Сергей Маковский - Requiem Страница 4

Монфор-Ламори, 18 августа 1959 г.

Звезды(«Безумец только может, — в этот век…»)

Безумец только может, — в этот векотвергших славу жизни вышней,скопцов душой, умом растленных злобой хищнойкалек, —

молиться словом солнцу и лунеи звездам, нас как будто знающим,и радоваться им, наш мир благословляющим,во сне.

Не видят больше нас. Нездешний светугас в веках земной печали.Рассудком звездные повержены скрижали.Их нет!

И на земле родник любви иссох.Живую душу люди вынулииз мира своего. И боги нас покинули,и Бог.

Давно уж звезды говорят не то,что прежде звезды говорили,Лишь дети малые их любят, как любили,и то…

Но что же делать мне-то, мне — когда,чем я старей, тем безнадежнееони со мною, те же… Нет — другие, прежние,всегда…

7 сентября 1961 г.

Осень(«Когда прикроют ватной шапкой…»)

Когда прикроют ватной шапкойпростор окрестный облака,и в нерешительности зыбкойпредзимняя тоска,

и вкруг лесные дали серыи, как седые пустыри,посохлые жнивья без меры,куда ни посмотри.

Тогда — что грай вороний, зовывремен, отшедших навсегда:и все напомнит сердцу снова —года, года, года…

Зимнее(«На землю сумрак зимний…»)

На землю сумрак зимний,что день, угрюмей сходит,и в стынущей природе —дух темнее, дымней.

Уводят к далям тайнымдревесные завесы.Вкруг частоколы леса— кладбищем бескрайним…

До рассвета(«Дорассветный лес туманно-темен…»)

О. Ш.

Дорассветный лес туманно-темен,еле мреет очерк тополейи над ними — купол так огромен,так прозрачно-нем и все светлей.

Звезд уж нет на этом раннем своде,волны листьев сумрачно-тихи…Междуцарствие в лесной природе!Ни заря, ни ночь. И где-то — петухи.

Смутно все. Лишь облачка над садомзаалела чуть волнистая кайма…И не знаешь, рада иль не радасолнцу утренняя полутьма.

Снились небу в ночь такие дали,тайна звездная таких чудес,о которых люди не гадали,о которой помнит только лес.

И душа — пусть на-свету незряча,трудному служенью отдана, —в этой полутьме поет и плачет,словно помнит что-то и она.

«Отчего, когда природа…»

Отчего, когда природа,от земли до небосвода,мне таинственно близкаи, как обещанье рая,мир земной благословляя,к небу тянется рука,

Отчего — что это значит? —сердце не поет, а плачет,и о чем его печаль?Отчего, землей любуясь,этой боли повинуюсь? —Отчего мне землю жаль?

Отчего? И нет ответа.Только знаю, рана этапризрачная — глубока…Красоте земной созвучна,с красотою неотлучна —безответная тоска.

Монфор-Ламори, 1960 г.

РАЗДУМЬЯ

Другу («Проходит все почти бесследно…»)

Памяти М.А. Форштетера

Проходит все почти бесследно,все может человек стерпеть, —смотря в глаза Горгоны бледнойон может и не умереть.

Но есть одно… Над гробом друганельзя на небо не восстать.От жалости, любви, испуга —нельзя, нельзя смириться… Знать,

что землю вовсе он покинул,что дух единственный егокуда-то канул, скрылся, сгинул…Был человек — и ничего!

Уснул и больше не проснется,загробной взятый тишиной —на боль живых не отзоветсяи не поделится со мнойсвоею болью… Боже мой!

1959 г.

«Увидеть, осязать нельзя…»

Увидеть, осязать нельзя,нельзя услышать слухом, —уводит тайная стезяв мир, озаренный духом.

И свет не свет, и тьма не тьма,земля, но неземная.Небес голубизна — немаи говорит о рае.

От светоносной немоты,от нерожденных звуковпьянея, сердце с высотывнимает песне духов.

«Нет! Этого не может быть…»

Нет! Этого не может быть,его очарованье не обманет, —свет не погаснет, не порвется нить,любить душа не перестанет.

О, нет! Когда бы сном моимон только грезился, душе созвучным,не предстоял бы чудом неземнымсо мной навеки неразлучным.

Промчится жизнь, пройдут года,Земное, временное скоротечно…Но вечен дух, все живо навсегдаи каждое мгновенье вечно.

«Не спрашивай у жизни много…»

Не спрашивай у жизни много,но бойся Божьего суда.Жизнь — это узкая дорогав непостижимое Туда.

О бывшем не тоскуй напраснои смертью вечность не зови.Она с тобой, в тебе всевластнонездешней правдою любви.

Любовь, к себе годами строже,ты целью вышней назовешь.Мир видимый, — прости мне, Боже!он или призрак, или ложь?

«Он был ли некогда, иль не был…»

Он был ли некогда, иль не были снится только — некий день,навеки обручивший небумою заблудшуюся тень?

О, тишина лесной державы,сквозишь ты вечностью земнойИ вечность запредельной славыприоткрываешь предо мной.

Словами я боюсь нарушитьс тобой нездешнее родство…Все только бы молчать и слушатьглагол безмолвья твоего.

«Мне кажется порой…»

Мне кажется пороймучительно — невольно,что всей вселенной строй,от выси неземнойдо нашей тьмы юдольной,лишь силы гнет безвольной,ни мертвой, ни живой.

О, Жизнь, времен поток,ты, вечности итог,ты, вихрь слепорожденный,в столетьях повторенный,как заданный урок!

Но иногда… Взглянуна небо, рощи, поле, —в природе потонуи слышу тишину,вверяясь вышней воле…И мыслю: — не спешиузнать о чем бормочутручьи и камыши,и что в лесной глушибезмолвие пророчит…Молчи! Господь не хочетвсеведенья души.

«Он был ли некогда, иль не был…»

О, Господи, смиренье дайпред силою Твоей безмерной —мне, предвосхитившему райтоской о красоте неверной.

О, Господи, смиренье дайпред силами природы косной,и да разверзнет двери в райбесстрашье воли богоносной.

О, Господи, смиренье дайвеликое — душе печальной,коль уготован ей не рай,а бездна тьмы первоначальной.

Рамбуйе, 19 июля 1959 г.

Зодиак(«Неисчерпаема отрада…»)

Неисчерпаема отрадатвоей всесущей красоты.Поверить чудесам не надо:и без того чудесна ты.

И знаки огненных скрижалей,глашатаи небесных сил,ко мне, в меня — из вещих далейлучи бесчисленных светил!

«Уверенно: «Я знаю» — говорим…»(Фрагмент)