Елена Крюкова - Стихотворения Страница 4

Крюкова Елена

Стихотворения

Космиты

Я оставила знаки на этой стене:Синева,киноварьи кусок желтой медиЧтоб узнали когда-нибудь вы обо мнеИ в безумии жить, и в преддверии смерти.Мы пришли к вам с веселой косматой Звезды.Космолет наш покрылся окалиной ржавой.Мы не ведали, что доведем до бедыВсемогущую, древнюю эту державу.Что плохого творили? Дарили огонь.Календарь объяснили и карту чертили…Но на пульт управленья упала ладонь:Взлет, родные!.. Недолго у вас погостили.Вы казнили публично нас на площадях.Вы сжигали, танцуя, вселенские книги.Вы брели к космолету, в снегах и дождяхПронеся окаянные ваши вериги!Вы каменья бросали в округлую твердь!И корабль загудел клепкой кованой стали!..На Звезде мы не знали,что есть в мире смерть.О, спасибо вам — мы это чудо узнали.И, пока космолет содрогался в огне,Собираясь обратно в небесные сферы,Я оставила знаки на грязной стенеМолоком и овчиной пропахшей пещеры.Чтобы поняли те, кто заглянет сюда,И в безумии жить, и в преддверии смертиЧто Бессмертие естьи пребудет всегда:Синева,киноварьи кусок желтой меди.

«Иллюзион»

Ветер серое небо качает.Вьется вьюжное веретено.И латунный фонарь освещаетПлощадь. А в подворотнях — темно.Пахнут постной селедкой афиши.У Луны — азиатская стать.Космы свесили белые крыши,Как в товарном — солдатская мать…Все толпятся у «Иллюзиона»,Все желают теперь посмотреть,Как во тьме, где рыданья и стоны,После Взрыва мы будем гореть.Разве может про этоискусство?!«Все мы смертники, — думаю я.Только пусть так же снег валит густоЗа чугунным крестом бытия.Пусть — над свежей отцовой могилой,Что затеряна в гулких полях,Снег встает живописною силой,Обращая страданье во прах…Пусть летит на румяные лицаПочернеть им не скоро дано,В перекрестья, в проулки столицы,Где за стеклами — елки, вино!Эти жесткие зимние звезды,Этот Космос, где холодно нам,Чистым снегом, суровым и грозным,Пусть нас бьет по щекам и губам!Мы живые. Живые. Живые!Губы кутайв дырявый платок!…А восстанут столбы огневые,Опрокинетсязвездный лотокВсей гражданской слепой обороной,Изучаемой присно и встарь,Белым пламенем Иллюзиона,Где глядели в экран,как в алтарь,Криком девочки в затхлом подвале,Факелами горящих ступнейВстанет все, что мы Жизнью назвали,Перед тем, как проститься нам с ней».

Юпитер. Вокзал

…Он огромный и тяжелый.С дегтем, с чернью заодно.И клеймом на плоти голойЭто Красное Пятно.Сотни тысяч астрономовУмирали, не узнавВ юпитерианских громахАтомный его состав!Господи… Какая силаЧерез копоть, чад и дымПо Земле меня носилаПо вокзалам огневым?Чай пила и булку ела.Выгибала над пургойВ шубе спрятанное телоКоромысловой дугой!А когда по мерзлым шпаламГрохотал состав чумной,Та звезда опять вставалаИ блистала надо мной.Человеческие жизни,Крепких тел печальный прах!Вы по зимней по отчизнеНагоститесь в поездах.Всяк из нас ладонью вытерРот,отпив свое вино.И уже горит Юпитер,Дышит Красное Пятно.И уже я плачу: этоПоднимается вдалиТа Великая Планета,Что впитала кровь Земли.

Нептун

…Подлетаем к седому Нептуну.Вот он, новый, неведомый мир.Облака — атмосферные руны!Он синеет в ночи, как сапфир!..По нему полосами — узоры,Ветви, молнии, блики, кругиБудто песни незримого хораВ январе, когда ночью — ни зги…Мы все дальше от Солнца уходим!Вот оно — тусклой лампы языкВ придорожном кафе, в непогоде,Где над кружкою плачет старик…Ходят по небу звезды!И хором,И сиротским нам хором кричат:Будь в парче ты царем или вором,Все равно не вернешься назад!Пусть Нептун по орбите проходитГод земнойхоть за тысячу лет,Ты — на Площади в зимнем народе,И тебе утешения нет.

Палеоконтакт. Видение пророка Иезекииля

Гола была пустыня и суха.И черный ветер с Севера катился.И тучи поднимались, как меха.И холод из небесной чаши лился.Я мерз. Я в шкуру завернулся весь.Обветренный свой лик я вскинул в небо.Пока не умер я. Пока я здесь.Под тяжестью одежд — лепешка хлеба.А черный ветер шкуры туч метал…Над сохлой коркой выжженной пустыниБлеснул во тьме пылающий металл!Такого я не видывал доныне.Я испугался. Поднялись власы.Спина покрылась вся зернистым потом.Земля качалась, словно бы весы.А я следил за варварским полетом!Дрожал. Во тьме ветров узрел едваНа диске металлическом, кострамиВ ночи горя, живые существаСмеялись или плакали над нами!Огромный человек глядел в меня.А справа — лев лучами выгнул гриву.А там сидел орел — язык огня.А слева — бык, безумный и красивый.Они глядели молча. Я узрел,Что, как колеса, крылья их ходили.И ветер в тех колесах засвистел!И свет пошел от облученной пыли!Ободья были высоки, страшныИ были полны глаз! Я помолилсяНе помогло. Круглее живота Луны,Горячий диск из туч ко мне катился!Глаза мигали! Усмехался рот!Гудел и рвался воздух раскаленный!И я стоял и мыслил, ослепленный:Что, если он сейчас меня возьмет?И он спустился — глыбою огня.Меня сиянье радугой схватило.И голос был:— Зри и услышь меняЧтоб не на жизнь, а на века хватило.Я буду гордо говорить с тобой.Запоминай — слова, как та лепешка,В какую ты вцепился под полой,Какую съешь, губами все до крошкиС ладони подобрав… Но съешь сперва,Что дам тебе.Допрежь смертей и пытокРука простерлась, яростна, жива.А в ней — сухой пергамент, мертвый свиток.Исписан был с изнанки и с лица.И прочитал я: «ПЛАЧ, И СТОН, И ГОРЕ».Что, Мертвое опять увижу море?!Я не избегну своего конца,То знаю! Но зачем опять — о муке?Избави мя от страха и стыда.Я поцелуями украсить рукиВозлюбленной хочу! Ее устаУстами заклеймить!.. Я помню, Боже,Что смертен я, что смертна и она.Зачем Ты начертал на бычьей кожеО скорби человечьей письмена?!Гром загремел, В округлом медном шлемеПришелец тяжко на песок ступил.«Ты зверь еще. Ты проклинаешь Время.Ты счастье в лавке за обол купил.Вы, люди, убиваете друг друга.Земля сухая впитывает кровь!От тулова единого мне рукиПротянуты — насилье и любовь.Хрипишь, врага ломая, нож — под ребра.И потным животом рабыню мнешь.На злые звезды щуришься недобро.На кремне точишь — снова — ржавый нож!..Се человек! Я думал, вы другие.Там, в небесах, когда сюда летел…А вы лежите здесь в крови, нагие,Хоть генофонд один у наших тел!Я вычислял прогноз:планета гнева,Планета горя, боли и тоски.О, где равновеликиео, где вы!Сжимаю шлемом гулкие виски.Язычники, отребье обезьяны,Я так люблю, беспомощные, вас,Дерущихся, слепых, поющих, пьяных,Глядящих морем просоленных глаз,Орущих в родах кротких перед смертьюС улыбками посмертных чистых лиц,И тянущих из моря рыбу — сетью,И пред кумиром падающих ниц.В вас — в каждом — есть такая зверья сила,Ни ядом ни мечом не истребить.Хоть мать меня небесная носила,Хочу жену земную полюбить.Хочу войти в горячечное лоно,Исторгнув свет, во тьме звезду зачать,Допрежь рыданий, прежде воплей, стонов,Поставить яркой Радости печать.Воздам сполна за ваши злодеянья,Огнем Содомы ваши поражу,Но посреди звериного страданьяОт самой светлой радости дрожу:Мужчиной — бить.И женщиной — томиться.Плодом — буравить клещи жарких чресл.Ребенком — от усталости валитьсяСреди игры.Быть старцем, что воскресОт летаргии.И старухой в черном,С чахоткою меж высохших грудей,Что в пальцах мелет костяные четки,Считая, сколько лет осталось ей.И ветошью обвязанным солдатом,Чья ругань запеклась в проеме уст.И прокаженным нищим.И богатым,Чей дом назавтра будет гол и пуст.И выбежит на ветер он палящий,Под ливни разрушенья и огня,И закричит, что мир ненастоящий,И проклянет небесного меня.Но я люблю вас!Я люблю вас, люди!Тебя, о человек Езекииль.Я улечу. Меня уже не будет,А только обо мне пребудет быль.Еще хлебнете мерзости и мрака,Еще летит по ветру мертвый пух,Но волком станет дикая собакаИ арфу будет обнимать пастух.И к звездной красоте лицо поднимешь,По жизни плача, странной и чужой,И камень как любимую обнимешь,Поскольку камень наделен душой.И бабье имя дашь звезде лиловой,Поскольку в мире все оживленоСверкающим веселым горьким Словом,Да будет от меня тебе оно!Не даром — а лепешкой подгорелой,Тем штопанным застиранным тряпьем,Которым укрывал нагое телоВ пожизненном страдании своем».…И встал огоньночь до краев наполнил!И полетел с небес горячий град!Я, голову задрав, себя не помнил.Меж мной и небом не было преград.Жужжали звезды в волосах жуками.Планеты сладким молоком текли.Но дальше, дальше уходило пламяСпиралодиска — с высохшей земли.И я упал.Сухой живот пустыниЖивот ожег мне твердой пустотой.Звенела ночь.Я был один отныне.Сам себе царьи сам себе святой.Сам себе Боги сам себе держава.Сам себе счастье.Сам себе беда.И я заплакал ненасытно,жадно,О том, чего не будетникогда.

Серебряные веретена. Взятие на борт НЛО