Ольга Талькова - Игорь Тальков. Убийца не найден Страница 34

Но о таких вещах, конечно, нужно петь, потому что песня – кратчайший путь к уму и сердцу человека. Мысль в песне облечена в очень доступную форму. Главное – говорить искренне и называть вещи своими именами. Люди устали от вранья.

– Мог бы ты обрисовать свою личную жизнь в нескольких словах?

– Музыка, тексты. Гастроли. Любовь. Иногда спорт. Так и кручусь.

– Что вы вкладываете в понятие «музыкальная культура исполнителя»?

– Талант, божий дар, что ли, умение оценить себя.

– Верите ли вы, что доброта спасет мир?

– Не очень. Зло хитро и просто так не отступит. Зло должно быть наказуемо.

– А теперь вернемся к политике, к теме, благодаря которой ты получил статус чуть ли не «антисоветчика». Что привело тебя к так называемым «крамольным» вещам?

– Ужасно надоела недосказанность во всем, половинчатость, бесконечные аллегории, призывы к патриотизму, от которых его ничуть не прибавляется. Наш народ – бедный, затюканный, запуганный – необходимо будить. Будить во что бы то ни стало. И чем скорее он проснется, тем скорее мы освободимся от ига, от гнета, под которым мы все ходим. Освободимся и заживем нормальной жизнью. Пока же этого не произойдет, ни о какой перестройке речи быть не может.

– В одном из интервью с тобой мелькнуло слово «русофобия». Твое к ней отношение?

– Я категорически против и русофобии, и антисемитизма. Я за то, чтобы все люди жили в мире и согласии. Это однозначно.

– Слушая твои песни и наблюдая за твоим поведением на сцене, у меня сложилось впечатление, что ты по происхождению дворянин. Так ли это на самом деле? А знаешь ли ты свои корни?

– Свои корни я знаю плохо. Дело в том, что мой отец уничтожил практически все, что связано с нашим родом. Единственно, что я знаю, – мой дедушка был офицером, русским офицером. Наши корни тянутся из Москвы, хотя я и родился под Ясной Поляной (кстати, в 1956 году); на то были веские причины. Мой отец 15 лет отбывал в Сибири. А когда вернулся в Москву, ему запретили там проживать. Потому так и получилось, что все мои деды и прадеды из Москвы, а я родился в Тульской области под Ясной Поляной.

Что касается дворянского происхождения, то я… Нет, не считаю себя дворянином. Ведь дворянин – это не только кровь, это еще воспитание. Им же давали прекрасное воспитание и образование. А мы… кто нас воспитывал? Мы сами себя воспитывали и продолжаем воспитывать. Школа – это антивоспитание, институт – тоже анти. Все навязывается. И так будет продолжаться еще долго. Ну, кто может откровенно сказать про себя, что ему удалось себя воспитать достаточно хорошо? Я, например, в свои 33 года так и не воспитал себя, хотя воспитываю себя всю сознательную жизнь.

– Как складывалась до этого судьба музыканта? Что мешало заявить о себе раньше?

– Еще 10 лет назад, мне было 23 года, я понял, что призвание – петь свои песни. Откуда мне было знать, что этот путь сулит одни испытания. 8 лет я безуспешно старался пробиться сквозь броню художественных советов радио, телевидения, студий грамзаписи. «Вы не член Союза композиторов и не член Союза писателей. Занимайтесь-ка лучше своим делом», – таков был ответ. Играйте, мол, на своей бас-гитаре или клавишных, пойте, делайте аранжировки. Именно это я и делал, зарабатывая на жизнь. Играл в группах «Вечное движение», «Апрель», «Электроклуб». Но песни я все равно писал. Для себя, в стол.

– Одно из ваших увлечений – отечественная история. Прямо скажем, не очень-то типичное для современного эстрадного певца. Откуда оно у вас?

– Любовь к истории мне привил отец. Судьба моих родителей сложилась трагично. Отец и мать в сталинские времена были репрессированы. Но в нашей семье мало об этом говорили. Зато много читали. Отец любил читать нам с братом исторические книги.

– Но ведь история – безбрежное море. Есть ли у вас свои островки?

– Да, это эпоха правления Екатерины II и период с 1914-го по 1916-й. Интереснейшие времена в жизни Российского государства!

– Игорь, в заключение три «детских» вопроса. Что вы больше всего любите?

– Свою работу.

– А не любите?

– Ложь.

– А чего больше всего боитесь?

– Потерять свою работу.

– Рост национального самосознания – одно из несомненных достижений перестройки. Однако ее обратной стороной явилась национальная непримиримость. Есть ли это чувство в вашей душе?

– Я – русский человек, я люблю свою Родину, я люблю народ, ровно как и любой другой народ, который живет на этой земле и относится к моему народу с уважением.

– Скажите, какой вы мечтаете видеть нашу страну лет через десять?

– Мечтаю о возвращении веры. Хочу, чтобы наш народ поверил, но не в какой-то набор звуков, не в химеру, коммунизм, социализм, капитализм, а в свое высокое предназначение, в возрождение высоких духовных принципов, в доброту, благородство, человеколюбие!

– Вы поете в надежде, что-то изменить?

– Я не думаю об этом, это из меня выпирает. Приходит вдохновение, и я пишу, «Россию» написал за два часа, ранним утром, в совершенно неожиданной ситуации. Если бы даже никому это не нравилось, я бы все равно продолжал тем же самым заниматься: это моя жизнь.

– Что для вас означает Россия?

– Отечество. Здесь мои корни, здесь мои предки. Я привязан к этой земле. И ничто не спасает от головных болей по этому поводу.

– Что вас может сломать, поставить на колени?

– Я достаточно много прошел и умирал даже. Я не знаю, какие могут быть в жизни еще испытания. Ставила меня на колени и заставляла плакать только любовь.

– О чем просите Бога?

– Я молю, чтобы Бог придал мне силы в борьбе со злом. Чтобы восторжествовала в конце концов на земле правда. Я молюсь за Россию, возрожденную и вставшую с колен. За нищих и больных.

– Может, сегодняшнему Талькову не до лирики? Сужу по песням «Россия», «Бывший подъесаул», «Я вернусь».

– Просто «сегодняшний Тальков» отдает, уж простите, предпочтение собственным песням. Это возможность выразить себя. Через авторскую песню я могу рассказать о своем отношении к происходящему вокруг нас. И темы моих песен потому самые разные. Ближе мне история России. Но о любви буду писать всегда.

– Вы сказали, что своей музыкой протестуете. На что направлен протест?

– Он направлен против зла, насилия, умышленного развала моей Родины. Против тех правительств, что правили ею, начиная с 1917 года. Я считаю, что эти правительства боролись с Богом за право обладания этой землей и служили впрямую сатане.

– Игорь, вы никогда не пробовали использовать стихи других авторов? Например, великих поэтов?

– Нет. Я всегда опираюсь только на свое творчество, на свой материал.

– Считаете ли вы себя русским патриотом?

– Да, я считаю себя русским патриотом. Потому что мне не безразлично, что происходит с Россией.

– Значит, патриотизм для вас более широкое понятие, нежели любовь?

– Да, более широкое. Потому что любить и бездействовать – это не патриотизм. Патриот – человек любящий и действующий.

С женой Татьяной и сыном Игорем

Ольга Юльевна с внуком Игорем. 2005 год

– А в литературе, философии кто вами наиболее почитаем?

– В литературе – Пушкин, Бунин, что касается философии, – Монтень, Нострадамус.

– Игорь, есть какая-то программа, площадка, зал, город, где бы очень хотелось выступить, но пока не удавалось?

– Конечно, есть. Допустим, очень хотел бы выступить в парижской «Олимпии» для русских эмигрантов. Там же сошлись настоящие дворяне.

– У вас большой круг общения в обычной жизни? Кого любите видеть в свободное от концертов время?

– Таких людей очень мало. Я теперь очень осторожен в контактах. Меня часто предавали, и я сильно разочаровался как в мужчинах, так и в женщинах. Я всегда пытался открыть свою душу тому, кого считал другом, но порой мне в нее просто плевали. После чего душа вновь замыкалась. Правда, потом время, что называется, вылечивало, понемногу приходил себя, но следовал какой-то новый удар, и все повторялось. Поэтому теперь, если я кого и хочу видеть, то только тех людей, которых давно знаю. Которые хорошо ко мне относятся и относились так же и в те годы, когда я еще не был известен. Но я повторяю, что их очень мало.