Владимир Нарбут - Стихотворения Страница 36

«С каждым днем зори чудесней…»

С каждым днем зори чудеснейСходятся в вешней тиши,И из затворов душиПросится песня за песней…

Только неясных томленийНебо полно, как и ты.Голые клонит кустыВетер ревнивый, весенний…

Выйти бы в талое поле,Долго и странно смотретьИ от нахлынувшей болиВдруг умереть…

ГОБЕЛЕН

Зима уходила, рыдаяВ сияньи безбурного дня,И следом Весна молодаяПришла, все в лесу зеленя.

Овраги гудят и бушуют,Ломая сквозь челюсти лед,И ивы корявые чуютИ Пасху, и с ней хоровод.

А солнце лучи, точно струны,К земле протянуло, чтоб петь,И гусли играют так юно,Как звонкая, звонкая медь.

А шляхом, как барышня с бала,Фуфыря густой кринолин,Уходит Зима. Ей опала —Завявший в руке георгин!

На след осторожно ступая,Уходит от юркой ВесныОбижено даль голубая,Лишь банты от шляпы видны.

В ОРАНЖЕРЕЕ

Отцвели гиацинты и розы…И колокол плачет: по них?..— Ах, цветы те убили морозы,А невесту замучил жених!..

Лепестки — эти тонкие пальцы,Что прикалывали к груди брошь…Увяли под утро, страдальцы…И по ком ввечеру ты вздохнешь?..

Золотая упала прическа,Развинтились и кудри совсем…И лицо оплывает: из воска!..И замок нечаянно-нем…

Печаль по твоем гиацинтеС бледной розой во мне умерла…Вечереющих снов не покиньте:Слитки золота в тканях стекла.

«Мшистые, точно зашитые в сетку…»

Мшистые, точно зашитые в сеткуДымно-зеленой тафты.Камни мозаикой тянутся редкойУ золотистой воды.

Дремлет залив. И боярышник пестрыйВ красном монисте звенит.Отблеск полудня рассыпался остроГладью приморских ланит.

ТАНЦОВЩИЦА

Степного ветра легковейнейСкользит по мягкому ковру,И флейта грустная в кофейнеПоет и плачет, как в бору.

Надежда верная в несчастьяхРабе — как вихорь здесь нестись.И ноги смуглые в запястьяхСверкают одаль, как и вблизь.

Но как сменить гарема клеткуВновь на свободу вешних птиц?Забыть ли пальмовую веткуС листами острыми, как шприц!..

Граненый день пред падишахомПод тамбурин, гремя, пляши.И жемчуг вышит по рубахам,По шелку желтому межи.

А там — оазис и цветеньяКровавых кактусов зимой,Там баобаб широкой теньюНакрыл песок, в ветрах хромой.

Тут в волнах слабого туманаЛишь лица видишь впереди,И в струйках сладкого кальяна —Кружись, греми, сверкай, лети.

Поет свирель про грусть в кофейне.Как мхи махровые, ковры.Степного ветра тиховейнейСкользит она — раба игры.

У МОРЯ

Море нежно-голубоеВ золотисто-ярких блесткахХодит гривами прибоя —Балерины на подмостках!

Над обрывом — зонтик дачи.Там фонтана зыбкий посохЗолотые будит плачи,Там балкон алеет в розах.

В платье белом и кисейномВы прошли в свою беседку…Тянет вздохом легковейнымВетер морем солнца сетку.

И, сверкая, убегаетГладь воздушно-голубая,И в дали червонной тает,Скалы-конусы купая.

Камни светят, как стеклярус,На песчаных дна откосах.И бессильно виснет парус.И балкон весь в сонных розах.

ПЕВЕНЬ

По свежераспаханным грядамПоходкою важной идетЗаносчивый певень. КаскадомХвост радужный перья несет.

Потянется, станет, крыламиЗахлопает вдруг, запоет.И вновь, не спеша, к влажной яме,Что вырыл сошник, он бредет.

Житье петушиное — воля.У бабушки век коротай:В присмотре, прикорме и холеРай птичьих созиждется стай.

Схилившись над ветхой криницей,Стоит голубой голубец.Старуха в оконце синицей —С лиловою лентой чепец —

Глядится на вешние гряды.И зоркий добреет глазок:Как желтые ловко нарядыКрасивый одел петушок!

А он выгнул длинную шею,Как змейки упругой кольцо,И что-то кричит все звончееМорщинам хозяйки в лицо…

ПЕРЕД ГРОЗОЙ НОЧНОЮ

Ветер песенку неистовуюТонким голосом насвистывает.

Мглу за окнами сиреневуюТополь сеткой веток вспенивает.

Окаянней блещут таяния,С каждым мигом все нечаяннее.

Бледно-синими излучинамиНочь плывет над нахлобученными

Куполами серой жимолости…Лампа светом тени вымела:Стемнело!..

ТОПОЛЯ

Под влажным ветром у забораЛучились снежно тополя.Но голубила тишь их скоро,Ветвистой сеткою стеля.

Темнел амбар. И желтым мохомОн с юго-запада оброс:Так по неведомым дорогамХодили ливни, дождь, мороз.

А дальше: серая малинаТорчала хило-вырезной,И лиловела, как долина,В тени аллея глубиной.

И ветки хрупкие крестамиКудрявил ясень и сплеталУзоры кружева листами,Что опахалами держал.

И снова тополь серебрилсяПод ветром — ярко у стены,И огород за нею длился,И были дали уж видны.

В ЗНОЙ

Диск кровавый исподлобьяСмотрит. Зной — дыханье печек.Но зернистой звонкой дробьюРассыпается кузнечик.

Травы жестки: от сухменя,Серо-бархатны: от пыли!Долгоспинник к переменеБьет пружиною подкрылий.

Стрелкой двигается усик,А глаза — агатов почки.В паутине резких музыкКосогор — в сухой сорочке.

Как копье поднявший воин,Желтый колос пепелится,Но кузнечиков треск зноен:Клонит к неге нивы лица.

И в дремоте тяжко-пьянойЗреет мерный гуд прибоя:Под горою из тумана —Стрекотанье грозовое.

«Налег и землю давит Зной…»

Налег и землю давит Зной,И так победно, так могуче,Что там, вверху, над крутизнойЗастыли мраморные тучи.

И не идут, оцепенев,И словно ждут в выси кого-то…В лесу качает птиц напевЗеленоокая Дремота.

Оса забилась под траву.Кукушки зовы все ленивей.И где-то там — в лесу? на ниве?Звенит протяжное: ау…

ЯГА

По полю мчится, как синяя птица,В ступе — без упряжки, гика, коней…Будет звездами ли ночь золотиться?..Травы в слезах поувяли за ней.

Следом — межой, детворою пробитойВ лес: землянику на стебли низать,Въехала. Ржами запахло. РакитаСтала без ветра ветвями качать.

Ближе, все ближе летит к чернолесью…Вот и кустарник пошел под овраг.Миг и — на посвист визгливую песьюПесню уныло завел жуткий мрак.

Плачет и стонет, хохочет, смеется,Тихнет, рыдает, гремит и шипит.Див ли в осине, запутавшись, бьется?Топот гудит ли стоногих копыт?

Пляшет ли плясы на свадьбе Нечистый?С Лешим кумится ль, сама — не кума?В небе от звезд золотая мониста,Темная душная ночь, как тюрьма.

Надо цветам под росою склониться:Веет в кустах предрассветным теплом.— Думаешь ты: то зарница, как птица,Машет вдали огнецветным крылом.

«Как неожиданно и скоро…»