Дневник астронавта - Ксения Викторовна Незговорова Страница 4

Я нежная боль, живущая под твоими рёбрами. И если бы не ты, я никогда бы не заражалась вирусом гнева и уныния. В такие моменты гигантская крепкая рука выбрасывает меня из уютного пристанища. И тогда мне приходится танцевать, царапая острыми каблуками паркет твоего слабого сердца. Не волнуйся: я не хочу причинить тебе вред, только напомнить: в твоём уставшем теле всё ещё много жизни. Пользуйся, чёрт возьми! О чём ты только думаешь?

Я та энергия, которая всё делает одушевлённым. Пленник твоей ненадёжной крепости. Знаешь, даже когда она разрушится, не выдержав ледяного дыхания времени, я останусь. Возможно, мы ещё встретимся; возможно, я выберу новую крепость, но так ли это важно?

А сейчас замолчи, закрой глаза и прислушайся…

Слышишь, как всё тленное и ненастоящее уступает место бессмертию?

Ветер за окном звучит скрипичной сонатой.

Как завещал Шекспир

Пристыженного скептика нелепый монолог,

Хтонических божеств безрадостная встреча,

Оставшийся в живых помешанный игрок,

Уверен в том, что время правда всех излечит.

Любовь, как спичка, гаснет в ледяных руках,

Ты где-то далеко, в какой-нибудь вселенной,

Не нужно больше ждать, останется в веках

Жена царя Итаки с верностью безмерной.

Я точно обойдусь, бесславно возвратясь,

Как пеной, захлебнусь своим последним словом,

Разрушили свою кармическую связь,

По разным берегам мы разойтись готовы.

По разным берегам – будь счастлив, полыхай,

Греши и забывай моё чужое имя,

Я следую судьбе – дорогам белых стай,

Не надо догонять, ведь эта боль остынет.

Послушай, мы могли перевернуть весь мир,

Могло быть всё счастливей, чем у Сида с Нэнси,

Трагический конец, как завещал Шекспир,

(я до сих пор Тебя —)

Для двух сердец уместней.

Опрокидывать тишину

Quod licet Iovi, non licet bovi.

Так говорят мудрецы, но… что, если попробовать посягнуть на шершавую вечность, попросить у Бога краюшку хлеба и кружку молока, забраться в бочку, как один самоуверенный философ, и укутаться мечтой, словно пледом? Встать поутру, наполнив внутренним светом лукавый земной шар, найти старую лодку (в надежде, что выдержит) и отправиться в путешествие. Куда приведёт этот путь и что станет конечным пунктом назначения? Никто не смеет разгадать таинственный смысл собственного финала, и даже если впереди – пустота и мрак, я обязательно напишу эпилог о долгой и счастливой жизни для каждого из нас.

Уверовав в воскресение измученной души, бросаешь тревожный взгляд на прежний дом и сжимаешь вёсла. Так непривычно, тяжело и больно. Скоро появятся мозоли, и в какой-то момент захочется упасть навзничь и позволить течению сделать выбор за тебя. В такие моменты, пожалуйста, не закрывай глаза и посмотри наверх. Помнишь, как ты мечтала подружиться с этими легкомысленными звёздами, взять за руку одну из них и обнять, не боясь обжечься?

То, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

Так говорят мудрецы, но почему бы не рискнуть, не пойти ва-банк? Ведь даже посох и сума легче, чем…

бездействие равно распад равно тяжёлый груз сожалений о необратимости времени. Притаившаяся тоска на сгорбленных плечах твоей уходящей жизни. Возможно, ты получишь ещё один шанс, но уже не здесь и не сейчас, да и кому дарована способность быть хранителем расщеплённых воспоминаний? Они разбросаны по столетиям, как пазлы, из которых невозможно собрать целую картинку, потому что всегда не хватает детали… Поэтому прими в дар волшебную флейту из рук сегодняшнего дня и играй, даже если никогда прежде этого не делал. Быть может, наше назначение на земле – опрокидывать тишину?..

Письмо К.Н.

я – Здесь, ты – Там. ну как твои дела?

жду от тебя советов и известий.

ты – Жанна Д'арк, бесстрашна и горда,

но плата за упрямство велика,

и нелегко тому, кто верен чести.

да, у тебя великая мечта,

надеешься, что всё преодолеешь,

не ведая ни страха, ни стыда,

без пряника и длинного кнута,

пожнёшь однажды то, что щедро сеешь.

твоя душа – крылатая Психея,

ты хочешь сделать ярким этот мир,

какая благородная идея,

но будь готова и к большим потерям,

здесь каждый третий – трус и дезертир.

и ты боишься стать одной из многих,

я слышу, как из прошлого кричишь:

«очнись! сверни с протоптанной дороги,

иди своей, пока не стёрты ноги»,

нетерпеливо в дверь мою стучишь.

в Вальхалле пировать, но верить в карму,

мечтать о рае, как о чудном месте,

кричать, что харе кришна, харе рама,

и прочитать про пять столпов ислама…

найти себя мы сможем с тобой вместе?

неважно кто ты и во что ты веришь,

важнее знать, что у тебя на сердце,

цени всё то, что ты сейчас имеешь,

жизнь коротка, а вдруг ты не успеешь?

я – Здесь, ты – Там, в моём далёком детстве.

Л ю б л ю

предрассветный полёт над крышами многоэтажных домов.

запах росы в спутанных волосах вселенной.

тихий голос шепчет о возможности невозможного и бессмертии смертного.

слушаешь пение пробуждённого ветра – и ощущаешь, как где-то под рёбрами зарождается чувство…

космическая влюблённость в каждый фрагмент неуловимой вечности.

л ю б л ю

слова, парящие над сачком, как обречённые бабочки, которые не хотят становиться пленниками.

начало игры в пинг-понг в поисках нужной строчки.

случайное соприкосновение, предопределяющее бумажное будущее обнявшихся букв.

л ю б л ю

осторожные звуки, которые приглядываются друг к другу издалека, а затем медленно приближаются на мягких кошачьих лапах. и наконец узнают, берутся за руки, становятся неделимым элементом, а всё остальное утрачивает значимость. остаётся только музыка, и она не исчезнет даже после апокалипсиса.

музыка…

мой личный защитный панцирь, не позволяющий сорваться в пропасть даже при сильном порыве ветра.

л ю б л ю

горящие глаза и охваченные

страстной

жаждой

жить

сердца

соулмейтов.

свободные и непокорные избранники, не устающие мечтать.

однажды эти мечты сумеют разрушить даже самые крепкие стены.

и мне хочется обнимать мечтателя и говорить ему простые слова: «ты так красив (-а)».

л ю б л ю

тот потрясающий сад, который возделывает каждый из нас ежедневно – ежеминутно –

каждую паузу наполняя чудом и верой.

это и есть тот самый земной космос, который уже не кажется недостижимым.

л ю б л ю

каждого странствующего шамана.

и

в е р ю, что все пилигримы однажды встретят рассвет на пороге

родного,

уютного,

тёплого

дома

не в одиночестве.

Планета потерь

Доктор Т. смотрит в пол, мнёт сигару в руке,

Хмурит лоб и молчит. Ветер дышит в висок.

К-140 заходит. Прижавшись к стене,

Замирает в тени. Вечность взводит курок.

– Ты готова? – Т. рвёт на куски тишину.

К-140 кивает, боясь отвечать.

– Ты заблудишься в этом дремучем лесу,

И однажды тебя захотят растерзать.

Ты не сможешь уйти: люди хуже зверей,

Будешь спрашивать небо: «За что столько зла?»

Пред тобою откроются сотни дверей…

Ни в одну не пропустят тебя никогда!

– Я готова. Всё лучше, чем здесь прозябать,

Меня мучают сны о планете Земля,

Мне придётся и память, и дом потерять…

Это воля небес. Начинаю с нуля.

К-140 исчезла, бросая слова,

(А из слова рождается новая плоть).

Видишь, девочка лепит мечту из песка?

Но уже отвернулся незримый Господь.

Дети рушат мечту и толкают творца,

Она плачет, не зная, за что они так.

Чей-то камень взлетает, коснувшись лица,

Наша девочка плачет под хохот зевак.

Время движется,