Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1 Страница 52

142. ВЕК ЕЛИСАВЕТЫ И ЕКАТЕРИНЫ

(Отрывок из послания к Державину)

Ты помнишь ясное Елисаветы время,Когда, на слабый мир бросая верный взгляд,Мы стали с важностью народов первых в ряд.В те дни всё было шум и пиршество и радость;Надеждой почестей одушевляясь, младостьСтремилась к знаниям в волненьи гордых дум,В приятных обществах с умом сближался ум.Свободу отыскав, предательницы-женыСлагали варварства последние законыИ, строгость лишнюю вменив себе в позор,Любезностью своей увеселяли двор.В сердцах проснулися возвышенные чувства:Желанье нравиться — произвело искусства.Тогда, нежданностью дивя полночный свет,Рыбак по промыслу, но по душе поэт,Рожденный средь пустынь и ледяных утесов,На лире загремел впервые Ломоносов.Чья хладная душа при имени егоПорывы укорит восторга моего?Кто вспоминал без слез, кто слышал равнодушно,Как отрок избранный, судьбе своей послушный,Презрев опасности, покинув край родной,Богатый верою, но с легкою сумой,В плаще работника, одеянный туманом,К бессмертию ступал за бедным караваном.Сбылись мечты его! Он видит древний град,Куда с ладьи своей перелетал стократ,Где ждут его труды и честь образованья,И новый дальний путь, и новы испытанья.Но в чуждой стороне изнемогая вновь,На миг почувствовав, преодолев любовь,Беглец, не ведал он, мечтая о возврате,Что друга обретет в российском Меценате!

Ты воссиял, о Бард! Благословляю час,В который Промыслом ты обречен для нас!Люблю исследовать твой откровенный гений,В волненьи первых дум и первых вдохновений.Я вижу: на стене, в туманах, над рекойЗадумчиво стоит и ходит часовой.Всё спит; окованы ночной дремотой волны;В прозрачных облаках блуждает месяц полныйИ светом трепетным пылающих ланитМладого ратника оружье серебрит.Всё тихо, но толпой над юношею думыКружатся, носятся, то резвы, то угрюмы;Пылает взор его: он жаждет громких дел,Блаженства мирного не льстит ему уделБез славы; почести не радостны без славы.Он жаждет к вам принесть, родимые дубравы,Труды высокие, заслуженный венецИ память сладкую признательных сердец…И вдруг — о дивный глас! — среди надежд и мукиС мечтой его слились неведомые звуки —И стихла шумная в груди его борьба.В тех звуках юноши исполнилась судьба,И быстро осветил луч утренней денницыГрядущего певца божественной Фелицы!

Ты зрел: уже собой дивила свет Она!Рукой всевышнего от бедствий спасена,Народов сильных Мать сияла в славной доле,Как солнце на своем лазоревом престоле.Заране предсказав успехи наших лет,Ты зрел в очах Ее сей благодатный свет,Как ток, пролившийся и в грады, и в пустыню.Ты живо начертал сию полубогиню,Хозяйку милую средь избранных гостей,Героя и вождя в кругу богатырей,Но всюду русскую, всегда Екатерину!Жену, которая, очаровав судьбину,Умела нисходить к мечтам от важных дум;В безвестном юноше предвидеть зрелый ум;Над сердцем властвовать, давать законы миру;Улыбкою будить твою, Державин, лиру;В доспехах воина скакать перед полком,Вольтера побеждать аттическим перомИ, даже в Сан-Суси пугая Фредерика,Не ведать, сколь сама прекрасна и велика.О, сколько славных дел и памятных картинВ твоих писаниях! Правдивый гражданин,Свободный в похвале, бесстрашный в порицанье,Ты пел, восторженный, отчизны ликованье,И, гордо отклонив в пристрастии упрек,Ты внукам завещал Екатеринин век!Величественный век! Вотще в мечтах безумных,Как дети, радуясь толпе событий шумных,Образователи людей на новый ладБросают на него неблагосклонный взгляд,—Поднесь жива его зиждительная сила,И слава наших дней его не помрачила.

143. ЧЕРНАЯ РЕЧКА

Пора покинуть терем древний,Пора мне воспевать луга,Свободу, светлые деревниИ Черной речки берега.

Прости, обманчивая радостьВысоких мраморных палат:Сих мест уединенных сладостьДуше пленительней стократ.

Здесь неизменные забавы!Здесь мило слушать, как поройСловоохотные дубравыС болтливой шепчутся волной.

Здесь мило, предаваясь лени,Следить по влаге у бреговБерез трепещущие сениИ цепи легких облаков.

Но вот со свода голубогоСкатилось солнце; день погас;Утихло всё, и без покроваНисходит вечер в поздний час.

Умолкли сельские певицы;Ко мне летят издалекаЛишь стоны перелетной птицыИль гул призывный рыбака.

О речка! много оживилаТы милых снов в водах твоих,Когда без весел и ветрилаЯ тихо плыл по воле их.

В душе возобновлялись думы,В устах теснилися мольбы;Разоблачался вид угрюмыйДавно разгневанной Судьбы.

Я вспоминал мои обеты,Надежды, слезы и любовь,И милой давние приветы,Как прежде, волновали кровь.

Она повсюду мне являлась…Быть может, здесь, в полдневный зной,Она небрежно наклоняласьИ воду черпала рукой.

Быть может, образ незабвеннойНапечатлелся на водах —И мне сиял он неизменноВ моих изменчивых мечтах.

Катись, катись волною сонной,О речка тихая моя,И добродушно, благосклонноЛаскай любви моей края.

С дубравным шумом непрерывноСливай свой говорливый ток,Как с песнью девы заунывнойВдали сливается рожок.

Когда ж ты грусть ее пробудишь,Не скрой мне ласковых речей —И, речка Черная, ты будешьСветлее зеркальных морей.

144. ЗЕНЕИДЕ

В любезной резвости своейВы сохранили детских днейПростосердечные привычки.Вас тешат бабушкины сны,Наряды, пляски старины,Цветы и комнатные птички.Живя по воле каждый миг,Вы избалованы бездельем,И не привыкли для другихСчастливым жертвовать весельем.Не раз пред модным женихомВы шутке вольной предавались,Ловили поступь, речи в нем,Или нахмуренным лицомВ беседе важной забавлялись.Вы не умеете скучать:Беспечной радостью, забавойС рожденья прыгать, хохотатьДано законное вам право.Они заране от любвиВас увели прекрасным следом,И вашей младости неведомОгонь, играющий в крови.Непостижимы вам желаньяНеволи, милого страданья,И к нежным бредням наших летУ вас ни крошки веры нет.Хотя (подслушав, что́ толкуетЯзык молвы в досужный час)Не первый юноша от васУкрадкой плачет и тоскует…

Но всё изменится вокруг!Придут и к вам иные годыПохитить резвый ваш досуг,Затеи детства и свободы.Быть может, скоро, переставУтеху звать невинным взором,Вы грустным встретите укоромБеспечных нынешних забав.Вам будет жаль сих дней бесценныхВ очаровании своем,Ни с кем, ни с кем не разделенныхИ не замеченных никем.Вослед за томным размышленьемТоской, желаньем, огорчениемСо всех сторон теснимый умПредастся жару новых дум,Тогда простится с вами радость,Тогда понятны будут вамТревоги, сродные сердцам,Мечты, терзающие младость!..

Так непритворными стихами,Без утомительных похвал,Внушенный музою, пред вамиЯ вас самих изображал.Под небом юности прекрасной,За рубежом грядущих днейМой взор следил ваш образ ясный,Я пел вас лирою моей.За то не осудите строго,Когда, от правды отступя,Иль предсказал я слишком много,Иль слишком мало видел я.

145. ЭЛЕГИЯ («Как звонкое журчание Салгира…»)