Луций Сенека - Федра Страница 5

Прошлой ночью у ней лик зарумянился,

Хоть его ни одна тучка не застила;

Мы, богини испуг видя, встревожились

И, решив, что виной власть фессалийских чар,

Стали медью греметь. Но лишь в тебе одном

Тут причина была: ночи богиня путь

Задержала затем, чтоб на тебя смотреть.

Если б меньше мороз это лицо терзал,

Если б реже его солнечный луч палил,

Блеск затмило б оно камня паросского.

Как прекрасно его мрачное мужество!

Как нависли бровей дуги тяжелые!

Только с Фебом сравню шею лилейную.

Бога пышным кудрям иго неведомо,

Вольно льются они на плечи стройные;

Ты милее, когда пряди короткие

В беспорядке лежат. Даже воинственных

И суровых богов ростом и силою

Ты дерзнешь превзойти: лишь Геркулес один

Мог бы спорить с тобой крепостью юных мышц.

Грудью шире ты, чем грозный воитель - Марс.

Если б ты на коня сел легконогого

И проворной рукой гибкую взял узду,

Легче Кастора ты правил бы Килларом.

Пальцы мощной руки в петлю копья продень

И с размаху метни вдаль, что есть сил, его,

Разве сможет послать так далеко стрелу

Критский лучник, что бьет дальше и метче всех?

Коль стрелу за стрелой ты на парфянский лад

Будешь в небо метать, то ни одна из них

Не вернется пустой: в птичью вонзившись грудь,

Из-за туч принесет дичь тебе каждая.

Все века обозри: много ль найдешь мужей,

Чья краса бы на них не навлекла беды?

Пусть же будет к тебе милостив бог и пусть

Только старость тебя дивной лишит красы.

На что дерзнуть не смеет ярость женщины?

Невинному готовит обвинения

Чудовищные Федра, и свидетельство

Растрепанных волос и щек заплаканных

Заставит верить женским козням пагубным.

Кто это? Блещет красотою царственной

Лицо, и голова высоко поднята.

О, как он был бы на Питфея юного

Похож, когда б не эти щеки бледные,

Не сбившиеся волосы торчащие.

Тесей, Тесей на землю возвращается!

Тесей

Да, я ушел из края мрака вечного,

Темницы манов, из-под неба черного.

Как трудно оку свет желанный выдержать!

Сжал Элевсин Церерин дар четырежды,

Четырежды сравняли ночь и день Весы,

Покуда, пленник двойственного жребия,

Терпел все муки жизни, муки смерти я,

Одно от жизни сохранив угаснувшей:

Сознанье бед. Алкид мне был спасением:

Когда он силой пса исторг из Тартара,

То к свету поднебесному вернул меня.

Но сил лишилась доблесть истомленная,

Мой шаг неверен. О, как было трудно мне

Весь путь от Флегетона до границы дня

Бежать от смерти, поспевать Алкиду вслед.

Но что за шум печальный вдруг послышался?

Откуда скорбь, и плач, и стон, поведайте,

И на пороге жизни - вопли слезные?

Достойна встреча гостя из подземных стран.

Кормилица

Упорно Федра жаждет умертвить себя,

Презрев наш плач, стремится к близкой гибели.

Тесей

Но что велит ей смертью встретить мой возврат?

Кормилица

Велит возврат супруга умереть скорей.

Тесей

Слова твои неясны и таят беду.

Скажи мне прямо, что за скорбь гнетет ее.

Кормилица

Не открывает тайны никому она,

В могиле хочет скрыть причину гибели.

Иди, молю, иди: спешить нам надобно.

Тесей

Скорее отворите двери царские!

Двери распахиваются.

За ними - Федра с мечом в руке.

Подруга ложа, мужа долгожданного

Ты так встречаешь? Почему ты тотчас же

Не выпустишь меча из рук и душу мне

Не успокоишь, не откроешь, что тебя

Из жизни гонит?

Федра

О великодушный мой

Тесей, твоим возвратом заклинаю я,

Детьми, престолом, прахом Федры умершей,

Дозволь мне смерть.

Тесей

Поведай хоть причину мне.

Федра

Назвав причину, смерть напрасной сделаю.

Тесей

Но я один услышу то, что скажешь ты.

Федра

Один лишь муж стыдливой страшен женщине.

Тесей

Я в сердце верном тайну сохраню твою.

Федра

Тот, кто молчанья хочет, пусть и сам молчит.

Тесей

Тебе не дам я воли убивать себя.

Федра

Кто хочет смерти, тот везде найдет се.

Тесей

Какое преступленье жаждешь смертью смыть?

Федра

То, что живу я.

Тесей

Дела нет до слез моих?

Федра

Всех лучше смерть, что слезы близких вызовет.

Тесей

Она молчит. Но в путах, под ударами

Мне выдаст тайну старая кормилица.

Рабу закуйте в цепи. Вырвет бич у ней

Сокрытое.

Федра

Остановись, я все скажу.

Тесей

Зачем лицо ты отвращаешь скорбное,

Прикрывши платьем слезы набежавшие?

Федра

Тебя, творец богов, зову в свидетели,

Тебя, огонь, в эфире ярко блещущий,

Начало положивший роду нашему!

К мольбам я не склонилась, под мечом мой дух

Был тверд, - но тело вынесло насилие,

И смою кровью я пятно позорное.

Тесей

Кто, кто был нашей чести осквернителем?

Федра

Кого всех меньше заподозришь.

Тесей

Кто, я жду.

Федра

Пусть скажет меч, что брошен был насильником,

Когда стеченья граждан испугался он.

Тесей

Увы, что вижу? Есть ли зло чудовищней?

Вот знаки, врезанные в кость слоновую

На рукояти, - рода честь актейского.

А сам куда бежал он?

Федра

Слуги видели,

Как, трепеща от страха, он умчался прочь.

Тесей

Ты, Благочестье! Ты, на небе правящий!

Ты, в царстве во втором валы вздымающий!

В роду откуда нашем язва гнусная?

Не скифским Тавром, не колхидским Фазисом,

А Грецией он вскормлен? Поколенья вспять

Идут, кровь дедов достается выродкам.

Вот дикий нрав воинственного племени:

Венеру долго отвергать - и чистое

Всем тело предавать. Отродье мерзкое,

Законом лучших стран не побежденное.

В любви греха боятся и животные,

Блюдет законы рода неразумный стыд.

Где строгий взор? Где лживое величие?

Где к старине угрюмая приверженность,

Суровость нравов, стариков достойная?

О жизнь лжеца! Глубоко чувства спрятаны,

Постыдный нрав скрыт под личиной благостной,

Стыдливостью бесстыдство прикрывается,

Грех - благочестьем, дерзость - миролюбием,

Ложь - истиной, суровостью - изнеженность.

Ты, житель чащ, дикарь, пустынник, девственник,

Блюл чистоту на горе мне? Мужчиной стать

Решил ты, ложе осквернив отцовское?

Царю богов я должен благодарен быть

За то, что Антиопа от моей руки

Погибла, что с тобою не осталась мать,

Когда я к Стиксу шел. Ступай изгнанником

К народам дальним; скройся хоть на край земли,

В пространства. Океаном отделенные,

В мир, что стопами к нашим обращен стопам;

В последних далях отыщи убежище,

Минуй страну под осью неба сумрачной,

Снега седые, зимы бесконечные

И ледяных ветров угрозы шумные,

Ты все равно от кары не уйдешь моей!

Пойду за беглецом во все укрывища,

Далекие, глухие, бездорожные,

Преград не будет: знаешь сам, откуда я

Вернулся. А куда не долетит стрела,

Туда мольба домчится: три желания

Мне обещал исполнить, по мольбе моей,

Отец морской, поклявшись Стикса водами.

Пучины царь, дар заверши свой гибельный!

Пусть Ипполит покинет свет и юношей

К теням, которых я разгневал, спустится!

Чудовищную службу сослужи, отец!

Я дара бы последнего не требовал,

Не угнетенный бедами великими;

Во мраке Дита, в страшной бездне Тартара,

Когда вблизи грозил мне преисподней царь,

Мольбу сберег я. Ныне клятву выполни!

Отец, что медлишь? Волны почему молчат?

Вели, чтоб ветры гнали тучи черные,

Светила скрой и небо тьмою сотканной,

Взмути пучину и прикличь морскую чернь,

Валы из дали Океана вызови!

Хор

О Природа, богов великая мать!

Огненосного царь Олимпа, ты

Направляешь пути золотых светил

И блуждающих звезд; ты вращаешь, Отец,

Небесный свод на быстрой оси,

Но зачем, зачем так заботишься ты

О вечных путях в эфире небес,

Чтобы в срок холода дыханьем седым

Обнажали леса, чтобы снова тенист

Стал кустарник в свой срок, чтобы летний Лев

Жарким зноем сжигал Цереры плоды,

Чтобы силы свои в положенный срок

Год опять умерял?

Как, державой такой управляя, где все

Глыбы тяжких светил в просторе небес,

Равновесье храня, летят по кругам,

Ты покинул людей, слишком веря им,

Не заботясь о том, чтобы зло карать,

А добро награждать?

В людских делах порядок исчез;

Их фортуна вершит: вслепую рукой

Рассыпает дары, благосклонная к злым.

Над теми, кто чист, похоть верх берет,

В высоких дворцах коварство царит,

И фасции рад бесстыдным вручить

Народ, что одних ненавидит и чтит.

А доблесть и честь превратно всегда

Награждает судьба: ибо чистых душой

Злая бедность томит, но, пороком могуч,