Ксения Некрасова - Ксения Некрасова: “Опечатала печатью слез я божий дар из вышних слов” Страница 4

Любопытно, что стихотворение начинается отточиями. Это вовсе не пропущенная строка. Как отмечала Ксения, в своих стихах она «шла от живописи». К примеру, нетрудно заметить, что изображение людей в текстах Некрасовой всегда статичное. Она описывает увиденное так, как если бы это была картина. Отточия в тексте — это, вероятнее всего, изображения семян, лежащих перед садовником.

Обращает на себя внимание и замечательный неологизм. Некрасова активно занималась словотворчеством. Среди ее «изобретений» — «луноликие киргизята», «яблокощекий мальчик», «надшарие небес», «дарохраненье лет» и «тыквеннолунная чалма» из приведенного стихотворения.

Остальные тексты были взяты из тетради, в которую Ксения переписала все чистовики. Из них, пожалуй, самые необычные — это «Когда приходит горькая печаль» и «Судьба дала мне в руки ремесло». Два стихотворения можно считать редчайшими сохранившимися в подборках образцами «синих мыслей». («Синими мыслями» Ксения называла стихотворения с минорными финалами. Всякий раз, когда ее захлестывали тяжелые думы, она старалась либо не сочинять вовсе, либо тщательно уничтожала плоды таких «синих дум», искренне считая, что поэзия должна нести свет, а не печаль).

В одном из приведенных стихотворений Ксения с горечью констатирует, что ей приходится мастерить кукол вместо того, чтобы заниматься творчеством: «Болванов ватных хоровод изобретает разум мой и мозг». (В строчках допущена двусмысленность типа «мать любит дочь». Имелось в виду, что мозг вынужден изобретать ватных «болванов»). Нужно сказать, что подобный эпизод действительно имел место. Порой, чтобы прокормить себя, Ксении приходилось мастерить игрушки (по воспоминаниям современников, продавал Ксюшиных тряпочных кукол поэт Николай Глазков).

Отметим, что Ксения Некрасова не ставила знаков пунктуации в текстах, за исключением случаев, когда требовалось поставить вопросительный или восклицательный знак или обозначить диалоги. Поэтому везде в текстах сохранена пунктуация автора.

НАБРОСОК

КомнатаИ в комнате яЯ да сынМесячный в колыбелиА от стены к стенеПростерлась пустотаИ ужас колыхал домаИ обезумевшие стеклаСо свистом прыгали из рамИ бились в пыль о тротуарИстерикой стеклянною звеняИ у земли от взрывов бомбВставали волосы столбомИ щупальца шурша о небесаПрошаривали землю и сердца

            И входит муж                  Он в черной весь пылиИ страшный скульпторПальцами войныИз каменных породЛик выломал егоОгромный лобС изломами тревогПовис над озером глазницГде мира нетОткосом скулКатился подбородок внизНо только человечий ротРебяче прост незащищенПред волею судьбы.— Взорвали шахты мы сейчасИ затопили ихМашины вывезли наверхих в Азию возьмем.

По комнатеПрошелИ сел:— А ты?что ж, Ксенья, ты?— Я здесь решилапереждать.Ты инженерТебе опасно здесь.— Уеду яа ты с Тарасиком одна?Все как-то здесь не такПоедем, Ксенья…— Нет,Один поедешь тыТы многим нуженДля миллионов гражданУчился ты…                  А я,                  Что мнеЯ матьИ у зверей в почетеЭто имя.Я пережду врагаА ты потом вернешься.

— Как сын? —И к сыну подошелНа склоны лбаСпокойствие леглоИ по плечам,И по рукам.Таким смиренным он стоял, —И яснолуннаяСклонилась тишинаНад ликом сына и отца.И стены успокоенно молчали,И потолок повис над головамиИ толькоВсхлипывалиТоненько в стаканеОсколки битого стекла.в этой ясностиСтоял ондолгодолго.

18/3—44

САДОВНИК

. . . . . . . . .Он сидит на ковреВ тыквеннолуннойЧалме на челе,И усы как кисти цветовПо румяным щекам скользятДва коричневых глазаВ седых бровях,Как осколки стеклаС хитрым блеском молчатА на столеТочкиПоставленные ушедшими событиямиИменаИз которых родит земляГрядки великих книгИз редисок цветов и тыкв.

16 мая 1944 г.

«Судьба дала мне…»

Судьба дала мнеВ руки ремесло.Я научиласьКуклы делать на продажу.Поэзией бестельнойи бескостнойНе сдвинешь с местаМельничных колес.И бросила в сердечный угол,И опечатала печатью слезЯ божий дарИз вышних слов.Болванов ватных хороводИзобретает разум мой                                    и мозг.

«Когда приходит горькая печаль…»

Когда приходит горькая печальКому мне исповедь держать— Богу— В бога я не верю— Друзьям— Но нету друга у меня— А людям?— Что ж людиИзверилась я в нихМучительно описывать себяИ в думах проходитьУж пройденную землюМой материкЧто исчислен годамиИ за спиной осталсяВ тридцать лет.Там юность робкая живетПобитая житейскими камнямиОна еще доверчиво глядитНа пальцы грязныечто камни подымали.

Из цикла «Мир»

По площадям базарнымХодят речиБудто людиДобро забылиЖалость в боях убилиРастоптали в походах совестьО! если бы был БогЯ бы просила:Сдвинь с места,Боже, базары.Искривились бы ртов орбитыЯзыки как миры сшибаясьРаскололи слова и мысли.

Но

Мальчишка досталИз корзинки скворцаПтица округлое сизое векоСодвинула вверхТаинственны птичьи глазаКак неоткрытые законыКомочки пуховой жизниУмиляют детей и взрослыхДаже бродягаШабалками рукТянется из толпыСтараясь коснутьсяВзъерошенных перьев.Значит есть у людей добро.

19–23 сентябрь, 1945

Стихотворения о творчестве

ЗАЧАТИЕ

Кто это?ВозникающийВнутри моей головыПод теменем у меняЗатылком погруженныйВ тьмуС тончайшим очертаниемОтлогого лба,РтаИ носа с раздуваниемМягких ноздрейНа фоне моего мозга —Суть человечьяС нечеловеческим профилемНо все равно людскимКак у всех у насТак зарождаетсяВыпивая мысли моиИ тело моеСъедающее меня  СЛОВО.

23/10 — 26/10—44

«О мысль моя…»

О мысль мояВзглянувшаяВ затылок человекаВ соборе черепаМолилась тыКогда средь опаленной мглыЗадымленная живопись добраЗазолотилась вновьНебесными чертамиТы мысль мояУ белого листаСвидетельницей стань.

1944 год

Стихотворения из цикла «О моем поколении»

Книга «О моем поколении», подготовленная Ксенией в 1943 году, представляет собой тонкую самодельную тетрадь, в которой перечислены разделы будущей книги, а вместо стихотворений — первые их строчки. Новые стихотворения, предназначенные для книги, она переписывает в две самодельные тетради, подписанные «Тетрадь № 1» и «Тетрадь № 2». Надпись на обложке «Тетради № 1» гласит:

«Стихотворения, предназначенные для книги о моем поколении в единое двадцатилетие собраны для издания книги в 1943 г. в период великой отечественной войны с фашизмом (Германия)».

Несмотря на будничность тематики стихотворений, удивляет их поэтичность и образность: