Дмитрий Лунин - Свет ночных фонарей Страница 6

«Контур предметов стерт…»

Контур предметов стерт.Прожитым дням воследхочется крикнуть: «Черт!»,не зажигая свет,ибо по горло сытвидом житейских дрязг.Смерти привычен вид.С каждой секундой грязьпереполняет мир.Тот, кто и крут, и терт,скажет в сердцах: «Аминь».Контур предметов стерт.

Поэт

Стена.Окно.Уставший вечер.Неяркий свет настольной лампы.И ощущенье, что не веченты сам. Разменивать талантына нечто важное настолько,что без него никак не выжить,бессмысленно. Не выйдет толкаиз написанья глупых книжек.И ты ни письменно, ни устноне заявляй, калеча нервы:мол, на обочине искусствапорой встречаются шедевры.Чушь, непохожая на правду.Эпохой ты насквозь просвечен.Все, что здесь есть, — твое по праву:стена.Окно.Уставший вечер.

Чтоб на пороге не увидеть смерть,он просто дверь решил не открывать.Скрипела под ногами пола твердь,пугали отраженьем зеркала,

а по ночам не снилось ничего,обрывки жизни прожитой не в счет.Он сам подозревал, скорей всего,что свой последний обозначил год.

Он занавесил окна изнутризатем, чтоб миру не надоедать.Сидел на табурете и курил,сжимая револьвера рукоять.

«Поднимешь усталые веки — и снова осень…»

Поднимешь усталые веки —и снова осень.Ночь поглощает наш город,как легкий завтрак.Всю череду заботв никуда забросив,скоро, должно быть,сегодня вольется в завтра.Осень тебя зовет за собою,я жевместе с тобой не могу —я погряз в непролазныхдебрях забот. Может,твой силуэт мне когда-то ляжетоттиском нового дняна сетчатку глаза.

«Нежданно, как из прошлого „привет“…»

Нежданно, как из прошлого «привет»,крадутся мыслей чертовы потомки.Пускай сто тысяч нерадивых летшум города колеблет перепонки.Кусок недостающего теплаотыщется в грядущем жарком лете…Тебя по жизни музыка влекла,и музыка одна за все в ответе.

Вокзальная зарисовка

(«До отправленья поезда…»)К выходу на перрон(«Уважаемые пассажиры!Не забывайте вещи…»)устремляются жаждущиескорей отыскать вагони умчаться туда,где не выглядят столь зловещескука и однообразие.Чтоб не сойти с ума,пространство шагами меряешьили считаешь минуты в часе…

После грустишь задумчиво,видя, что жизнь самадвижется, будтоочередьк вокзальной движется кассе.

И мне кажется, суетастанет времени нашегообщей приметой,когда, посидев на дорожку,в толпу отъезжающихпробуешь влиться…

«Пассажиры!О забытых вещах и посторонних предметахнезамедлительно сообщайтеработникам милиции!»

ночь с 16 на 17 декабря 2007 г., Ростовский ж/д вокзал

Часть IV НАЕДИНЕ С СОБОЙ

Письмо из захолустья

Прости за запоздалое посланье,здесь поезда идут без остановок.Во сне черед обрывочных названийпереползает в явь.Быть полусоннымв стране неспящих тоже что-то значит!(Не говорю:«быть слышным за три шага»…)Такое ощущенье,что задачурешить возможно только на бумаге,поскольку в мыслях — поздно.Можно мямлить,в дилемме дней хоть что-то обнаружив,а изувеченная формулами памятьне может мыслейтесный ряд разрушить.И потому,как в матери утробе,до срока им не выбраться…Под вечерсмывает дождьвсе надписи с надгробий.Ничьих имен здесь не увековечить.

Зрелость

Что увидим за чертой присутствий,в постоянстве,став немного злее?Увеличивсумму безрассудства,видим, что неистово взрослеем.Мы готовы угостить любого,кто не можетсам платить по счету.В наше времяи подобный Богув зеркале все чаще видит черта.

Кто не хочетмир увидеть свыше?Под землею мест полно вакантных.

Здесь не можетничего расслышатьслух, острее слуха музыканта,даже взгляд,острей тончайших лезвий,ничего вокруг не различает…

И эпоха выжгла нас железом,на судьбе оставив отпечаток.

Где бы нас по жизни ни носило,ищем точку,где бы опереться,наблюдая, как невыносимодолго длятся похороныдетства.

«Взгляд устремлен в окно из пластика…»

Взгляд устремленв окно из пластика,нерезки очертанья улицы.Где наш процентс наследстваклассики?Осталось только призадуматься.Осталось рифмовать каракули,оторопев от века скорости.И чувство,будто даже в вакуумеуединиться нет возможности.

А срок,отмеренный нам, короток.Часы истории поломаны…

Осточертевший ритм городасквозь стены заползает в комнаты.

Свое место

Чуть выгляни на свет —испортишь зренье,став ближе на полшага к слепоте.Поэтому все лучшие стремленья,как тени,исчезают в темноте.С таким трудомподобранное словоне впишется в систему языка…

Чуть высунься вперед —обратно в стойлотебя затянет чья-нибудь рука.

Обычный день (зарисовка)

День пролетелза обрывками дел,разговорами,в спешке своей непрерывнойавто протараненным.Вечер,неслышный, как шаг,оставляемый ворами,важно зависнад землей суетливой окраины.Люди спешили,своими делами загружены.Город за день наглоталсяудушливых запахов.

И не заметил никто,какни капли не нужное,всеми забытоесолнценаправилось к западу.

«От долгих ночей без сна устают глаза…»

От долгих ночей без сна устают глаза.Чужие слушая речи, терзаешь слух.И, постоянно по памяти лет скользя,вроде умнея, становишься более глуп,вновь разглядеть стараясь любую грань,даже которую век от тебя прикрыл…

Так человек, решивший,что жизнь — игра,должен освоить правила той игры.

В. Полозковой

Нужное слововходит в контекст,будто гвоздь в фанеру.Гортань все слова молитвпревращает в ругань.В зажатый в тисках понедельникнапрочь забыть про манерыприличий обрыдлого общества,напоминающего группу пугал.Черный январьсквозь решетки окон глядит зловеще.Мозг поглощает незримочужие мысли.Отгородиться мечтаешь от всех,хоть табличку вешай:«посторонним вход воспрещен»или «опасно для жизни».Нужное слововходит в контекст,будто гвоздь в фанеру.Прежде чем руку набить,разбиваешь морду.Кровь совершаетизвилистый путь по венам.Метеосводки обычно сулят непогоду.Вечер пришедшийхолодное солнцесклонил на запад.И, для игры с собой не составив правил,ты остаешься одину зимы, в ее цепких лапах.

Снег заметает любые следы,что другой оставил.

Сонет, написанный на спор