Светлана Мекшен - Океан. Выпуск десятый Страница 6

Луна ярко освещала эту сцену. Голоса достигали крыла мостика, где стояли капитан и помполит.

— Я капитан либерийского танкера «Атлантик». Он стал жертвой пожара. Экипаж нуждается в вашей помощи, — представился человек в трусах.

— Вы капитан? — недоверчиво переспросил старпом и, задрав голову, посмотрел на мостик.

— Хватит, Семен Николаевич! — не выдержал Тулаев. — Назовитесь и приглашайте их к борту. Мы с помполитом спускаемся вниз.

Тулаев и Лобов, выйдя на грузовую палубу, с удивлением обнаружили, что мотобот по-прежнему покачивается вблизи борта танкера.

— Совещаются, — усмехнулся Десятник. — Что-то наш флаг им не по душе.

— Соображать надо, Семен Николаевич, — одернул его капитан. — Окажись мы в их положении, тоже предпочли бы встретиться с отечественным судном, а не с иностранцем.

Капитан «Атлантика» вновь выбрался на крышу бота:

— Мы просим принять экипаж и доставить в ближайший удобный для вас порт.

— О’кэй, капитан! Подходите к борту! — откликнулся Тулаев.

Сэр Антони Бен Крокенс первым ступил на борт советского судна. Вид у него был не ахти, но держался он прямо и с достоинством представился Тулаеву.

— У вас есть нуждающиеся в медицинской помощи? — заботливо спросил Иван Карпович.

— Да, сэр. Они на этом плоту.

— Прошу вас, — Тулаев жестом указал дорогу к жилой надстройке. — О раненых не беспокойтесь. Им будет оказана необходимая помощь.

— Извините, сэр. Я должен пересчитать своих людей. Одного мы уже потеряли, — не двигаясь с места, сказал Крокенс. И опять перед его мысленным взором в белом нарядном платье предстала жена механика Стоуна. Красавица, казалось, созданная только для счастья.

Советские моряки радушно принимали погорельцев: африканцев, филиппинцев, малайцев. Почти все матросы и мотористы с «Атлантика» были худыми и низкорослыми людьми. Фадей Фадеевич шутя выдергивал их по двое на палубу и ставил перед Крокенсом. Затем гостей принимал судовой врач и определял: кого в лазарет, кого по каютам, где полураздетые моряки становились обладателями брюк, рубашек и обуви непомерной величины.

Капитан Крокенс экипировался в каюте Тулаева. Белая форменная рубашка с короткими рукавами пришлась ему впору, а брюки оказались слишком длинны.

— Я могу воспользоваться вашей радиостанцией для донесения в Амстердам? — спросил он Тулаева и добавил: — В офисе компании паника. Мы не успели дать сообщение в эфир. Там думают о поиске, который обойдется фирме не в одну тысячу долларов.

Иван Карпович, которого очень интересовал вопрос, что случилось на новейшем супертанкере, молча усадил гостя за письменный стол, положил перед ним бланк радиограммы и ручку.

Пока Крокенс писал, Тулаев помог буфетчице накрыть стол и отпустил ее отдыхать. Время незаметно проскочило за полночь.

Традиционно несчастливое тринадцатое число начиналось вполне счастливо для обоих экипажей. Одни радовались спасению, другие — своему участию в добром деле.

— Прошу вас прочесть и поставить свою визу для отправки, — Крокенс протянул Тулаеву радиограмму, и тот быстро прочитал со.

«Амстердам Президенту монополии «Атлантик» 11 июля 3.30 по Гринвичу Машинно-котельном отделении возник пожар Причина неизвестна Второй механик Стоун погиб Дверь радиорубку открыть было невозможно Она деформировалась Через несколько минут кормовая надстройка была объята пламенем Шлюпочная радиостанция сгорела Радиорубке сигнал SOS эфир не был дан Экипаж оставил борт судна на спасательном боте двух плотах имея только шлюпочный запас продуктов пресной воды Многие босы раздеты Все личные вещи касса паспорта судовые документы сгорели Ночь на 13 июля экипаж подобран русским танкером «Воронеж» обязательством доставить попутный порт».

— Теперь я понимаю, как появляются современные суда-призраки, стальные Летучие Голландцы, — задумчиво проговорил Тулаев, подписывая радиограмму. — Как-то в районе Бермудских островов мы встретились с таким призраком. Им оказался брошенный экипажем американский сухогруз «Смит Вояжер».

Отправив радиограмму, Иван Карпович пригласил гостя к столу, щедро заставленному закусками, и внезапно спросил:

— Вы уверены, что «Атлантик» обречен на гибель?

Крокенс посмотрел в глаза Тулаеву и ошарашил его ответным вопросом:

— У вас есть Библия или хотя бы святое распятие? Я могу поклясться.

Иван Карпович улыбнулся:

— Чего нет, того нет. У меня в Сибири два деда: один набожный, другой — шутник. Последний недавно получил от врача подарок — две челюсти искусственных зубов. Подвыпил дед, лег в приготовленный для смертного часа гроб, осклабился от уха до уха и… сфотографировался. Карточки разослал родственникам. Я в него, во второго деда. Выпьем по рюмочке за предков?

Крокенс охотно согласился. В свою очередь, он рассказал про отца — чиновника морской фирмы, который поехал искать счастья в далекую Манилу. Денег у отца было мало, зато гонору хоть отбавляй. Он любил потолковать о свободе человеческого духа и, вопреки воле родителей, женился на филиппинке. Нашел-таки свое счастье! Вернувшись в Голландию, отец устроил сына в морской колледж. Антони учился отлично, однако потом путь на капитанский мостик не был усыпан тюльпанами. Мешал цвет кожи. Повезло к сорока годам, а в прошлом году стал капитаном нового супертанкера.

— У меня отец — шофер, — с гордостью объявил Тулаев.

— Это хорошо, — впервые улыбнулся и Крокенс. — Дети должны идти дальше отцов.

— Отличный тост! Так что же произошло в машинном отделении?

— Мог бы что-нибудь рассказать вахтенный механик, но он погиб. А рядовые у меня — малограмотный сброд. Вы же знаете, что такое «удобный флаг». Подбираем кого попало. Лишь бы платить поменьше. На вахте Стоуна были негр и малаец. Первый сильно обгорел и на почве нервного потрясения несет какой-то бессмысленный вздор. Второй — котельный машинист — тоже тип. С перепугу хотел спастись один. Даже сбросил за борт плот. А потом опомнился, прибежал на мостик и доложил о пожаре вахтенному помощнику. Поздно доложил.

— Вы не пытались тушить? — спросил Тулаев.

— С кем? Вы же видели их… Да и старший комсостав ударился в панику. Стармех кричал, что танкер вот-вот взорвется. А он до сих пор дымит, как мина, которую снарядили чересчур длинным бикфордовым шнуром.

— Страшная мина! — воскликнул Тулаев. — Если рванет, то нефть принесет океану ужасные бедствия. Течение прибьет ее к берегам острова Св. Елены, и люди попадут в беду. Помните последствия гибели танкера «Тори Каньон»?

В тоне хозяина Крокенс почувствовал скрытый упрек и с вызовом спросил:

— Что бы вы сделали на моем месте!

— Боролся бы с пожаром до конца.

— Да какого конца? До взрыва, который к пролитой в океан нефти добавил бы ваши трупы?

— Но взрыва до сих пор нет!

— Случайность! Чистая случайность! Он может грянуть в любой момент.

— Это мы проверим завтра. Вернее, сегодня утром.

— Вы… Вы собираетесь на «Атлантик»?

— Почему бы нет? Мы, русские, не привыкли дарить Нептуну такие дорогие и опасные игрушки.

— Простите, сэр! Ваше место в Бедламе! — в сердцах крикнул Крокенс, но тут же взял себя в руки и продемонстрировал джентльменское воспитание: — Извините великодушно. Я слышал, что русские — невозможные люди. Теперь убеждаюсь, что это так. Еще немного, и я обозвал бы вас… Извините.

— Да. Достаточно упоминания про Бедлам. Неужели он еще работает? С прошлого века название этого сумасшедшего дома вошло в русский язык. «Ну и бедлам у вас на столе», — сказала бы моя жена, застав нас за ночной трапезой.

— О ней вам и надо подумать, прежде чем идти на «Атлантик».

— Я-то, грешным делом, думал, что мы туда вместе пойдем. Посмотрим, понюхаем, может, и отстоим судно от взрыва.

— Сэр, я не трус.

— Что вы все «сэр» да «сэр»! Зовите меня просто Иван или Джон, как вам удобнее. А я буду звать вас Антоном. У нас на Руси много Антонов и Антонин. Не возражаете?

— Нет, Джон. Не возражаю. Вы невозможный человек. Но вам невозможно отказать.

— Значит, договорились, Антон? Немного поспим. С рассветом наберем добровольцев и пойдем на «Атлантик».

— Найдутся ли добровольцы?

— Вот посмотрите! От желающих не будет отбоя. Каждому лестно вырвать из лап Нептуна такую добычу.

Тулаев проводил Крокенса до отведенной ему лоцманской каюты и вернулся. В спальне посмотрел на себя в зеркало.

— Какой бесстрашный капитан! А? Орел! Хочется хоть немного прославиться. Не для себя. Для отца, родни. Чтобы они там, в Сибири, узнали, как их Иван иностранный супертанкер спасал.

Иван Карпович, не раздеваясь, прилег на постель. Заснуть он не смог. Мысли о том, каким будет тринадцатое июля, гнали сон прочь.