Антология - Европейские поэты Возрождения Страница 35

МАРИН КРИСТИЧЕВИЧ[108]

Письмо любимому в Стон

Перевод И. Голенищева-Кутузова

Ты уверял меня, и нежен и влюблен,Что только на три дня, не дольше, едешь в Стон.Уж отцвела земля и минула весна,Уж скошены поля, а я в слезах одна.Достойно ль милый мой со мною поступил!Я проклята судьбой, мне белый свет не мил.Скажи, доколе ждать, напрасно глядя вдаль,И море вопрошать? Утешь мою печаль!Напрасно я платком всем лодочкам машу,Покинув отчий дом, на узкий мол спешу.О лилия моя, приди, мой белый цвет,Вьюсь, как в кругу змея, — тебя, как прежде, нет.О камень Купидон пусть стрелы разобьет,Я знаю, другу он вернуться не дает.Чтоб в белый парус твой попутный ветер дулИ чтоб простор морской тебя назад вернул,Я призову богов: «Эол, приди скорей,Владыка парусов и пенитель морей,Услышь, Нептун седой, не преграждай пути,Верни его домой, разлуку сократи!»Внимательно читай, мой милый, письмецо,Увидеть снова дай любимое лицо.Как не цвести цветку без солнечных лучей,Так жить я не могу без красоты твоей.

АНТУН БРАНЧИЧ*[109]

Перевод Ф. Петровского

Венграм

Все вы, паннонцы[110], пока самовластно, управы не зная,Каждый из вас у себя правит и властно царит,Междоусобную брань разжигает в своей же отчизнеИ ослабляет ее силу былую и мощь.В прах повержен Таврун[111], покорилась Славония[112] турку,Истр и Буда[113] уже рабское иго несут.Общими силами вы не хотите в согласье сражаться!Был бы Данубий тогда с Будою неодолим.Что мне сказать вам, враги своей же великой державы,Вам, о паннонцы, никем непобедимые встарь?Тратить не надобно слов. Примером Греция служит.Ясно: хотите вы все разом себя погубить.

Что раздираете вы своей же Паннонии тело,Родину вашу и свой уничтожая народ?Не выбивайтесь из сил: вот он, турок-тиран, перед вами!Сможет он вас без труда всех уничтожить один.

К портрету Филиппа Меланхтона

Дюрер портрет написал Меланхтона[114] с великим искусством,Только не дышит, молчит и неподвижен портрет.Весь же облик его исполнен жизненной силы:Явственно выражен здесь мужа божественный ум.Шея, глаза у него и все лицо его в целомИстинной жизни полны в образе этом немом.Что ж, коль дыхания нет и движений в картине безмолвной,Славного не завершил в ней живописец труда.

МАВРО ВЕТРАНОВИЧ[115]

Галион[116]

Перевод Евг. Солоновича

Флот дубровницкий прекрасный —Всех морей владыка властный,Всех судов и всех флотилий,Где б они ни проходили.Кто же в этом усомнится,Жизнью должен поплатиться,Ведь святого Влаха[117] знамяГордо реет над судами.Он над нами капитаном,Он известен дальним странам,И блестит его корона,Как денница, с небосклона,Возвестившая с восходомУтро новое народам.Судно каждое сравнитсяС легкой златокрылой птицей,Пролетающей проворноНад поверхностью озерной.Старики и молодые —Все матросы удалые:Волки с алчущими львамиУправляют парусами.Им противен турок жалкий,Как навоз, как грязь на свалке,И когда врага встречают,Парусов не опускают,Принимая смерть без стона,Рубятся ожесточенно,Кровь из свежих ран струится —Лишь бы славы не лишиться!И в любой стране далекойЗапада или востокаДубровчан достойных знают,Короли их уважают.Нет нигде морей закрытыхДля матросов знаменитых,Бороздят любые водыКорабли сынов свободы,Что прославлены без мерыЗа защиту правой веры.На чужбине ли, в отчизне —Всюду счастливы их жизниВ посрамленье чужестранцам,Паче всех — венецианцам.

ГАННИБАЛ ЛУЦИЧ[118]

Похвала Дубровнику

Отрывок

Перевод Е. Левашова

Дубровник, цели я не знаю величавей,Чем воспевать тебя в твоей великой славе.Дубровник, край отцов, часть милого предела,Возникший в тьме веков, в века смотрящий смело.Я рад тебе слагать хвалу нелицемерно,До неба возвышать тебя, слуга твой верный,Мой голос тих пускай, — я для тебя дерзаю,Похвал не отвергай, что в честь тебе слагаю;Пусть слышен он едва, но он звучит не ложно.Правдивые слова отвергнуть невозможно.Дубровник — горный дуб с могучею вершиной.Взобравшись на уступ, стоит он над долиной.Корнями он проник туда, где под землеюПитает их родник живительной водою.Он испокон веков стоит неколебимо,От северных ветров и от жары хранимый.Как грозный богатырь, наперекор стихииРазбрасывает вширь он ветви вековые,А все, что вкруг растет, в тени его великойСкрываясь от невзгод, — все немощно и дико:Земля здесь так крепка, а корни здесь так хилы,Что даже родника достичь у них нет силы.Дубровник, разум твой и к истине стремленьеНесут тебе покой, и честь, и уваженье.Ты только им одним обязан тем, что нынеСтоишь неколебим, — и нет прочней твердыни.Прельстясь твоим добром, твоей свободной долей,Стал тот твоим врагом, кто сам живет в неволе.Кто лживостью живет, кто немощен глазами,Тот одного лишь ждет — чтоб свет померк над нами.И властелин иной, что полон спеси гордой,Тебя б хотел порой смирить рукою твердой.Дубровник, наблюдай вокруг, рассудку верный,Себя оберегай от зла, храни от скверны.Всевышний, с высоты окинь Дубровник разом:Во всем увидишь ты спокойствие и разум.Как под плащом клинок, враг прячет озлобленьеИ выжидает срок, чтоб сделать нападенье.Но правдою тверда державная основа,О правде никогда нельзя сказать худого.Дубровник, твердо стой, смотри в глаза напасти,Удел извечный твой — творить для граждан счастье.

Неизвестный итальянский гравер XVI в.

Всадник. Гравюра на дереве

ПЕТР ГЕКТОРОВИЧ[119]

Рыбная ловля и рыбацкие присказки

Отрывок

Перевод Ал. Ревича

Выйдя в полдень жаркий к берегу залива,У рыбачьей барки повстречал я диво:Чувствами богатых бедняков я встретил,Пусть наряд в заплатах — был бы разум светел!Нас всегда смущает вид простонародный,Знайте — он скрывает разум благородный.Нищета богата, — бог тому свидетель! —В ней, как в недрах злато, скрыта добродетель.Бедняков считаем мы ненужным сором,Так что нищета им кажется позором,Но, когда при встрече к беднякам снисходим,Их простые речи мудрыми находим.Кажется убогим их существованье,Но даны немногим мудрость их и знанье.Диоген когда-то был увенчан славой,Жил он не богато — в бочке жил дырявой.Персов победитель[120] знал величью цену,Но познал властитель зависть к Диогену.И сказал тогда я рыбакам смиренным:«Что же, обладая опытом бесценным,Вы свой дар таите? Братья, вы не правы!Если знать хотите, вы достойны славы.Разум ваш чудесен, он во все вникает,Сладость ваших песен в сердце проникает.Мне бы плыть беспечно с вами по просторамИ внимать бы вечно вашим разговорам».И тогда Паское отвечал с поклоном:«Вы со всей душою — к людям неученым.Наше вам спасибо, вы добры без мерыК нам, крестьянам, ибо мы бедны и серы.Не судите строго — знают даже дети:Тех, чья жизнь убога, больше всех на свете».Прекратив беседу, я сказал крестьянам:«Приступить к обеду, кажется, пора нам».Говорится слово — делается дело,Варево готово, быстро закипело.И когда вкусили мы горячей снеди,Снова приступили к прерванной беседе.Долго говорили про улов богатыйИ о том, как плыли мы в ладье дощатой.Я сказал: «Свершилось все, как мы хотели:Море покорилось, волны отшумели.Долго мы блуждали по морю седому,Но опять пристали к берегу родному».

MAPИH КАБОГА[121]