Юрий Верховский - Струны: Собрание сочинений Страница 52

«Сегодня Барсик, мудрый кот…»

Сегодня Барсик, мудрый кот,Гордясь эпитетом котейший ,Мне убедительно поет,В чем состязается с КорейшейДля рифмы полной и скорейшей,Но верной и по существу:Свидетельницей назовуБез колебаний – всю Москву.Но – к делу. Вижу вдруг: со шкапаСпокойненько, без суеты,Котейшая спускает лапаЛист за листом. Что за листы?Меж них один, другой листочекНевольно привлекает взглядУзором стихотворных строчек:Знакомый почерк! Я и рад.

«Бокал отцов моих кристальный,Под слоем пыли наживнойВ часы, окутанные тайной,Блеснул ты снова предо мной!»

Встал предо мною вслед за ГетеПоэт, по нем почтивший смерть,И возле – память о поэте,Дерзавшем руки к ней простерть.

А на другом листке помета,Что осень стала у окна,Что лето затерялось где-то –Всё это музою пропето,Что завсегда себе верна.

Подтверждено заметной датой –Год девятьсот тридцать второй:Тогда – уж давний завсегдатайДуши поэта светлый строй.

Под обаянием былогоЕго храни, люби, жалей,И памяти живое словоДа будет всё светлей, светлей.

СТИХОТВОРЕНИЯ, НАЙДЕННЫЕ В СЕТИ (Не вошедшие в бумажное издание «Струн»)

«Беспечен я беспечностью твоею…»

Прекрасен я твоею красотою

М. Кузмин

Беспечен я беспечностью твоею.Я заблудился в свежей, яркой чаще –И вот дышу свободней, глубже, слаще;В душевной тьме тобою пламенею.

Вокруг тебя – все, точно ты, блестяще.Но ведь судьба подобна фарисею –Лелея тайно хитрую затею,Меня пьянит все пламенней и чаще:

Ведь глубока, как жизнь, моя беспечность;Она и скорби вечное жилище;Миг вечности в ней целостней и чище.

И в ней самой – разгадки бесконечность:Слиянье двух миров едва ль не проще,Чем наша встреча в тихой, светлой роще.

«Давно я не был в глухом краю…»

Sowandl' ich wieder den alten Weg,

Die wohlbekannten Gassen

Heine

Давно я не был в глухом краю,Где был сегодня снова;Туда пришел я и вот стою, –Не вымолвлю ни слова.

Как стало тесно сюда идтиПо улице знакомой:Поникли – серы – на всем путиДома с седой истомой.

Но вот до моря уж я дошелС неясною печалью –И сколько волн я там нашелС широкой, нежной далью!

Опять уйти бы – да в край другой.Он глуше, край далекий.И там бы встретил меня покойЗадумчивый, глубокий.

Там стены улиц еще тесней,Дома так странно низки,Как тесны дали тех юных дней, –Но явственны и близки.

И нет там моря, но вот – простор:С гор видишь лес и поле;Не здесь ли призван спокойный взорК широкой, нежной воле?

«Испуган ты был не раз…»

Испуган ты был не раз.По ночам удивлен:Бывает кошачий глазНа тебя устремлен.

Не лампа шипит сейчас,Не огонь все растет:Блестит то кошачий глаз,И мурлычит здесь кот.

Неясный тебе значок,Непонятная вещь –Один тут горит зрачок,Раскален и зловещ.

Кот, хитрый, закрыл другой –Не покажет он зла –И спину согнул дугой,И идет из угла.

Как черный косматый чорт,Улыбаясь, глядит.Он втайне и зол, и горд,Но приветлив на вид.

Все ближе, все больше он…Подошел. Берегись!И ужас со всех сторон…И мурлычит… И – брысь!

Спокойно. Огонь горит.Нету больше кота.Один ты. Обычный вид.За окном темнота.

Потемки. И вдаль, и ввысь –Без конца глубоки…У ночи – смотри: зажглисьОгневые зрачки.

«Как странно с тонким запахом весны…»

Как странно с тонким запахом весны –Предчувствием блаженным <и> отсталым,Повеявшим над городом усталым, –Сливаются загадочные сны.

И как они отрадны и грустны!Как вдумчиво с покоем бледно-алымЛаскают душу милым и бывалым,Картинами любимой ст<оро>ны.

Как будто осень любящим крыломКоснулась дум и песен о былом,И прояснились жизни очертанья…

Как в час заката блеклая листва,Моих стихов приветные словаЗарделись под лучом воспоминанья.

ПЕСНЯ

Глаза твои – как небо,А волосы – как лен.Кто раз тебя увидел –Навек в тебя влюблен.

Любовь тебе лишь внемлет,Бездумна и чиста:Слова твои как песня,А песня – как мечта.

Слеза твоя – как жемчуг,Печаль – как свет луны;Одной сияют росы,Другой вздыхают сны.

Я звуками взлелеян,Мечтами утолен;Глаза твои – как небо,А волосы – как лен.

«Для Вас когда-то я в Бобровке…»

Для Вас когда-то я в Бобровке,При свете звезд иной поры –Поэт сердечный, хоть неловкий –Воспел вечерние костры.

И было то давно ль, сейчас ли(Всегда я буду песни петь), –Костры в Бобровке не погасли,Но будут долгий век гореть.

«Как милой Башни сердцу жаль…»

Как милой Башни сердцу жаль,Так жаль и старого альбома.Все в нем так близко, так знакомо.И смех, и самая печаль.

Но изменились времена,А песня все ж не стала новой:Стальной, воинственной, суровойИ громкой – будет ли она?

Как прежде, голосом душиОна и ныне остается;Пускай же громче сердце бьется,Но и смиряется – в тиши.

«Мне не отведать нового вина…»

Мне не отведать нового вина:Им старые мехи уже налиты.Пусть кровь зальет смущенные ланитыВино стыда – красней вина она.

Но мне не в мочь воспрянуть ото сна.Вечернею зарей мечты повиты.Меня к себе, о слава, не зови ты:Уж ты судьбой другому отдана.

Меня тревожит любиков смеяньеВ грустилищах томящейся зари.Вечернее, предсмертное сиянье!

Гори в душе, медлительно гориТы ждешь меня в пылании закатаО, сладкая богиня <?>! О Геката!

В ПЕРМИ

В аллеях городского паркаТак долго осень молода.И золото пылает жарко,И пурпур, царственный всегда.По улице блуждают козыИ отдыхают на крыльце.Не страшны здесь судьбы угрозыИ злая дума о конце.Тут не считали жизнь веками.Но безответная текла –И отражала  только в КамеКрасу бездумного чела.Хоть лик ее порою страшен,Но дышит верою земля.И бором берег изукрашен,И часто море тучных пашенСменяют светлые поля

«Огонь не ставят под сосуд…»

Огонь не ставят под сосуд,Но на  светильнике высоко,И в ночь торжественно несут –Всеозаряющее око.

В ком пламень веры не потух,За теми – торжество и сила;Она б и мертвых воскресила!Верь: побеждает только дух.

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ