Виктор Боков - Том 1. Стихотворения Страница 30

Зимняя сказка

Зимние гнезда безмолвны, пусты,Не говорят полоненные реки.Медленно снег оседает в кусты,Мягче пушистого снега аллейки.

Встану над просекой, крикну «Ау!»Белой зиме, старику Берендею.Может быть, я молодую травуГолосом, русскою речью согрею.

Может быть, выскочит заяц-беляк,В сентиментально-доверчивом чувствеСядет и скажет: — Здорово, земляк!С чем ты пришел? Не принес ли капусты?

Может быть, все разбегутся тотчас,Где-нибудь мне обнаружить придется:Чьи-то пугливые уши торчат,Чье-то сердечко испуганно бьется.

Милые звери! Не буду стрелять,Я ведь в природе поэт, чтоб вы знали,Я ведь хочу на других повлиятьИ попросить, чтобы в вас не стреляли!

Белое поле. Равнина и тишь.Инея тонкая, нежная навись.Сердце! О чем ты так громко стучишь?Песню какую опять начинаешь?

* * *

Ты пришла, мой друг старинный!Открываю дверь, молчу.Головы твоей повиннойНе даю казнить мечу.

Я тебе прощу измену,Не напомню никогда,Как я плакал, бился в стену,Как у нас стряслась беда.

Не спешил обнять другую,Знал, что это будет ложь.Шел весь год сквозь бурю злую,Ждал и верил: ты придешь.

Проходи, берет снимай-ка,Вешай синее пальто.У меня в дому хозяйкаТолько ты или — никто!

Ничего и не случалось,Я не плакал, не скорбел,Ты ведь просто отлучалась,Я ведь просто ждать умел!

Детство

Детство дует в дудочки,Скачет в догонялочки,Вырезает удочки,Выжигает палочки.

Всякие там Витеньки,Разные там ИгориЗакрутили винтики,Ни с чего запрыгали.

И напрасно бабушкиУдержать пытаются:— Ладушки! Ладушки! —Нет! Не тем питаются!

Не такими травами,Не такими яствами —Книгами, экранами,Рюкзаками, ластами.

Лодками и веслами,Шашками и шахматами,Лыжами и кроссами,Далями распахнутыми.

Из таких вот баловнейИ вихрастых россыпейПоздно или рано лиВырастают взрослые!

Важные, надутые,Чванные, степенные,Смотрят они буками,Ходят без кипения.

И куда все деется?Как тому название?То шумело деревце,То скрипит развалина!

* * *

Б. Слуцкому

Поэзия — не солончак,Не степь, где все сгорело летомПоэзия — она рычаг.И Архимед ведь был поэтом.

Иначе бы он проглядел,Как стал терять свою весомость,Когда старик в воде сидел,Мочалкой скреб себя на совесть.

Мы вырвались с земных орбит,Нам стало шире на планете.Не о Луне душа скорбит —Об уходящем звонком лете.

Мы знаем множество наук,Мы стали во сто раз культурней,Но все-таки мне ближе луг,Чем эти кольца на Сатурне.

И пусть к Луне летят ракеты,Я убежден наверняка:С не меньшей скоростью поэтыЛетят в грядущие века.

Запечный лирик

Запечный лирик, ты о чемСверчишь тоскливо в тьму ночную?Побудь хоть вечер скрипачом,Исполни музыку другую!

Есть Моцарт, Шуберт, Глинка, Глюк —Их дар шагнет за наших внуков.И есть не только ловкость рук,Но есть и совершенство звуков.

Черпни неведомых миров,Чтобы не думалось ущербно,Чтоб над сырым шипеньем дровЛилась мелодия волшебно.

Но нет. Тебя не убедитьПрийти к нам в наше общежитье,И твой куток разгородитьНе может ни одно событье.

Твои прогулки — на шестке.Ряды горшков — твоя планета,А то, что мир еще в тоске,Тебе у каши незаметно.

Пальцы

Пальцы — тонкие ладьи,Вы до гроба неразлучны.Как вы музыке сродни,Как вы Моцарту созвучны!

Ревностно держа резец,Все решительно умея,Вы творите образец,Пред которым все немеют.

Опираясь на ладоньРук рабочих, исполинских,Создаете вы мадоннВологодских и сикстинских.

Вам знакомо трепетанье,Жар любви. И это ложь,Если вы берете нож,Чтоб добыть на пропитанье!

Спутник

О, чем бы покрепче еще привязатьсяК земле несказанно родной?Я в спутники взял молодого рязанцаС волною волос озорной.

Дорога вся в рытвинах, полем и лесом,А почва — подзол и пески.— Ты чем занимаешься, парень?                — Я слесарь,Моя специальность — тиски.

Веснушки сидят на носу, как заклепки,Как рыжики в чаще осин.— Ты чем там стучишь?           — Это туфли в коробке,Мамане!    — Хороший ты сын!

— Гляди! Человека видней со сторонки! —Смеется с лукавинкой он.— Ну, матери туфли, а что же сестренке?— Сестренке? Сестренке — нейлон!

Он встал у подсолнухов, рыжий и робкий,Глазами нацелился вдаль.Признался: — У нас разговор был короткий.Ну, что же, расходимся? Жаль!

Он машет рукой и кричит: — До свиданья! —А губы улыбку лучат.— Я выйду с гармошкой, услышишь страданья,Приди поглядеть на девчат!

Я видел его. Примостившись на бревнах,Он пальцами жал на басы.Кружились двенадцать девчонок влюбленных,Посматривая на часы.

Потом все гулянье делилось на пары,Но это еще не конец,Как гром, в тишине раздавались ударыСоюз заключивших сердец.

Я видел: где клонится ива вдовою,Росу собирая в подол,Мой слесарь гармошку держал под полоюИ девушку бережно вел.

Плыл месяц, ленивостью летнею млея,Чтоб сельскую тишь сторожить.Мне было той ночью грустнее, милее,Печальней и радостней жить.

Полети, моя мысль!

Полети, моя мысль,На простор голубой,Чтоб небесная высьПодружилась с тобой!

Полети, моя мысль,На цветущую рожь,Чтобы после полейТебе крепче спалось!

Чтобы утром опять,И свежа и вольна,Ты в ущелье, в горахДогоняла орла.

Чтобы крылья твоиНе подрезал никто,Чтоб леталось тебеВысоко-высоко!

Я влюблен

Лето — мята,Лето — лен.Я-то, я-то,Я — влюблен!

В это полеИ межу,Где по клеверуХожу.

В эти сосныИ кряжи,В даль, в дороги,В гаражи.

В пеньеМедных проводов,В перспективуГородов.

В фонари,В подземный гул,В широтуРязанских скул.

В звонкий голосТопоров,В сытый ревСтепных коров.

Лето — мята,Лето — лен.Я-то, я-то,Я — влюблен!

* * *