Константин Бальмонт - Полное собрание стихотворений Страница 53

Камень скал

Как выступы седых прибрежных скалИсточены повторногтью прилива,Что столько раз враждебно набегал, —

В моей душе, где было все красиво,Изменены заветные черты,В ней многое как бы ответно криво.

Из царства вневременной темнотыК нам рвутся извращенные мечтанья,Во всем величьи дикой наготы.

Побыть в стихийной вспышке возрастанья,Глядеть, как пенно высится вода,Понять, что хаос – утро мирозданья!

Быть может, не вернется никогдаВот эта радость дум о необычном,Хоть ропот волн о них поет всегда.

И сладко встать высоко над привычным,Соделаться – велением Судьбы —К своей судьбе стихийно-безразличным.

Но что мы можем, бледные рабы!Набег страстей шатнулся, отступает,Как войско, вняв отбойный зов трубы.

Волна, достигши высшего, вскипает,Меняет цвет зелено-голубой,Ломается, блестит, и погибает.

Отпрянул неустойчивый прибой;Бежит назад в безбрежные пустыни,Чтоб в новый миг затеять новый бой.

И так же ветер, с первых дней донынеТаящийся в горах с их влажной тьмой,На краткий миг бросает их твердыни, —

Промчит грозу равниною немой,Случайно изумит людей циклоном,И вновь спешит, к ущельям гор, домой.

А я иным покорствую законам,По воле изменяться мне нельзя,Я камень скал, с их вынужденным стоном.

Во мне блуждают отклики, скользя,Недвижно я меняюсь, еле зримо,А если двинусь – гибелью грозя.

Бледнеет все, бежит неудержимо,Измены дней отпечатлели след,Все тени мира здесь проходят мимо,

Но в смене волн для камня счастья нет.

Освобождение

Закрыв глаза, я слушаю безгласно,Как гаснет шум смолкающего дня,В моей душе торжественно и ясно.

Последний свет закатного огня,В окно входя цветною полосою,Ласкательно баюкает меня.

Опустошенный творческой грозою,Блаженно стынет нежащийся дух,Как стебли трав, забытые косою,

Я весь преображаюсь в чуткий слух,И внемлю чье-то дальнее рыданье,И близкое ко мне жужжанье мух.

Я замер в сладкой дреме ожиданья,Вот-вот кругом сольется все в одно,Я в музыке всемирного мечтанья.

Все то, что во Вселенной рождено,Куда-то в пропасть мчится по уклонам,Как мертвый камень падает на дно.

Один – светло смеясь, другой – со стоном,Все падают, как звуки с тонких струн,И мир объят красиво скорбным звоном.

Я вижу много дальних снежных лун,Я вижу изумрудные планеты,По их морям не пенится бурун.

На них иные призраки и светы.И я в безмолвном счастьи сознаю,Что для меня не все созвучья спеты.

Я радуюсь иному бытию,Гармонию планет воспринимаю,И сам – в дворце души своей – пою.

Просторам звезд ни грани нет, ни краю.Пространства звонов полны торжеством,И, все поняв, я смыслы их впиваю.

Исходный луч в сплетеньи мировом,Мой разум слит с безбрежностью блаженства,Поющего о мертвом и живом.

Да будут пытки! В этом совершенство.Да будет боль стремлений без конца!От рабства мглы – до яркого главенства!

Мы звенья вкруг созвездного кольца,Прогалины среди ветвей сплетенных,Мы светотень разумного лица.

Лучами наших снов освобожденныхМы тянемся к безмерной КрасотеВ морях сознанья, звонких и бездонных.

Мы каждый миг – и те же и не те,Великая расторгнута завеса,Мы быстро мчимся к сказочной черте, —

Как наши звезды к звездам Геркулеса.

Только любовь

Семицветник

Эта книга возникла на берегу Балтийского моря, в Мерреклюле, в летние дни и ночи 1903-го года. Появляется вновь без изменений в тексте. Да живут созвучья Янтарного моря.

Цветные ткани

Гимн Солнцу

1

Жизни податель,Светлый создатель,Солнце, тебя я пою!Пусть хоть несчастнойСделай, но страстной,Жаркой и властнойДушу мою!

Жизни податель,Бог и Создатель,Страшный сжигающий Свет!Дай мне – на пиреЗвуком быть в лире, —Лучшею в МиреСчастия нет!

2

О, как, должно быть, было это УтроЕдинственно в величии своем,Когда в рубинах, в неге перламутра,Зажглось ты первым творческим лучом.

Над Хаосом, где каждая возможностьПредчувствовала первый свой расцвет,Во всем была живая полносложность,Все было «Да», не возникало «Нет».

В ликующем и пьяном ОкеанеТьмы тем очей глубоких ты зажгло,И не было нигде для счастья грани,Любились все, так жадно и светло.

Действительность была равна с мечтою,И так же близь была светла, как даль.Чтоб песни трепетали красотою,Не надо было в них влагать печаль.

Все было многолико и едино,Все нежило и чаровало взгляд,Когда из перламутра и рубинаВ то Утро ты соткало свой наряд.

Потом, вспоив столетья, миллионыГорячих, огнецветных, страстных дней,Ты жизнь вело чрез выси и уклоны,Но в каждый взор вливало блеск огней.

И много раз лик Мира изменялся,И много протекло могучих рек,Но громко голос Солнца раздавался,И песню крови слышал человек.

«О, дети Солнца, как они прекрасны!» —Тот возглас перешел из уст в уста.В те дни лобзанья вечно были страстны,В лице красива каждая черта.

То в Мексике, где в таинствах жестокихЦвели так страшно красные цветы, —То в Индии, где в душах светлоокихСложился блеск ума и красоты, —

То там, где Апис, весь согретый кровью,Склонив чело, на нем являл звезду,И, с ним любя бесстрашною любовью,Лобзались люди в храмах, как в бреду, —

То между снов пластической Эллады,Где Дионис царил и Аполлон, —Везде ты лило блеск в людские взгляды,И разум Мира в Солнце был влюблен.

Как не любить светило золотое,Надежду запредельную Земли.О, вечное, высокое, святое,Созвучью нежных строк моих внемли!

3

Я все в тебе люблю Ты нам даешь цветы,Гвоздики алые, и губы роз, и маки,Из безразличья темнотыВыводишь Мир, томившийся во мраке,К красивой цельности отдельной красоты,И в слитном Хаосе являются черты,Во мгле, что пред тобой, вдруг дрогнув, подается,Встают они и мы, глядят – и я и ты,Растет, поет, сверкает, и смеется,Ликует празднично все то,В чем луч горячей крови бьется,Что ночью было как ничто.

Без Солнца были бы мы темными рабами,Вне понимания, что есть лучистый день,Но самоцветными камнямиТеперь мечты горят, нам зримы свет и тень.

Без Солнца облака – тяжелые, густые,Недвижно-мрачные, как тягостный утес,Но только ты взойдешь, – воздушно-золотые,Они воздушней детских грез,Нежней, чем мысли молодые.

Ты не взойдешь еще, а Мир уже поет,Над соснами гудит звенящий ветер Мая,И влагой синею поишь ты небосвод,Всю мглу Безбрежности лучами обнимая.

И вот твой яркий диск на Небеса взошел,Превыше вечных гор, горишь ты над богами,И люди Солнце пьют, ты льешь вино струями,

Но страшно ты для глаз, привыкших видеть дол,На Солнце лишь глядит орел,Когда летит над облаками

Но, не глядя на лик, что ослепляет всех,Мы чувствуем тебя в громах, в немой былинке, —Когда, желанный нам, услышим звонкий смех,Когда увидим луч, средь чащи, на тропинке.

Мы чувствуем тебя в реке полночных звезд,И в глыбах темных туч, разорванных грозою,Когда меж них горит, манящей полосою,Воздушный семицветный мост.

Тебя мы чувствуем во всем, в чем блеск алмазный,В чем свет коралловый, жемчужный иль инойБез Солнца наша жизнь была б однообразной,Теперь же мы живем мечтою вечноразной,Но более всего ласкаешь ты – весной

4

Свежей веснойВсе озаряющее,Нас опьяняющееЦветом, лучом, новизной, —Слабые стебли для жизни прямой укрепляющее, —Ты, пребывающееС ним, неизвестным, с тобою, любовь, и со мной!

Ты теплое в радостно-грустном Апреле,Когда на зареИграют свирели,Горячее в летней поре,В палящем Июле,Родящем зернистый и сочный приливВ колосьях желтеющих нив,Что в свете лучей утонули.Ты жгучее в Африке, свет твой горитСмертельно, в час полдня, вблизи Пирамид,И в зыбях песчаных Сахары.Ты страшное в нашей России лесной,Когда, воспринявши палящий твой зной,Рокочут лесные пожарыТы в отблесках мертвых, в пределах тех стран,Где белою смертью одет Океан,Что люди зовут Ледовитым, —Где стелются версты и версты водыИ вечно звенят и ломаются льды,Белея под ветром сердитымВ Норвегии бледной – полночное ты,Сияньем полярным глядишь с высоты,Горишь в сочетаньях нежданных.Ты тусклое там, где взрастают лишь мхи,Цепляются в тундрах, глядят как грехи,В краях для тебя нежеланных.Но Солнцу и в тундрах предельности нет,Они получают зловещий твой свет,И, если есть черные страны,Где люди в бреду и в виденьях весь год,Там день есть меж днями, когда небосводМиг правды дает за обманы,И тот, кто томился весь год без лучей,В миг правды богаче избранников дней.

5