Александр Блок - Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921 Страница 49

Ну, а «Народная Воля»?

Итак, — священен кабинет деда, где вечером и ночью совещаются общественные деятели, конспирируют, разрешают самые общие политические вопросы (а в университете их тем временем разрешают, как всегда, студенты), — а утром маленький внук, будущий индивидуалист, пачкает и рвет «Жизнь животных» Брэма, и няня читает с ним долго-долго, внимательно, изо дня в день:

Гроб качается хрустальный…Спит царевна мертвым сном.

Внук читает с няней в дедушкином кабинете (Кот Мурлыка, Андерсен, Топелиус), а на другом конце квартиры веселится молодежь. Молодая мать, тройки, разношерстые молодые людии кудластые студенты, и молодые военные (милютинская закваска), апухтинское: вечера и ночи, ребенок не замешан, спит в кроватке, чисто и тепло, а на улице — уютный, толстый снег, шампанское для молодости еще беспечной, не «раздвоенной», ничем не отравленной, по-старинному веселой. Еще все дешево и ямщицкий начай, и кабинет, и вдова Клико (кажется, в то время).

Весна 1911

Семья начинает тяготить. И вот — его уже томит новое. Когда говеет гимназистом — синяя весна, сумерки, ладан, и лед звездится на лужах. Скоро мы встречаем его уже в обществе другом. Еврейка. Неутомимость и тяжелый плен страстей.

Вино.

На фоне каждой семьи встают ее мятежные отрасли — укором, тревогой, мятежом. Может быть, они хуже остальных, может быть, они сами осуждены на погибель, они беспокоят и губят своих, но они — правы новизною. Они способствуют выработке человека. Они обыкновенно сами бесплодны. Они — последние. В них все замыкается. Им нет выхода из собственного мятежа ни в любви, ни в детях, ни в образовании новых семей.

Хотя они разрывают с семьей, но разрывают тем и ее. Они любимцы, баловни, если не судьбы, то семьи. Они всегда «демоничны». Они жестоки и вызывающи. Они бросают перчатку судьбе. Они — едкая соль земли. И они — предвестники лучшего.

<1911>

После «А мир прекрасен, как всегда».

Я стою ночью у решотки Саксонского сада и слышу завывание ветра, звон шпор и храп коня. Скоро все сливается и вырастает в определенную музыку. Над Варшавой порхают боевые звуки — легкая мазурка.

Цынцырны — цынцырны — цынцырны — цыцы.

И пахнет клевером с берегов Немана. Что за чудеса? Я замерзаю и слышу во сне райские звуки. Меня пробуждает…

План дальнейшего

<Январь 1911>

Бесконечно прав тот, кто опускает руки, кто отказывается от поверхностных радостей жизни.

Сын спускался по Краковскому предместью, в том самок месте…

9-я глава: человек, опускающий руки и опускающийся, прав. Нечего спорить против этого. Все так ужасно, что личная гибель, зарывание своей души в землю — есть право каждого. Это — возмездие той кучке олигархии, которая угнетает весь мир. Также и «страна под бременем обид»…

Наброски продолжения второй главы

24 января 1921

К чему мечтою беспокойнойОпережать событий строй?Зачем в порядок мира стройныйВводить свой голос бредовой?В твои……. сцепленные зубы,Пегас, протисну удила,И если ты, заслышав трубы,На звук помчишься, как стрела,Тебе исполосую спинуМоим узорчатым хлыстом,Тебя я навзничь опрокину,Рот окровавив мундштуком,И встанешь ты, дрожа всем телом,Дымясь, кося свои умный глазНа победителя…….Смирителя твоих проказ…Пойдешь туда, куда мне надо,Грызя и пеня удила,Пока вечерняя прохладаМеня на отдых отвела…Смирись, и воле человекаПокорствуй, буйная мечта…Сошли туман и темнота.Настал блаженный вечер века.Кончался век, не разрешивСвоих мучительных загадок,Грозу и бурю затаивСреди широких … складокТуманного плаща времен.Зарыты в землю бунтари,Их голос заглушён на время.Вооруженный мир, как бремя,Несут безропотно цари.И Крупп, несущий мир всем странам,(Священный) страж святых могил,Полнеба чадом и туманомНад всей Европой закоптил.И в русской хате деревенскойСверчок, как прежде, затрещал.

В то время земли пустовалиДворянские — и маклакиИх за бесценок продавали,Но начисто свели лески.И старики, не прозреваяГрядущих бедствийЗа грош купили угол раяНеподалеку от Москвы.Огромный тополь серебристыйСклонял над домом свой шатер,Стеной шиповника душистойВстречал въезжающего двор.Он был амбаром с острой крышейОт ветров северных укрыт,И можно было ясно слышать,Какая тишина царит.Навстречу тройке запыленнойСтаруха вышла на крыльцо,От солнца заслонив лицо(Раздался листьев шелест сонный),Бастыльник покачнув крылом,Коляска подкатилась к дому.И сразу стало всё знакомо,Как будто длилось много лет, —И серый дом, и в мезонинеВенецианское окно,Цвет стекол — красный, желтый, синий,Как будто так и быть должно.Ключом старинным дом открыли(Ребенка внес туда старик),И тишины не возмутилиСобачий лай и детский крик.Они умолкли — слышно сталоЖужжанье мухи на окне,И муха биться перестала,И лишь по голубой стенеБросает солнце листьев тени,Да ветер клонит за окномСтолетние кусты сирени,В которых тонет старый дом.Да звук какой-то заглушённый —Звук той же самой тишины,Иль звон церковный, отдаленный,Иль гул (неконченной) весны,И потянулись вслед за звуком(Который новый мир принес)Отец, и мать, и дочка с внуком,И ласковый дворовый пес…

И дверь звенящая балконаОткрылась в липы и в сирень,И в синий купол небосклона,И в лень окрестных деревень.Туда, где вьется пестрым лугомДороги узкой колея,Где обвелась …Усадьба чья-то и ничья.И по холмам, и по ложбинам,Меж полосами светлой ржиБегут, сбегаются к овинамТемно-зеленые межи,Стада белеют, серебрятсяДалекой речки рукаваТелеги … катятсяВ пыли, и видная едваБелеет церковь над рекою,За ней опять — леса, поли…И всей весенней красотоюСияет русская земля…

Здесь кудри внука золотыеЛаскало солнце, здесь…….

Он был заботой женщин нежнойОт грубой жизни огражден,Летели годы безмятежно,Как голубой весенний сои.И жизни (редкие) уродства(Которых нельзя было не заметить)Возбуждали удивление и не нарушали благородстваИ строй возвышенный души.

Уж осень, хлеб обмолотили,И, к стенке прислонив цепы,Рязанцы к веялке сложили(Уже последние снопы).Потом зерно в мешки ссыпают,Белеющие от муки,В телегу валят, и сажаютНаверх ребенка на мешки.Мешков с десяток по три мерыВезет с гумна в амбар шажкомПочти тридцатилетний серый,За ним — рязанцы вшестером,Приказчик, бабушка с плетенойСвоей корзинкой для грибов —Следят, чтоб внук неугомонныйНе соскользнулс мешков.А внук сидит, гордясь немного,Что можно править самому,И по гумну на двор дорогаПредлинной кажется ему.В деревне жиля только летом,А с наступленьем холодов…

(Пред ним встают) идей ПлатонаВеликолепные миры.

И гимназистам, не забывшимПро единицы и нули,Профессор врет: «Вы — соль земли!»

Семь лет гимназия толстовской,Латынь и греки …Растет, растет его волненье,…отчегоУже туманное виденьеВ ночи преследует его,Он виснет над туманной бездной,И в пропасть падает во снеЕму призывы тверди звезднойВ ночной понятны тишине,Его манят заката розы,Его восторгу нет конца,Когда … грозы …И под палящим солнцем дня…на коня,Высокий белый конь, ночуяПрикосновение хлыста,Уже волнуясь и танцуя,Его выносит в ворота.Стремян поскрипывают…….Позвякивают удила,Встречает жадными глазамиМир, зримый с высоты седла.

Пропадая на целые дни — до заката, он очерчивает все большие и большие круги вокруг родной усадьбы. Все новые долины, болота и рощи, за болотами опять холмы, и со всех холмов, то в большем, то в меньшем удалении — высокая ель на гумне и шатер серебристого тополя над домом.