Ксения Некрасова - Ксения Некрасова: “Опечатала печатью слез я божий дар из вышних слов” Страница 5

«Стихотворения, предназначенные для книги о моем поколении в единое двадцатилетие собраны для издания книги в 1943 г. в период великой отечественной войны с фашизмом (Германия)».

Несмотря на будничность тематики стихотворений, удивляет их поэтичность и образность:

«Метали доменные богидесятки солнцв чугунные ковши»,

— пишет она о доменной печи в стихотворении «Свердловск».

Обращает внимание, что значительное место в книге уделено пище. Люди, близко знавшие Некрасову, отмечают, что она была очень неприхотлива в еде и стихотворения о пище крайне редко встречаются в ее поэзии. Ни до, ни после войны кулинарных тем в ее стихах нет. Исключение составляет приведенное нами в конце подборки «позднее» стихотворение 50-х годов о мороженом, не включенное в цикл «О моем поколении», но помещенное нами в подборку.

СВЕРДЛОВСК

Ушла с безветренных заливовОт голубых ночейДома как стадо окунейВ зеленом илеВязких днейЛежат недвижимоПластомИ взгляд стеклянныйНе зажжетГерани тлеющий зрачокОставивГавани в тишиЯ всталаПоперек дорогиБросали доменные богиДесятки солнцВ чугунные ковшиИ как республики законыДома вставали из бетонаНа землю тени положивА рядом вновьИз цемента и сталиНароды строили скрижалиМеж ребер окна прорубивИ встал СвердловскПередо мнойЗабрызган известьюи в глинеИ топоры стучали в древесинеИ мраморы звенели под пилой.

ЦИКЛ СТИХОТВОРЕНИЙ, ПОСВЯЩЕННЫХ ХЛЕБУ

Когда ты голоденИ хлебаВторой год недоедаешьВсе мраморы идейИ хрустали искусствЛуга любвиИ бойницы и башни душиВсе суховейСметает с телаИ остаются очерки костейДа зеркала обширные зрачковПриложены меж острых комковНа высохшем лице.

Не бросай на полХлебные крошкиНе топчи ногамиПищу людскуюУважай ломотьВсякого хлебаЗемлю хлебНаселил человекомДал емуИ дворы и машиныИ мечтанья в сердца посеялУрожай родили талантыИзобильем своим в сусекахДал красивую родину нашуИ не надонам людям к хлебуОтноситься презрительночванноНи к пшеничномуНи к ржаному

Буханка хлеба —Это выше поэмыТрилогия замысловЖеланий и чувствНе у каждого человекаВ трагедию векаИмеется на деньБуханковый вкус.

400 граммЭто целый сонетЭкономикой спетС эстрады войныИ сколько ни аплодируйЖелудочным крикомПевец из темноты не исполнитТебе

ПИЩА

Два вида естьПриготовленья пищиЕсть пища от боговС ОлимпаИ есть простая кухоннаяПища

Для кухниПринесут с базараПоникшие и умирающие фруктыИ молоко усталоеС дорогиИ грустнуюКапусту и морковьИ все это раз двадцатьПереварятИ перепарятЕще раз выварятПоджарятИ в печку с соусомПоставят претьИ руки потныеТе соусы мешаютИ чады дымныеСтолпятся над плитойИ духота и знойНад кушаньем витают

А пища горная ЗевесаПреклонятся ей людиДо землиИ в жертву языкии животыЧудесной пище принестиТы поспешишьВот затируха с персикомПримером.КостерИз виноградных высушенных лозА над костром прозрачный сводИ на огне с водою котелокИ в котелке вечерняя звездаЛик отразилаС голубых высотПока вода кипитМы персиков нарвалиИ в чашке персики измялиМуки насыпали и замешалиИ в бьющий паром кипятокИз персиков галушек набросалиИ масла в варево подлилиИ даже вечные снегаУслышав запах с котелкаЗарозовели вечными снегамиБыл полон пищи нашЗадымленный сосудС приправою вечерних звездночных садовА мы кругомсидели и мечталиКогда хозяйка разольетПо чашкам зевсов котелок.

ПОЛЯКИ

Холодный борщИль попросту окрошкаГде в порциюНамельчено всегоИ лук нарезанныйНакрошена картошкаЯиц нарублено немножкоИ сливками убеленоПопробуешьНа вкус приятноНо не найдешь объемного кускаНи сытни голоденУйдешь обратноНе ощутив в чем польская душа.

ПОЛЯЧКИ

Я их встречала на вокзалахВ событьях грозные войныИ не было в них красотыИль азиаты мыИ вкусы наши несличимыНо женщины у нас ценимыОбширностью сердецВеличьем формИ благородством внутренних порывовЯ в полькахНе встречала этих чертКакие-тоКусочки крепдешинаНа локонах сомнительных чистотОстроконечный колпачокПо моде выщипаны бровиИ на губахи на щекахИ за ногтями розовая грязьИ океанами заботЗрачки лежат без береговРазглажена лискладка на заплатеЧто грудь немытуюОт взора бережет.

«Отдай себя…»

Отдай себяИ труд и честьИ под фундаментПрах свой положиЧтоб утренним дворцамС бесскорбной высотыЧуть приподнявший ликЗа звезды заглянутьОтдай себяИ разум свойИ свой талантЧто в залах голубыхБез воин и скорбейС нелгущими глазамиПройдет потомком от тебяПо световым векам

СКАЗКА О МОРОЖЕНОМ

В нашей республике гражданеОчень любят мороженоеИ едят мороженое все от мала до великаНачиная министрами и кончаяМетельщицами площадей и улицА мальчишки и девчонкиИ все простые люди едят мороженое с хлебомКак приятное кушаниеДореволюционные старенькие дамыКладут сливочное мороженое в черный кофеА большинство сограждан поедает мороженоеКак придетсяВ электричках,В троллейбусе,В автобусе,Стремясь съесть быстрееЭтот вкусный,Но быстротающийПродукт питания.

Из цикла «Азиатские скрипки»

Цикл «Азиатские скрипки» задуман Некрасовой во время пребывания в Ташкенте. Тексты напечатаны на пишущей машинке и, видимо, предназначались для публикации, поэтому в них расставлены знаки препинания.

ВИДЕНИЕ НОЧИ

Земля замкнулась в кругу горизонтаИ наполнилась морем.Море создало холмы и горы,Набросало утесы и скалыИ, состарившись, ушло в небо.

Тихо…От крика упадет каменьИ разбудит эхо.Эхо разобьет видение —И опять будет наш час,Наши будни.

Из-за горообразного ящераВысунулся клык луны,Желтый от миллионолетий,И от горизонта до горизонтаЗаструилась палевая занавесь пыли,Под ногами хрустнулиТысячелетние раковины.Азиатская ночьЗабренчала серебряниками цикад.

У подошвы моей зашуршали листы,Всколыхнулись гранчатые стебли —И на фарфоре хрупких песков предо мнойГреет панцирь в луне черепаха.Листовидную голову выставивИ зеленые выпустив лапы —И попленчатым веком сокрывТайны лет и веков.Плоскогубый растянутый рот,Ужимаясь, молчит в хи-хи-ках.

И у времени, может, такое лицо,Когда время одно,                                    без людей.Две огромных фалангиИз трещины камняНа игольчатых космахПромчались дугой.                                    Тихо.

ЭТЮД МОЕГО ВРЕМЕНИ