Антология - Европейские поэты Возрождения Страница 65

Ксендзу

Перевод И. Голенищева-Кутузова

Всегда пишу я так, как и живу, — свободно.Пусть ритм мой часто пьян, ведь сам я пью охотно.Люблю беседовать, и шутка мне приятна;О женском чепчике писал неоднократно.Умеренности, ксендз, ты учишь, лицемерьюМеня, а кроешь сам нечистого за дверью.

Девке

Перевод Л. Мартынова

Не чурайся меня, девка молодая,Подходяща борода моя седаяК твоему румянцу: коль венок сплетают,Возле розы часто лилию вплетают.

Не чурайся меня, девка молодая,Сердцем молод я, хоть борода седая,Хоть она седая, крепок и теперь я, —Бел чеснок с головки, да зелены перья.

Не чурайся, ведь и ты слыхала тоже,Чем кот старше, тем и хвост у него тверже.Дуб хоть высох кое-где, хоть лист и пылен,А стоит он крепко, корень его силен!

Песни

«Сердце радуется: вышли сроки!..»

Перевод Л. Мартынова

Сердце радуется: вышли сроки!Так недавно снег лежал глубокий,И деревья были вовсе голы,И по рекам шли возы тяжелы.

А сейчас луга цветут чудесно,Лед сошел, и веточки древесныОдеваются зеленым ли́стом,И ладьи плывут по водам чистым.

Все смеется. Всходы зеленеют,Ветер западный над ними веет.Гнезда вить пичуги замышляют,Поутру проснувшись, распевают.

Тут бы наслаждаться, веселиться,Никаких желаний не стыдитьсяИ не знаться с грустью никакоюЧеловеку с цельною душою.

И ему не надо опьяненья,Ни игры на лютне и ни пенья.Будет весел и с водицы, колиОщутит, что он почти на воле.

Но уж чье нутро червь тайный точит,Тот и яств обеденных не хочет.Не доходит песнь ему до слуха,Все идет на ветер мимо уха.

Счастие, какого и не знаютТе, кто стены шелком обивают,Шалашом лесным моим не брезгуй,Будь со мною, пьяный или трезвый.

«Что ж тут поделаешь: в предчувствии разлуки…»

Перевод Л. Мартынова

Что ж тут поделаешь: в предчувствии разлукиМне так невесело, нейдет и лютня в руки,И каждый помысел к тебе одной стремится.Никто не вызволит меня из сей темницы,Покуда, госпожа, я вновь с тобой не встречусь,С красавицей, какой не порождала вечность.

Забыв о всех других, я помню лишь прекрасный,Неповторимый лик, заре подобный ясной,Что по утрам глядит на море белопенно,Чтоб мрак ночной сменить рассветом постепенно.Все мелки звездочки из виду пропадаютИ ночи следующей где-то ожидают.

Такой мне видишься. И счастливы дороги,Что лягут под твои прельстительные ноги.О, как завидую я вам, леса и горы,Что роскошью такой вы насладитесь скороИ голос благостный услышите, и речи,По коим тосковать я буду издалече.

Мое веселие, любезные забавы!Лишь только на одно я не теряю права:Надежду сладкую, скорбя, в душе лелеять.В надежде человек пахать идет и сеять.А ты не будь столь зла и не карай столь дико,Надолго не скрывай прелестнейшего лика!

«Где б ты ни была, храни тебя бог и милуй!..»

Перевод Д. Самойлова

Где б ты ни была, храни тебя бог и милуй!Я буду твоим, покуда не взят могилой.Так бог мне судил от века; и не жалею,Ты сотни других прекраснее и милее.

Не только пригожей прочих ты уродилась,Но нравом своим с красою лица сравнилась;И как изумруд оправой златой удвоен,Так отблеск души телесной красы достоин.

Я был бы счастлив, когда бы мог убедиться,Что тело с душой — не мнимое есть единство;Но в бурных морях плывем не согласно воле,А мчимся туда, куда нас уносит море.

Но либо любовь сама себе только снится,Иль хочешь и ты, чтоб я не мог усомниться.Надеждой такой живу; а если иное —Не нужно тогда существованье земное!

«Жгучи солнца лучи, землю в пепел они превратили…»

Перевод Л. Мартынова

Жгучи солнца лучи, землю в пепел они превратили,Нет спасенья от пыли,Реки пересыхают,Опаленные злаки о дождике к небу взывают.

Дети, флягу — в колодец; стол ставьте под липами теми,Чтоб хозяйское темяЗащитила прохлада, —За посадку деревьев в горячее лето награда.

Ты со мной, моя лютня: пусть струн благозвучное пеньеУмеряет смятенье,Ты звучи, не печалясь,Чтоб за рдяное море лихие тревоги умчались.

«Вы, государством управляющие люди…»

Перевод Л. Мартынова

Вы, государством управляющие люди,Держащие в руках людское правосудье,Уполномочены пасти господне стадо,Вам, пастырям людским, скажу я, помнить надо:

Коль вы на сей земле на место сели божье,То, сидючи на нем, обязаны вы все жеНе столько о своем заботиться доходе,Сколь думать обо всем людском несчастном роде.

Над всеми меньшими дана вам власть велика,Но и над вами есть на небесах владыка,Которому в делах придется отчитаться,И будет не весьма легко там оправдаться.

Он взяток не берет, и он не разбирает,Кто хлоп, а кто себя вельможей почитает,В сермягу ли одет, во ризы ли парчовы,Но если виноват — влачить ему оковы!

Мне все же кажется, что с меньшим безрассудствомГрешу: лишь сам себя гублю своим распутством,А преступления распущенного барстваГубили города, дотла сжигали царства!

«Что от нас ты хочешь, боже, за свои щедроты…»

Перевод Л. Мартынова

Что от нас ты хочешь, боже, за свои щедроты,За свои благодеянья, коим нет и счета!Ты не только во костеле — все полно тобою:Бездна, море, чисто поле, небо голубое.Знаю, ты не жаждешь злата — ибо ведь твое лишьВсе, что людям в этом мире счесть своим позволишь.И от чистого мы сердца чтим тебя, о боже,Ибо жертвы не найдется для тебя дороже.Ты, владыка бела света, создал свод небесныйИ украсил его звездной росписью чудесной,И заложил ты фундамент для земли громадный,Наготу ее прикрывши зеленью нарядной.Ты повелеваешь морю знать свои границы,И оно сии пределы перейти страшится.Рек земных не иссякают мощные потоки,Ясны дни и темны ночи знают свои сроки,Следом за весной цветущей колосится поле,Лето во венце из злаков — по твоей же воле.Осень нам подносит вина, плод в саду фруктовом,Чтоб во дни зимы ленивой жить на всем готовом.Ты ночной росой питаешь травы утомленны,И дождем ты орошаешь злаки опаленны,И по милости великой даришь пропитаньеЧеловеку, как и зверю, щедрой своей дланью.Будь бессмертен, господин наш, славный бесконечно!Пусть добро твое и милость не иссякнут вечно,И пока ты соизволишь, будем мы хранимы,Боже, на земле сей низкой крыльями твоими!

Трены

Перевод Д. Самойлова

«Над очами насилье ты, Смерть, сотворила…»

Над очами насилье ты, Смерть, сотворила,Гибель чада узреть меня приговорила!Видел, как отрясала ты плод недозревший,Мать с отцом истомились душой изболевшей.В каких бы ее ле́тах ни взяла могила,Все равно б мое сердце болело и ныло;Если б даже и я вошел в возраст преклонный,Все равно бы страдал болью неутоленной;А от этой погибели, этой смерти раннейНет горя сильнее, нет страшнее страданий.Если б ты, господи, ей пожелал долголетья,Сколько счастья на свете успел бы узреть я!Я бы дожил свой век до черты похороннойИ сумел бы тогда предстать пред Персефоной,Той тоски не изведав, не испытав той боли,Коих нету ужасней в сей нашей юдоли.Не дивлюсь Ниобее, что окаменела,Когда мертвых детей пред собою узрела.

«Злосчастная одежда, грустные наряды…»