Дмитрий Кимельфельд - В те времена Страница 4

1980 г.

«По примятой траве, по приметам…»

* * *

По примятой траве, по приметам,По гроздьям рябиновымТак похоже все этоНа позднее лето,На позднее лето,Любимая…

Только это не лето, а осень,И время совиноеБьется крыльями оземьИ дальше уносит —Нас все дальше уносит,Любимая…

Мы несемся, как первые листья,Ветрами гонимые.И в слезах наши лицаОттого, что нельзя воротиться…Нельзя воротиться,Любимая…

А рябины — как наши сестренки,Едва различимые,Так призывно и тонкоКричат нам вдогонку.Кричат нам вдогонку,Любимая…

Забава

Ну что ж, вернемся, друг,На поиски удачи!Выходит, не потухВ крови огонь бродячий…Подымем паруса,Чтоб с сотней голодранцевНа палубе плясать «Летучего голландца»…Пусть дьяволу внаемМы души одолжили,Но — если не помрем, —Так значит, будем живы!

Припев:Вот забава — так забава:И весела, и кровава!..Все смешалось — смерть и славаНу, держись!Так давай, брат, веселиться:В жилах — кровь, а не водица,Нам с тобой еще сгодитсяЭта жизнь, эта жизнь!

К чему считать гроши,Соседям строить куры,Когда так хорошиГлаза моей Лауры!Она мне не верна,Но — Бог тому свидетель, —Лишь святости нужнаТакая добродетель!А мы — побей нас гром! —И в праздники грешили,Но — если не помрем, —Так значит, будем живы!

Припев.

Повыцветут годаКак старые чернила…Куда, скажи, кудаУходит все, что было?..Судьба, как домосед,Свою колоду мечет:Теперь иных уж нет,А те, поди, далече…Все меньше за столомТоварищей служивых,Но — если не помрем,Так значит, будем живы!

Монета

Оставалось еще чуть-чутьНедопитого зельяНеисполнившихся причудВ синей чаше апреля.

И последнего дня кристаллСвоей хрупкостью нежнойВ глубине этой чаши блистал,Обещая надежду.

Но, подброшена просто так,Закатилась монета…Может быть, это был пятак, —Ну, а может — планета,

На которой я счастлив былОт июня до мая,На которой тебя любил,Каждый вздох принимая…

На которой тебе однойПодвенечное платьеИз лучей, оброненных луной,Мог, как песню, соткать я…

…Бушевала всю ночь метель,Цвет роняла вишневый,Предъявляя счета потерьСтарых весен и новых.

«Как на старой акварели»

* * *

Как на старой акварели,Наши выцвели шары.Да дружок, мы постарели,Не щедры и не храбры.

И не валко и не шаткоХодим-бродим взад-вперёд.Осень — рыжая лошадкаУхом преданным прядёт.

Голосок поёт фальшиво,Намекая: мол, пора!То, что шили — не дошили,Отложили на вчера.

Ах, вчера! Какое зелье,Сколько сладкого вранья!Бесшабашное веселье,Медовая полынья…

Все разъехались куда-то,Нас забыв навеселе…Лишь огарочек косматыйДогорает на столе.

Ну, а мы с тобой, дружочек,У огарочка свечиПросидим до полуночи,Уминая куличи…

1984 г.

Бьют часы

Бьют часы,Ночь неслышно тает,Шорохи вплетаяВ волосы твои…

Две руки,Или два смятеньяПроплывут как тениУ моей щеки.

И тогдаВспыхнет все как будто,И замрут минуты,Бег свои нам отдав…

Бьют часы.По ступенькам утлымВниз сбежало утро,Звезды погасив…

Трубач в Ялте

Он играл на трубе,сыпал ноты как спелые вишни,Будто душу еговел по райскому саду Всевышний…

Он играл на трубе,будто плакал навзрыд об умерших.Ну, а сам в забытьипосягал на бессмертье, не меньше.

Он играл на трубев захолустном приморском вертепе,Словно кони неслись,распластав свои гривы над степью…

Он играл на трубе,будто губы его вспоминали,Как на Лысой горемы его второпях распинали…

Он играл на трубе,словно чуял страданья и гибель, —Но прощал нам свой крести намеренья наши благие.

Он играл на трубе,и глаза закрывал от восторга…Море билось о моли заря поднималась с востока.

1983 г.

Прощание с осенью

Эх, что-то Ночь сегодня заневестилась, —Фату надела снежную невесть с чегоИ на девичник собирает всех подружек,А те подружки — Метель да Стужа

Там на столах дымится зелье,Блюда с яствами гуськом…А как пойдет у них веселье —Поглядеть одним глазком…

А как пойдут плясать подруги,Станут Ночку провожать —Поведут ее под рукиВ белы платья наряжать.

А женишок-то у нее — наверняка, наверняка! —Хмельной Декабрь, седой Декабрь

Да ты уж, батюшка-Декабрь,К ней с добром, да к ней с добром, —Натерпелась эта Ночка, — ох! —С постылым Ноябрем

Он все дождями, все дождями —Сколько дней, ах, сколько дней! —Как вожжами, как вожжамиБил по ней…

Только Август-бедолагаС нею голову терял, —Как ее на дне оврагаОбнимал да целовал!

Только зря, да только зряОн шаль из чистых звезд дарил:Пришли сваты от Сентября —Ее Сентябрь засентябрил

А тебе-то, пареньку,Не удержать ее ни в жизнь:Хоть в кандалы ее закуй —Все равно она сбежит

Да мне-то в том что за беда —Снег во дворе иль лебеда!Мне хоть полчасика поспать бы —Да нет, в соседском доме — свадьба,И там в углу, под образамиОна — с зареванными глазами

Эх, что-то Ночь сегодня заневестилась,Фату надела снежную невесть с чегоДа мне-то в том что за беда —Снег во дворе иль лебедаСнег во дворе иль лебеда

1975 г.

Из цикла «Разговоры»

В те времена

В те времена, тогда, вначале,Когда мы дней не замечали,Да что там дней — нас годы мчалиИ золотые именаВ морозном воздухе звенели,Их вкус был краше карамели…И наши губы пламенелиВ те времена, в те времена.

В те времена, тогда, крылаты,Мы презирали циферблатыИ шли в Христосы и Пилаты,Не зная, какова ценаЛюбви горячечной и гленью,Предательству и просветленью…Нас всех роднило ВдохновеньеВ те времена, в те времена.

В те времена, тогда, о, Боже,Мы превращали травы в ложеИ, злых кузнечиков тревожа,Мы пили лунный свет до дна…В июльских храмах медно-стенныхВосторженно, самозабвенноСводили счёты со ВселеннойВ те времена, в те времена.

В те времена, тогда, казалось,Что прожита такая малость,Что уйма времени осталась,Что мы надышимся сполнаДождями, травами, лесами…Что никогда не станем самиТвердить глухими голосами:«В те времена, в те времена!..»

1983 г.

О слепоте

Леониду Семакову

Пусть говорят: «Любовь слепа!» —Так мстит избранникам толпа.Пусть к бездне нас ведёт тропаСлепой любви. Но я — не внемлю!Я вижу всё таким, как есть:И мрак, и свет, и кровь, и честь,И — снова в драку буду лезтьЗа эту женщину и землю!

Но если вправду я ослеп,И мой безумный пыл нелеп,И если в темноту, как в склеп,Меня слепая Вера прячет —Где ты, мой горький поводырь?Веди меня на тот пустырь,Куда Всевышний допустилСчастливых — как и я, незрячих.

Там ходят граждане толпой —Кто пулей был сражён слепой.Идут и в баню, и в запойВсе вместе. Им нельзя иначе!Я думал — среди них поэт,Которым грезил с детских лет,Но мне открыли там секрет:Поэтов бьют лишь пулей зрячей!

Там пьют всё то же, что у нас.Но разливают не на глаз,А так — на слух! И всё — как раз!В таких условьях дружбе — крепнуть!А хряпнув, скажут, например:«Вон, этот — знаешь, кто? Гомер.Всю «Одиссею» помнит, зверь!А если вру — пусть мне ослепнуть!»

Моя возлюбленная, пой!Восславим жребий тот слепой,Который выпал нам с тобой —Незрячими узнать прозренье!И как бы ни был рок жесток, —Я б кровью подписал листок,Чтоб только дьявол или БогНам дал уйти в одно мгновенье!

Так пусть слепа моя судьба!Пусть не стереть клеймо со лба —Ей до последнего столбаЯ буду верен по-собачьи:За стаи галок в феврале,За листья в монастырской мгле,За горький холмик на землеИ — пусть зовут меня незрячим!

1983 г.