Лаэрт Добровольский - Силуэты. Стихи Страница 3

Музыка В.Одоевского и М. Глинки на 4 голоса.

Напечатан в СПб 15 декабря 1836 г. в лист. Опубликован в сб.: «Пушкин в романсах и песнях его современников» Музгиз, 1936

Пыль столбом, суфлёр в заминке,В декорациях – хаос:Продолжает дело ГлинкиВ муках творческих Кавос.

С примадонной опус ГлинкиРепетирует Кавос:В бледных щёчках – ни кровинки,В теле – дрожь, заложен нос…

Патриот – всегда новинка,В каждом подвиге – вопрос…Viva, Русь и Viva, Глинка,Viva, Глинка и Кавос!

Марш Шопена

Этих звуков мост разъёмный,Мост подъёмный, мост ценнойГорькой скорби неуёмнойИ печали неземной.

Мост нестойкий, ломкий, зыбкийСлабым следом на песке.Дальним отблеском улыбки.Нервной жилкой на виске.

Ниоткуда мост летящий.Мост, зовущий в никуда —Знак прощания щемящийСквозь прозрачные года.

Бабье лето

(А. Скрябин)

Дуэтом осени и летаВновь растревожена душа:Незримый хореограф цвета,Ведёт программу не спеша

Сентябрь – извечный Скрябин года,Мешая музыку и цвет;Мазками звучными природаПрощальный лету шлёт привет.

И слышится – цветные звукиПо лету бабьему плывутПредощущением разлуки,Предожиданьем зимних смут.

Сентябрь… Этюдник с нотным станомЛучом нежарким озарён.В прихожей осени усталоМольберт к пюпитру прислонён.

Скульптор

(А. Добровольский)

Светлой памяти Александра Анатольевича Добровольского

Заглянула ненароком,Разрешенья не спросив,И исчезла, в одинокомСердце пламя загасив.

Как вошла и как исчезла —То ли в фортку, то ли в дверь.По себе оставив безднуНад созвездьями потерь.

Невозвратно после градаТак пустеет майский сад;И соцветиям не надоРваться в памяти назад.

Перевёрнута страница,За которой – чистый лист;Не страница, а – границаИ позёмки тонкий свист:

Заметает, затмеваетПамять лет не тормоша.Как но ватману гуляетЧёрный след карандаша.

Затушёвывает гладкоБезразличная рука:Словно каменная кладка —Без просветов, на века.

В поле чёрного квадрата —Жизни вечность и итог. Из подъезда на МаратаДо бессмертия – виток.

Ударами сердца резец направляя на мрамор,О Вечности думал недолгий свой век,быстротечный,Из нас изгоняя незримых Иуду и Хама —Романтик и воин в бессовестный век,бессердечный.

И формы искал неизбывным чутьёмследопыта,В горниле борьбы совершенствуя опытстратегаИ в преодолении пут Интернета и БытаСтремясь не нарушить гармонию Мира и Эго.

За временем чувство решительноне поспевало.Всю жизнь норовя времена обогнатьна закрошках,И не различались закаты над гладью канала.Как крохи краюхи, черствевшие в мраморныхкрошках.

Чем ближе к Творцу – тем трудней ивзыскательней вера,Чем круче вираж – тем остаток дороги короче,Но Храм Человека – не купол над папертью —сфера.Где орт человеческий – компас Вселенскихобочин.

И он приходил в этот яростный мир не затем ли —Грядущих времён и времён проносящихся таборСвести воедино, как сходятся грозы и земли.Ударами сердца резец направляя на мрамор?!.

He многим удавалосьВ скульптуре воплотить,Как сердце разрывалосьВ стремлении любить.

Твоё разбито сердце,Но дело рук твоих —Не крест для иноверца.Не песня для глухих.

Другими языкамиВладеющий – глядит,И тучи над векамиРедеют впереди.

Над глыбами твоимиНабатом бьют сердца.Запоминая имяСоздателя-творца.

Фальконе

Мне снилось: на коне —Сам Фальконе,С повадками и голосом Петра,Перед гвардейцами гарцуя,Кричит бессчётное «Ура!..»И флаг Андреевский, так веселотанцуя. Стремится ветром к вздыбленной реке.Но древко крепко держится в руке.

Шипящий змей к сырой землепридавлен.И много раз союз пера и кистиславленУже хрипящим голосом Петра —Так деспотизма кисти и пераВсходил росток взамен петли итопора…К ростральному плечу по-детскиприпадая.Плыла – ещё во сне – Россия молодая.

Адмирал Колчак

Не судите: выбор сделан…Надо мною литияВ светлый полдень в храме беломНовой строчкой бытия.

Мне прощаются от БогаЗаблужденья и грехи.Адмирала слишком строгоНе судите, моряки.

Я эсминцы и вагоныКак колоды тасовал,Но – чисты мои погоныИ в бою не пасовал.

В поле брани твёрдый пахарь.Верил я в свою страну.Потому-то острый якорьОбратил я в борону.

Кто бы знал, что Русь святая.Словно в шорах дикий конь.Понесётся, всё сметая.На губительный огонь.

Где он был, её Хранитель —Или застил взоры чад —Повелитель и правительОбезверившихся чад?

Кто там белый… Кто там красный.Искривлённый в злобе рот…Этой жизни миг прекрасныйБрошен костью у ворот.

Не судите… Льдиной белойСам себе казался я —Сердце камнем онемелоВ смертной схватке россиян.

Не судите… Выбор сделан…За порогом – глухота…В подвенечном платье беломТа Россия – да не та.

В ожиданье светлой долиБесконечно ей брестиПолем вьюги, морем крови…Не суди. Страна… Прости…

Родные лица

(А. Доливо-Добровольский)

А. В. Доливо-Добровольскому

Ещё мы здесь… Сквозь стёкла старых рамПривычной жизни проникают звукиНачала дня арпеджио и гамм —Все эти лязги, скрежеты и стуки.

Мы здесь… Но те – глядят с высоких стен,С портретов охраняя дух жилища —В борьбе мировоззренческих системОни ушли, а мы всё так же ищем

Прямой Ответ на Основной Вопрос,Нам жизни нет без этого ответа —Двадцатый век, как видно, не дорос,А двадцать первый – как тоннель без света;

Но, чуть заметен, в нём мерцает светИ наша жизнь его мерцаньем длится:Из прошлого немеркнущий Завет —С высоких стен взыскующие лица.

Фридрих Ницше

Перешагнуть через бессонницу Ницше —в Байрейте и Ницце —без грамма хлорала,Тенью былинки себя ощутив на мгновенье —пылинкой былинкив звуковороте куда-то летящего из ниоткудааккорда хорала —То ли со свадьбы летящего, то ли на чьи-торождение или поминки.

Духу бесполому в поле электромагнитном,цветов не взрастившем.Только и встретятся – глыбы камней,пролетающих группой и розно.Кем-то запущенных, словно часы на камине,и время забывшем.Но на события в доме взирающимиз-за портьеры и тайно, и грозно.

Вольному – воля, но вольное слово Пророка —невольник пророчеств —Камнем с горы, вызывая лавину в долинусознанья, устои сметая;Грохот и пыль – это там, далеко, за вершинамиДуха полярной страны одиночеств:Здесь, на вершине, в сиянье лучей, – тишинанеземная, святая.

Пленнику мысли свобода – иллюзия храмахлорала, упругий ошейникИ поводок остроиглого нерво-лучаослепляющей вспышки немого прозренья.Приступы боли за признаки жизни – над безднойдуховной – порой принимает отшельник.Тело и душу в себе отличая, о третьем —тая подозренья.

Звёзды познания – сквозь полынью ноосферыи дыры озонного слоя…Сердце изранив о край полыньи, обжигаямежзвёздностью бронхи —К Сверхчеловеку, прорыв искупая ценоюрассудка, разбитого у аналоя…Тенью былого – поблекшей, остывшей, ждатьокончания жизни, стоя в сторонке.

Дом Культуры

Современная культура —Ноги в цыпках, грош в руке…Обнаженная натураНа нещадном сквозняке…

Этот Дом бойцом глядится —Хоть с морщинистым лицом,Он сдаваться не стремится,Тянет ногу молодцом.

Только что за наважденье:Лишь кончается овраг —Перед Домом загражденье.Словно где-то рядом враг.

Или вновь сороковыеК нам вернулись без преградИ порядки боевыеПроверяет Ленинград…

Слева – глыбы жилмассива.Справа – отблески Невы…А смотрелись бы красивоУ ДК литые львы!

Всё настойчивее грозы,Тонет будущность во мгле…Всё усиленнее дозыНа губительной игле.

Кто тебя, Культура, спросит:– Как ты дальше будешь жить.Чем сегодняшние россыЗавтра будут дорожить?

Встрепенулся Дом понурый.Распахнул широко дверь:– Смутна будущность Культуры,Ты в Культуру просто верь.

Посмотри на мой фундамент —Третий век ему, поди,А конца ему регламентНе наметил впереди.

И сегодня эти стеныПомнят славные года.Лишь под слоем мутной пеныИх не видно иногда:

В Доме Шишкин с АйвазовскимС обсужденьем новых темИ Бортнянский с Березовским(Разумеется, не с тем),

Разрывается СленушкинКирпичами и стихомИ ему посланье ПушкинМчит в Рыбацкое верхом…

Здесь в беседе поколенийВозрождается союзНовых творческих ВеленийПод эгидой древних муз:

Слышать в гуле резолюций,В марше абревиатурНе культуру революций —Революцию культур.

Чтоб Культура отвратилаОт себя слепой ударИ напалма, и тротила,И скинхедовский угар…

P.S. (Охота)