Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1 Страница 38

6. ИДИЛЛИЯ XXII

Сновидение

Ты кажешься грустным, любезный Микон?              Скажи, что случилось с тобою?

Меня потревожил сегоднишний сон:              Посмейся, Меналк, надо мною.

О, верно, ты видел подземных богов?

              Напротив. Послушай: мне снилось,Что будто десяток, иль больше, годов              С меня неприметно свалилось…

Увы! это только во сне, на беду.

              Что будто, став юношей снова,В каком-то обширном, прекрасном саду,              Под тению мирта густогоЛежал я на мягкой душистой траве;              В кустах соловьи распевали;Зефиры ж, скрываясь в цветах, мураве,              Прохладой в лицо мне дышали;А шум водопада в соседнем лесу,              Сквозь чащу дерев проникая,Всё больше и больше склонял от часу́              К дремоте…

И ты, засыпая…

Я не́ спал. Вдруг, вижу, подходит ко мне              Пастушка, осанкой — богине,Цветущей красою подобясь весне              (Взор девы, склоненный к корзине,Глубокую сердца печаль выражал);              Приближилась — стала — взглянула —И что же? Кого я в пастушке узнал?..              Дориду!

Дочь старца Эввула?

Дориду, подругу младенческих лет,              Которой любовь озарилаБлаженством Миконовой жизни рассвет,              Завидную участь сулила!Которую воля всесильных богов              Дияниной жрицей назвалаВ то время, как нежность счастливых отцов              Нам брачный венок соплетала!..Прельщен, очарован виденьем таким,              Я бросился к милой, но прежде,Чем обнял, виденье исчезло как дым —              Лишь руки коснулись к одежде —И я, пожалей, пробудился от сна!

              Так это тебя возмущает?Не дважды в течение года весна              Цветами поля убирает —Не дважды, товарищ, нам быть молодым.              Ты за тридцать за пять считаешь,Слывешь в околотке разумным таким,              Сам твердо уверен и знаешь,Что прошлого снова нельзя воротить,              А хочешь (как друг, попеняю) —Ребенок! — бегущую тень изловить.

              О, слишком уверен и знаю!И завтра охотно готов над собой              С тобою же вместе смеяться,Но ныне с прелестной о прошлом мечтой,              Поверь мне, не в силах расстаться!Как осенью солнце внезапно блеснет,              Прощаясь с унылой природой,И птичка весеннюю песню поет,              Обманута ясной погодой,—Так я, обольщенный сегодняшним сном,              Хотел бы на время забыться;Иль лучше, хотел бы увериться в том,              Что он наяву продолжи́тся!

7. ИДИЛЛИЯ XXV[128]

Осень

               Мрачно октябрское небо;Печален природы отцветшия вид;               Ни взору, ни слуху отрады:Душа унывает, и сердце невольно грустит!

               Солнце во мгле потонуло!..Бывало, вершины лесистых холмов,               Сияя, мне день возвещают;А запада пурпур и розовых сонм облаков,               В зеркале вод отражаясь,Зовут насладиться картиной другой.               Теперь же густые туманыСкрывают и холмы и дымом встают над рекой.               Прежде сквозь этот кустарникНевидимо тихий катился ручей;               Теперь он потоком сердитымСтремится, шумит и меж голых сверкает ветвей.               Овцы рассеянно бродят;Голодные, ищут близь корней дерёв               Остатков травы уцелевшей;Волов заунывный в долине мне слышится рёв;               Теплой окутан одеждой,Пастух, пригорюнясь, на камне сидит;               Товарищ его неразлучный,Собака, не ластится больше к нему и скучи́т.               Поздний цветок колокольчик!Недолго тропинки тебе украшать:               Суровою осень рукоюГотова последнее Флоры убранство пожать!

               Мрачно октябрское небо;Печален природы отцветшия вид;               Ни взору, ни слуху отрады:Душа унывает, и сердце невольно грустит!

               Смо́тря на желтые листья,На лик помертвелый окрестной страны,               Со вздохом себя вопрошаю:Дождусь ли я снова, дождусь ли возврата весны?               Рощи оденутся ль в зелень?Распустятся ль в поле душисты цветы?               Раздастся ли пение птичекВ час утра с безоблачной, ясной небес высоты?               Рощи оденутся в зелень,Распустятся в поле душисты цветы,               По-прежнему пение птичекРаздастся с безоблачной, ясной небес высоты, —               Ты ж, пролетевшая быстро,Как призрак прелестный минутного сна,               Сокрывшись, увянув однажды,Ко мне не воротишься больше ты, жизни весна!               Тщетно, с душой возмущенной,О днях наслаждений я буду вздыхать,               Бесценные первые чувства,Вас, дружба, любовь и невинность, к себе призывать!               Опыт холодной рукоюСжал сердце, пылавшее в юной груди;               Лета научили рассудку,Но сколько же милых сокрыли надежд впереди!               Дружба, обнявшись с любовью,Рыдают и кажут мне гробы вдали:               Там лучшие спутники жизни!Но ах! им не встать на призыв мой, не встать из земли!..

               Мрачно октябрское небо!Печален природы отцветшия вид;               Ни взору, ни слуху отрады:Душа унывает, и сердце невольно грустит!

91. К РОДИНЕ

Благословляю вас, страны родимой воды,               Священны волжски берега,Вас, холмы красные, шелковые луга,               И вас, небес знакомых своды!

Я там, я там опять, где провиденья глас               Воззвал меня на подвиг жизни;Я выждал наконец с тобою, край отчизны,               Свидания желанный час.

О сча́стливые дни младенчества златого!               Вы ожили передо мной:Я улетаю к вам крылатою мечтой —               И на минуту счастлив снова!

Вот здесь, где сей хребет надбрежной высоты,               Волнами сдвигнут, уклонился,Младенец, средь забав, я постигать учился               Природы дивной красоты.

Отсюда детские мои невольно взоры               Кругом стремилися блуждать;Лугами, рощами за Волгой пробегать;               Взноситься на окрестны горы.

Вот здесь, где ключ Гремяч[129], скользя по желобам,               Слетает в бездну водопадомИ, тщетно в мрак ее сопровождаем взглядом,               Гремит невидимый очам, —

Уединен от всех, я сладкому вдавался               Влеченью непонятных дум;Внимал паденья вод однообразный шум,               Картины дикостью пленялся.

У ног моих зиял глубокий крутояр;               Вдали, рекой, суда мелькали;А там, из-за лесов, гигантски восставали               Две башни древние болгар[130].

Вот опустелые прапрадедов палаты,               Где первый мой услышан вздох;Кругом безмолвие; крапивой двор заглох;               На кровле мох зеленоватый.

Вот сад; я узнаю тропинки, дерева;               Но как он много изменился!Беседки нет; забор местами обвалился               И по пояс везде трава.

О, сколь моей душе сей образ опустенья               Красноречиво говорит,Что всё невидимо проходит и летит,               Всё будет жертвой тленья!

Один великий дух, лишь песнопенья дар               Цветет среди усилий время:Пускай еще веков отяготеет бремя               Над ветхой пышностью болгар

И гордые сии преклонит минареты;               Пускай под Кроновой рукойСии громады гор сровняются с землей,               Лесов изгладятся приметы,

Но волжские края — для вас забвенья нет               И в самом вашем запустеньи!Не западет времен в неистовом стремленьи               Для россиянина к вам след!

К вам некогда придет искать он колыбели               Того бессмертного певца,На чьей главе мы три завидные венца               Сплетенными в единый зрели;

Который с Пиндаром взлетал до облаков,               От взора в высоте скрывался;С Горацием на блеск, на пышность ополчался,               Изобличал временщиков;

С Анакреоном пел роскошные обеды,               Вино, любовь и красоту,Дев русских прелести, их пляску, простоту,               Восторги чувств, любви победы.

Вас также некогда придет он вопрошать               Об именах не меней славных:О том любимце муз, кто в вымыслах забавных               Умел нам истину вещать

И научил владеть поэзии язы́ком;               О том, что Клией вдохновен.Ее светильником рассеял мрак времен               И, смелый в подвиге великом,

Воззвал на правый суд из вековых могил               Деянья предков знаменитых,Их славу, бедствия, потомками забыты, —               И к новой жизни воскресил.

Благословляю вас, страны родимой воды,               Священны волжски берега,Вас, холмы красные, шелковые луга,               И вас, небес знакомых своды!

92. РАССТАВАНЬЕ