Юрий Верховский - Струны: Собрание сочинений Страница 49

«Как ни досадуй, как ни ахай…»

Как ни досадуй, как ни ахайНа тусклые, пустые дни.Тяжелоногой черепахойМедлительно ползут они.

Пускай «чредою незаметной»Скользят те полные года,Что озаряет день приветный,День светлой мысли и труда, –

Им, быстролетным, нет забвенья,Им свет – чем старей, тем свежей,Им – торжество отдохновеньяПолустолетних рубежей;

Не снег, а вешний цвет медовый,Сулящий злато сладких сот;И вечер в той тени садовой.Где сочен полновесный плод.

«Мне доводилось часто Ольгин день…»

Мне доводилось часто Ольгин деньВстречать среди недель отдохновенья,Когда вступает медленная леньОдна в свои широкие владенья.

А ныне вы бездумность и покойСулите мне, едва приоткрываяПолувоздушной легкою рукойУсталому рубеж благого края.

В ваш светлый день – для вас он будет благПокинутый тревогой и недугом,Приветствуемый волей и досугом.

А мой отмечен первый робкий шагПо чернозему этим поздним летомХвалой, где вновь я становлюсь поэтом.

«Желаю вам, Марина…»

Желаю вам, Марина,Не пирога, не торта, –Кальвиля, розмарина,Антоновки, апорта;

И всех плодов услады,И всех цветов дыханья,И всех садов прохлады,И всех ветров порханья;

Росы, дождей и ливней,Безгрозной светлой влаги,Что далее, то дивней, –Отнюдь не на бумаге.

Ну, а в литературе –Совсем иное дело:Недаром возле БуриПроходите вы смело.

Желаю Вам сонетов,И од, и мадригалов,Рондо и триолетов,Как жемчугов и лалов.

Но недвижимый в креслеПоэт бормочет глухо, –И что же делать, еслиКругом царит засуха?

И яблони посохли,Бесплодны в это лето,И цветники заглохли,И песня не пропета.

Пришлось ей задыхатьсяПокорно и послушно;Бессильно трепыхатьсяЕй тяжко, томно, душно.

Здесь музы неповинны,Таинственны и чудны –Стихи на имениныИ для прочтенья трудны.

«В тенистой рощице поставил я недавно…»

Могущий бог садов – паду перед тобою,

Твой лик уродливый поставил я с мольбою –

Не с тем, чтоб удалял ты своенравных коз

И птичек, и плодов, и нежных, и незрелых…

Пушкин

В тенистой рощице поставил я недавноИз глины розовой изваянного фавна.Плющом раскидистым увенчаны рога;Взор томен; горьких уст улыбчивость строга;Худые, цепкие, напрягшись в скрытой муке,Цевницу плоскую к устам подъемлют руки.Он ждет. Вот меж кустов завидится емуТа, безучастная к томленью моему…Вздохнет разымчиво чуть слышная цевница,Шептание любви красавице помнится,Дух на мгновение займется, и сбежитРумянец девственный с хладеющих ланит.

«Шепот музы твоей – как труба…»

Шепот музы твоей – как труба.Голос жизни живойСквозь года, сквозь снега, сквозь гробаНад моей головой.

То зовет в беспокойную ночьОт тоски бытия –Добровольною болью помочьВсем таким же, как я;

То в простор небывалых полейЗа цветком голубым –Пусть же душу мечта всё больнейРазъедает, как дым.

Только пой, еле слышно шепчи –И, вспорхнувши едва,В неподвижной морозной ночиЗаколдуют слова.

«Игрою легких струй…»

Игрою легких струйЛирического словаМир явный зачаруй,Как тайный мир былого.

Тогда, освободясьОт темной грузной цепи,Познай живую связьС лазурью вечной степи.

Но нет, не соберешьИ властью господинаНе сплавишь злую ложьИ правду воедино;

Как подъяремный раб,Склонясь к лицу земному,Свой взор поднять ты слабК сиянию иному, –

Разъято всё в тебе,И мир, лишенный строю,Нет, не твоей судьбеЗаворожить игрою.

«Замолкли вы. Ужели – “с глаз долой…”»

Замолкли вы. Ужели – «с глаз долой –Из сердца вон», по старой поговорке?Иль стариковские глаза не зорки.Не видят равнодушья правды злой.

И в стужу над остывшею золойСиди себе спокойно в тесной норке,Довольствуйся сухим хрустеньем коркиДа молча вспоминай уют былой.

В молчаньи дух какой-то нежилой;А в наши дни люзекой всемирной мукиПоверьте мне – лирические звуки.

Пронзая холод жгучею иглой,Целительны – и, если в сердце живы,Должны рождать певучие отзывы.

«Как нынче вы приветили меня…»

Как нынче вы приветили меня,Ободрили и сердце отогрелиИ мимовольно передать сумелиМне искорку от юного огня!

Ее в душе лелея и храня,Бодрей пойду к единой общей цели,Авось минуя буруны и мели,Ладью направив прямо к солнцу дня.

Спасибо вам. Моей осенней ночью,Причалив ненароком к островку,Я присоседился и к огоньку, –

И обсушился, и узнал воочью,Что есть еще уют и тишина,Что и пловцу она на миг дана.

«Сегодня пятница – тяжелый день…»

Сегодня пятница – тяжелый день,Да ныне дни не все ль тяжеловаты?Лишь под вечер в окне холодной хатыРумяный луч мелькнет, как счастья тень.

А там, над дымом сел и деревеньС вороньим граем вьются супостаты,Пока их наши воины, крылаты.Не обратят в бессильную мишень.

Тогда, со скрежетом и завываньем,Они падут на грудь чужой землиИ грохнутся с размаху. Воздаяньем

Их тысячи могилу обрели.Пусть тысячи еще ее получатВ тяжелый день – и нас уже не мучат.

«Вдали отрадно знать, старинный друг…»

Вдали отрадно знать, старинный друг:Поэты мы, как мать-земля родная,Куда ни глянь, от края и до края,Работаем, не покладая рук.

И тягостная легче боль разлук,Раздельность нашу близостью являя,Когда в единстве наших песен стая –Как лебеди, летящие на юг.

Утешно мне лирическое словоИ радостно, что с памятью былогоПод знаком Пушкина разишь врага —

И вижу, словно став с тобою рядом:Вот ямба сокрушительным снарядомКрушишь его бесовские рога.

«Напиток новый сладок…»

Напиток новый сладокИзмаянному мне,Но всё же ость осадокГустой на самом дне.И чем со греет жарчеМеня нежданный день.Тем строже слышу: «Старче,Близка ночная сень!»Но, как бы на порогеПред тайною большой,Унынья и тревогиЯ чужд равно душой.А злая прихотница –Житейской блажи муть –Спокойно отстоитсяИ даст мне укрепитьсяНа дальний вольный путь.

КИЕВ