Антология - Европейские поэты Возрождения Страница 64

Альбрехт Дюрер.

Танцующие крестьяне. 1514 г. Гравюра на меди

ПОЛЬША

МИКОЛАЙ РЕЙ[274]

Перевод А. Эппеля

«Не будь лозиной вербной, коя, смладу, гнута…»

Не будь лозиной вербной, коя, смладу, гнута,Тако и вырастает, и всяк с нею крутоОбойдется, ломая, — что бесплодна, знает;Ее же пнут клюкою и коза глодает.Ты будь древу подобен — гор Ливанских кедру,Благовонный, заслужишь благодарность щедру;Пусть и тень твоя будет густа и пространна,И твоя добродетель тож благоуханна.И, под сенью своею укрыв, кого сможешь,Тем себе во славе, ему ж— в нужде поможешь.

Речь Посполитая

Речь Посполита, голой девой в колесницеВсеми изображенна, разно все же чтится.Те вправо ее тянут, эти тащат влево —Несогласную челядь держит в доме дева.А ежли ты не веришь, можешь убедиться,Поглядевши, что в сейме хваленом творится;[275]Узришь, сколь беспощадно бедную пытают,Чуть ли кожа не лопнет, так ее растягают.

Про всегдашнюю нашу нехватку

Сказал достойный некто: «Не уразумею,По потребностям я ведь вроде все имею,А все ищу чего-то, все в чем-то нехватка;И вроде бы, сколь надо, у меня достатка».Таково же и все мы — взять в толк не умеемИ, кажется, достатка довольно имеем,А всё в бегах за чем-то, всё чего-то ищем,Ну не тошно ли жить нам в свете этом нищем?

Мужики в городе Страсти Христовы покупали

Холопы двух придурков в город снарядили,Чтобы Страсти Христовы к празднику купили.Мастер видит — болваны, и пытает: «Смерды,Вам как изобразить-то — живого иль по смерти?»Мужики обсудили: «Лучше-де живого,Всяко нам удобняе приобресть такого;Сельчанам не потрафим — можно и убити,А излишек случится — можно и пропити».

Швец, который град из каменьев устроил

Швец искал поймать ксендза Мачея с женою,Набрал каменьев в торбу, засел за стеною.Ксендз пришел, а бабенка: «Где были?» — пытает.«Яровое посеял», — Мачей отвечает.Та задрала подол-то: «Чтоб так разрослося?»А ксендз: «Чтобы эдак, как вот здесь, поднялося!»А швец берет каменья: «Таковое житоЛишь таковым и градом до́лжно быть побито!»

Мужик, который под дубом срал

Ехал пан по дороге и маленько вбок взял,Там дуб стоял тенистый, а под ним холоп срал.Смешался тот, а барин рёк: «Не суетися!Без этого ж никто не может обойтися!»Мужик и отвечает: «Я, чай, обойдуся,Все, пане, тут оставлю и прочь повлекуся.Надо вам — так берите, мне оно не треба.Взамен же соглашуся на ковригу хлеба».

Смелость мельниковой рубахи

Гуторили однажды, кто смелее в свете.Те назвали медведя, льва злобного эти.Иные рассудили: «Ворог беглых — стражник».«Вишь, смелый, — молвил кто-то, — с алебардой стражник,А мельника рубаха — без всего отважна;Она имает вора в день всякий и кажный».От такого ответа все развеселились,Что мельник — вор отпетый, сразу согласились.

Члены тела Сердце царем избрали

Члены тела на царство Сердце посадили,Живот в Сенат, Десницу в Министры срядили.Жопа метила в Думу. Министр не дал ходу.А она пригрозила: «Учиню-де шкоду!»Тут нужда им приперла. Жопа ни в какую:«Сами и управляйтесь, я чести взыскую».Дали ей место в Думе, а Министр отнынеУтирать ее должен, хоть и старше в чине.

«Пусть иные дивятся стенам с намалевкой…»

Пусть иные дивятся стенам с намалевкой,Пусть, кто хочет, топочет ботфортом с подковкой,Мне же все надоело, ино дом лишь сладок,Ты ж при дворе вертися, если тщиться падок.

ЯН КОХАНОВСКИЙ[276]

Фрашки

О докторе-испанце[277]

Перевод Вс. Иванова

«Наш доктор спать пошел, отдав поклон.Не хочет ужина дождаться он».«Пускай идет! Найдем его в постелиИ станем пить, как прежде пили, ели.Отужинав, к испанцу мы пойдем!»«Пойдем с кувшином, налитым вином.Впусти нас, доктор, брат родной по вере!»Он не впустил, зато впустили двери.«Одна ведь чарка, доктор, не вредна!»А он в ответ: «Ох, если бы одна!»Мы от одной до девяти добрались.У доктора мозги перемешались.«Беда мне пить порядком круговым:Лег трезвым спать я, встал же — пьяным в дым!»

Госпоже

Перевод Л. Мартынова

Свое ты имя, госпожа, находишьВ моих произведеньях многократно,Понеже мне твердить его приятно,Чтоб люди знали: всех ты превосходишь.

Когда б тебе я статую поставил(Достойную красы твоей и права)Из злата или мрамора, то, право,Тебе бы крепче славы не прибавил.

Египетские стогны, мавзолеиВсе ж не бессмертны; коль огонь и водыИм нипочем, то все же их сильнееВласть времени, ревнующие годы.

И слава в слове лишь не умирает,Лет не боится, пропаду не знает.

О жизни человеческой

Перевод Л. Мартынова

О Мысль Извечная, котора древле века,Коль трогают тебя волненья человека —То сущей масленицей мир тебе сей мнится,Где каждый задарма мечтает угоститься.Ведь что ты там ни кинь, а мы, как малы дети,Готовы в драку лезть, чтоб вздором завладети.Базар! Без рукавов останутся тут шубы,Тот шапки не найдет, другой лишится чуба,Кому не пофартит, кого и смерть с любоюДобычей разлучит… Достоин ли с тобоюСмотреть на сей спектакль, не знаю я, Создатель,Но не участник я сих драк, а наблюдатель!

О проповеднике

Перевод Л. Мартынова

Однажды у ксендза спросили прихожане:— Что ж не живете так, как учите вы, пане? —(С кухаркою он жил.) А он в ответ смеется:— Не диво! Мне пятьсот за проповедь дается,Но, говорю, не взял бы даже вдвое болеС условьем жить вот так, как я учу в костеле.

На липу

Перевод Л. Мартынова

Мудрый гость, коль в самом деле ты доволен мною,Если под моею сенью спасся ты от зноя,Если на коленях лютня, а с тобою рядомЖбан на льду, что столь приятным одаряет хладом, —Ни вином меня, ни маслом не дари за это —Древесам лишь дождь небесный нужен в знойно лето, —А почти стихом хвалебным, нету дара слащеНам, пусть будем хоть бесплодны, хоть плодоносящи.Те ж, кто думают: «Что липам до стихов?» — не правы,Ибо, коль Орфей играет, пляшут и дубравы!

Ксендзу

Перевод И. Голенищева-Кутузова

Всегда пишу я так, как и живу, — свободно.Пусть ритм мой часто пьян, ведь сам я пью охотно.Люблю беседовать, и шутка мне приятна;О женском чепчике писал неоднократно.Умеренности, ксендз, ты учишь, лицемерьюМеня, а кроешь сам нечистого за дверью.

Девке

Перевод Л. Мартынова

Не чурайся меня, девка молодая,Подходяща борода моя седаяК твоему румянцу: коль венок сплетают,Возле розы часто лилию вплетают.

Не чурайся меня, девка молодая,Сердцем молод я, хоть борода седая,Хоть она седая, крепок и теперь я, —Бел чеснок с головки, да зелены перья.

Не чурайся, ведь и ты слыхала тоже,Чем кот старше, тем и хвост у него тверже.Дуб хоть высох кое-где, хоть лист и пылен,А стоит он крепко, корень его силен!

Песни