так светло.Настанет тяжелое времяТоски и душевных тревог…Но всё же пусть лучше страданьяВ удел посылает ей рок,Чем пошлости омут бездонный,Что много так жертв поглотил,Где много так гибнет бесследноИ честных стремлений и сил.

Полонский Яков Петрович (1819–1898)

Последний разговор

Соловей поет в затишье сада;Огоньки потухли за прудом;Ночь тиха. – Ты, может быть, не рада,Что с тобой остался я вдвоем?Я б и сам желал с тобой расстаться;Да мне жаль покинуть ту скамью,Где мечтам ты любишь предаватьсяИ внимать ночному соловью.Не смущайся! Ни о том, что было,Ни о том, как мог бы я любить,Ни о том, как это сердце ныло, —Я с тобой не стану говорить.Речь моя волнует и тревожит…Веселее соловью внимать,Оттого что соловей не можетЗаблуждаться и, любя, страдать…Но и он затих во мраке ночи,Улетел, счастливец, на покой…Пожелай и мне спокойной ночиДо приятного свидания с тобой!Пожелай мне ночи не заметитьИ другим очнуться в небесах,Где б я мог тебя достойно встретитьС соловьиной песнью на устах!

Поцелуй

И рассудок, и сердце, и память губя,Я недаром так жарко целую тебя —Я целую тебя и за ту, перед кемЯ таил мои страсти – был робок и нем,И за ту, что меня обожгла без огня,И смеялась, и долго терзала меня.И за ту, чья любовь мне была бы щитом,Да, убитая, спит под могильным крестом.Все, что в сердце моем загоралось для них,Догорая, пусть гаснет в объятьях твоих.

Когда, заботами иль злобой дня волнуем…

Когда, заботами иль злобой дня волнуем,На твой горячий поцелуйНе отвечаю я таким же поцелуем, —Не упрекай и не ревнуй!Любовь моя давно чужда мечты веселой,Не грезит, но зато не спит,От нужд и зол тебя спасая, как тяжелый,Ударами избитый щит.Не изменю тебе, как старая кольчугаНа старой рыцарской груди;В дни беспрерывных битв она вернее друга,Но от нее тепла не жди!Не изменю тебе; но если ты изменишьИ, оклеветанная вновь,Поймешь, как трудно жить, ты вспомнишь,ты оценишьМою холодную любовь.

Любви не боялась ты, сердцем созревшая рано…

Любви не боялась ты, сердцем созревшая рано:Поверила ей, отдалась – и грустишь одиноко…О бедная жертва неволи, страстей и обмана,Порви ты их грязную сеть и не бойся упрека!Людские упреки – фальшивая совесть людская…Не плачь, не горюй, проясни отуманенный взор твой!Ведь я не судья, не палач, – хоть и знаю, что злаяМолва подписала – заочно, смеясь – приговор твой.Но каждый из нас разве не был страстями обманут?Но разве враги твои могут смеяться до гроба?И разве друзья твою душу терзать не устанут?..Без повода к злу у людей выдыхается злоба…И все, что в тебе было дорого, чисто и свято,Для любящих будет таким же священным казаться;И щедрое сердце твое будет так же богато —И так же ты будешь любить и, любя, улыбаться.

Пушкин Александр Сергеевич (1799–1837)