Н. Денисов - Стезя Страница 35

Консенсус там...

Там на неведомых дорожках...

Собрать рюкзак, ружьишко, сети,Уйти в озера и леса,Где простодушный месяц светитИ холодит ступни роса.

И жить вдали от всех читален,В зеленом мире моховом.Пусть буду не оригинален,Зато созвучен с естеством.

Жить от посадки – к урожаю,В той суверенной стороне,Жить, никому не угрожая –Ни Татарстану, ни Чечне.

Вдали от мафий и от НАТООдин небесный слышать гром.Консенсус там! И «демократы»Сидят все на цепи кругом...

На погосте

На погосте в чистом поле –Лунный свет во все концы.О плохой загробной долеМитингуют мертвецы.Громче всех – номенклатура,Гулевая молодежь,Ветераны Порт-Артура,Тем и вовсе невтерпеж.В самом деле, мрак, простуда,Край страданий не почат,Ветхий саван греет худо,Белы косточки стучат.Но из той-другой могилыРаздаются голоса:«Здесь не Дума – тратить силыНа пустые словеса!Было ж все: печаль-хвороба,Утешения Христа!Вон у нынешних – ни гроба,Ни приличного креста.А иные – по Гулагам,Просто брошены во мгле.Каково им, бедолагам,Там, в анадырской земле?А в Москве? Свои, славяне,Воровски и кое-какНас хоронят в целлофанеПосле танковых атак.Лучше здесь, где наши грозы,Надкладбищенская синь,Слушать, как шумят березы,И растет трава полынь».Призадумались немножко,На судьбу-печаль ворча,По суглинистым дорожкамПотекли, костьми бренча.Безнадежной той порою,Черепами дзинь да дзинь,Разбрелись загробным строемПо местам своим. Аминь!Успокоились в обидах,В домовины залегли,Подстрекатели в хламидахТоже челюсти свели.Тишь над кладбищем. Светает.Вдалеке, слыхать едва,То ли ангел пролетает,То ль экспресс «Пекин – Москва».

Прощеное воскресенье

Дешевую «Приму» позобал,Как раньше сигару,В душе матюгнулсяНа весь этот дембеспредел.С утра без похмелкиАлкаш промышлял стеклотару,А прочий, перронный, народНа баулах сидел.Весь в «фирме» пацанчикДебильно терзал погремушку,Мамаша листала –Ни в жизнь не поверю! –Стихи.Два дачника дюжихПустяшную пили «чекушку»,Дотошно, как немцы,Прощали друг другу грехи.Грехов набиралось,За них бы – на дыбу, на реи!Но первый хитрей был,А тот, что наивней, другойКлепал на себя же:Мол, лучше всех наций – евреи!И пьют аккуратно,И умно шурупят «мозгой».Эх, Ваня, Ванюша!Ты сам же при хватке и силе,Умом не обиженИ наш мужичок, от земли!Евреи, конечно...Но нынче печаль о России,О русском народе:Проснется ль?Все жданки прошли.Не ангелы мы.И злодейка с наклейкою губит.А те, кто «шурупят»,Нацелены гробить и брать.Простит нас РоссияИ больше того – приголубит,Вот только б, вот если б...Отчаялся я повторять!Прихлынуло люду,Столпились,Пошла обезличка.Два дачника, дама, пацанчикИ все западло –Прощали друг друга.Потом подошла электричка,Прощеных, прожженых и прочихС перрона смело.

Оглядишь округу

Ни скота, ни урожая,Но полным-полно вина.Бабы пьют и не рожают,Мужикам – лафа одна.Оглядишь округу малость,Как на раны бросишь соль.Генофонда не осталось,Кто сказал бы: Пить доколь?!Вот у брата двор – палаты,Загляденье за версту.От рассвета до закатаБрат мой трудится в поту.Что-то строит он, строгает:Сыновьям, мол, передам!По-хозяйски осуждаетТех, кто халкает «Агдам».Наагдамятся, звереют,И пошли «баранки» гнуть...Здесь уж точно – не евреиВиноваты. Вот в чем суть!

Борьба

В стране бардака и бедлама,Где в пору ввести паранджу,Я вроде Хусейна СадамаОдин оборону держу.

Сорвал уже голос: ребята!Но где там! Сидят с похмела.Все ближе стучат автоматыПротивника: наша взяла!

Уже не прошу подкрепленья,Есть дух и – попробуй возьми!Придет ли когда замиренье?Скорее уж лягу костьми?

Тщета – упованье на Бога,Каких-нибудь там ворожей.И нет к замиренью намека –Ни с наших, ни с тех рубежей.

* * *

За родную, бля, Россию

пьем до дна.

...Ну, а я слагаю книжки,Перед Родиною чист.Но и жалкой медалишкиМне ни в жизнь не даст Борис.А поскольку эти одыНе ласкают слух Кремля,Я пишу – «продукт свободы» –За железной дверью, бля.Обманул меня цековскийЭтот к рынку переход.Вот Владимир ЖириновскийТот всерьез зовет в поход.Правит на телеэкране,Сразу видно храбреца!Хоть в Индийском океанеЯ отмою пот с лица...

Идя первопутком

Я пахал чернозем. И старался, как мог.Тракториные гулы всходили под небо.Исходил от земли сладковатый парок,Как от свежей ковриги пшеничного хлеба.

Полыхал в моих чувствах фантазий костер,С рычагами в ночи я срастался кромешной.А под утро халеи слетались с озерИ ходили за плугом моим трехлемешным.

А зимой подо льдом я тянул невода,Было горько, коль выберешь невод порожним.Но, стряхнув с полушубка кристаллинки льда,Забывался я на ночь в избе придорожной.

Вспомню с радостью службу во флотской БЧ[13]Хоть, конечно, та служба была – не малинаМного лет проступал еще след на плече,Несмываемый след – от ремня карабина.

Мне еще довелось открывать «севера»,Был и там я счастливым, идя первопутком.Был зеленым в ту пору, и брал «на ура»То, что нынче обдумал бы зрелым рассудком.

Поучали: пора бы остыть, отдохнуть!Я ж еще походил в мировом океане,Ну хотя бы затем, чтоб за чаркой блеснуть:«Помню в Рио... А как-то на Кубе, в Гаване…»

Рассказ крестьянина

Жизнь пошла – загонит в гроб! –Рэкет, надувательство.Но и в нас созрел микроб, –Зуд предпринимательства.Как-то трактом, в гололед,Мчал водитель бешено,Не вписался в поворотИ – в кювет заснеженный.Зябко. Дует в кулаки.И к жилью торопится:«Трактор нужен, мужики!А с меня... как водится!»Следом – новый «корефан»,С той же речью кроткою.В суверенный КазахстанВел он «КрАЗ» с селедкою.Порешили сей вопросПод слабосоленую.Снова – чу! Учуял носКолбасу копченую.Тут сошлись на пять кило.Тракторист старается...Тем и кормится село,И опохмеляется.Извело коров. И факт –Фермы разбабахало.Дел-то всех: водичкой трактПоливает аховый...

Стамбул

Стамбул! Стамбул! Какая тема,Какая музыка веков!Теперь он вроде ВифлеемаДля всероссийских «челноков».

И я, с сумою в два амбара,Свалясь с небес, как саранча,В щелях стамбульского базараВесь день толкусь – без толмача.

К исходу дня, измятый, ватный,Груженый, взбитый, как постель,Бочком вхожу в трамвай бесплатныйИ еду в звездночный отель.

Тут все при фарте, интересе,Ни до восточных грез и чар,Молчат, когда под юбку лезетТамбовской бабе – янычар.

Трамвай скрипит себе надсадно,А с янычара – градом пот.Бабенке боязно. Но – ладно,Ни туркишлиры он крадет!

О, град Стамбул! О, страсти эти!Аллах могуч, всесилен столь,Он правоверных ждет в мечети,А нас – таможенный контроль.

Каракас