Виктор Гюго - Том 13. Стихотворения Страница 7

27 июля

" А! Это — дикий бред! Не примиримся, нет! "

А! Это — дикий бред! Не примиримся, нет!Встань, с яростью в душе, с мечом в руке, средь бед,О Франция! Хватай дреколья, камни, вилы,Скликай сынов, полна решимости и силы!О Франция, тобой отвергнут был Мандрен, —Теперь Аттилу бог послал тебе взамен.Покончить пожелав с народом благородным,В ком род людской явил свой пламенный восход нам,Опять, как искони, орудьем рок беретЧудовищ и зверей невиданных породО Франция моя, ты ль покоришься? Ты лиСогнешься? Никогда! Конечно, заслужилиМы участь горькую — врагу попасться в пасть!Но горше будет нам, коль скажут: «Мнили пасть,Как некогда Мемфис, Солим, Афины, Троя, —В громах и молниях эпического боя!И — чувствуют себя среди могильной тьмыНемыми жертвами насилия, чумы,Разбоя, голода, — бессмысленны и тупы!»Мы ждали грозных львов, а оказались — трупы!

" О, что за жуть! Народ — палач народа-брата! "

О, что за жуть! Народ — палач народа-брата!

А нашего родства издревле узы святы!Из чрева одного мы вышли, и слитаТы с Галлией была в давнишние лета,Германия! Деля и радости и беды,Как братья мы росли — и в том была победа.Росли мы дружною, счастливою четой,И Каин Авеля не донимал враждой.Велик был наш народ, и Тацит не впустуюСказал о нас и вас, германцы, повествуя:«Они горды. У них лишь женщина скорбит,Мужчина ж — учится не забывать обид».Чуть Рим орлов своих вносил в наш край, бывало,Клич вендов боевой подхватывали галлы,И консул погибал, сражен ударом в тыл,И к Ирменсулу Тевт на помощь приходил.Опору верную в столетьях пронесли мы —Удар меча и взмах крыла неукротимый.Пред алтарем одним, во глубине лесов,Распластывались ниц, услыша тайный зов,Бретонцы нантские и кельнские тевтоны.Когда сквозь мрак неслась валькирия смятенно,Одну и ту ж звезду, что на ее груди,Наш Бренн и Герман ваш видали впереди.Высокомерье сбавь, германец, и взгляни-каНа дальний небосвод! Покуда в галла дикоТы всаживаешь нож, победой опьянен,Покуда топчешь ты и право и закон,Венчаясь лаврами отпетого бандита, —Там наши пращуры посмертной дружбой слиты.

ПОСЛАНИЕ ГРАНТА

Как! Провозвестница невиданной весны,Ты, кем Франклин, и Пени, и Фультон рождены,Страна, где воссиял свободы свет когда-то,Приветствия шлешь тьме? С бесстыдством ренегатаБлагословляешь ты немецкую картечьИ в ризы белые пытаешься облечьЧернейшие дела, отступница свободы!Зачем же некогда фрегат французский водыАтлантики рассек и храбрый ЛафайетНа помощь поспешил к повстанцам в Новый Свет?Ты, факел погасив, во тьме провозгласила:«Кулак — вот божество! Всего превыше — сила!Мы отменяем всю историю земли.Растоптанный прогресс пусть корчится в пыли!Мы перл создания: народом-эгоистомНам подобает быть. Меж чистым и нечистымНет грани никакой, и кто силен, тот прав,Свободу, долг, закон и истину поправ.Пусть, прусским кованым примята сапожищем,Стенает Франция над горьким пепелищем.Все выбросить пора: Вольтера и Христа…Пусть правит солдафон ударами хлыста!»О ты, чей эшафот своей зловещей теньюЗатмил Америку, обрек ее крушенью,Джон Браун, мученик, веревку палачаСорви с себя, воспрянь и отхлещи сплечаТого, кто, сея зло измен и преступлений,Навеки заклеймен проклятьем поколений!Да! Франция пришла Америку спасти:Свой обнажила меч и вольность обрестиЕй братски помогла в суровую годину.Америка же ей кинжал вонзила в спину!

Допустим, что дикарь, издав победный клич,Скальпировал врага, подбитого как дичь,И, человечины дымящейся отведав,Пред прусским королем, главой всех людоедов,Простерся ниц; его я оправдать готов:У них один закон — закон глухих лесов.Когда же человек, в котором воплощеньеМы видим истинно гуманного правленья,Который озарен сиянием лучейАмерики — страны прославленной своей,На брюхе ползает пред скипетром державным,Пятная Новый Свет деянием бесславным;Великий свой народ постыдно предаетИ Франции в лицо бессовестно плюет;Когда он делает народ свой сопричастнымПобедам мерзостным и торжествам ужасным;Когда — убийцам друг и честным людям враг —Он втаптывает в грязь свободы гордый флаг;Когда Америку он делает блудницей;Когда она, склонясь пред гнусной колесницей,Целует сапоги злодея-короля, —То содрогается от ужаса земля!Встревожены в гробах борцов великих тени:Костюшко гонит рой чудовищных видений;Волнуется Спартак, и стонет Джефферсон;Линкольн сегодня вновь злодейски умерщвлен!

Америка! К твоей я совести взываю!Я тяжко оскорблен. Я плачу, я рыдаю…Я слишком горячо любил тебя всегда.Светила миру ты, как юная звезда, —Нет, не одна звезда, а целое созвездье!Поруган звездный флаг! Он требует возмездья!Когда-то Вашингтон пустил коня в галоп,И где он проскакал, там искр блестящих снопВзметнулся до небес; на знамя искры пали,И вот — тринадцать звезд над миром засверкали!Теперь, увы, их свет почти совсем померк…Проклятье же тому, кто вероломно ввергНарод Америки в пучину дел позорныхИ знамя превратил в созвездье пятен черных!

ПУШКЕ «ВИКТОР ГЮГО»

Внимай. Придет пора — твое услышу слово.Орудие! Гроза! Боев герой суровый!Дракон неистовый, чей раскаленный ротОднажды пламенем и грохотом рванет!Громада грузная, отлитая из молний, —Слепую смерть пошли и строгий долг исполни:Мой город охрани. Вот мой завет тебе!В братоубийственной безмолвствуя борьбе,С родного рубежа — рычи! Вчера из горнаТы вышло, гордое, сверкая непокорно.«Красавец!» — женщины тебе шептали вслед.Тевтоны под стеной. Из блеска их победПолзет позор. Париж, великий брат свободы,Князьям грозит призвать в свидетели народы.Нам предстоит борьба. Приди, мой сын! ПрипавДруг к другу, мы с тобой в один сольемся сплав,Мы обменяемся с тобою, мститель черный:Мне в сердце бронзу дай, влей в медь мой дух упорный!

Он близок — день: с валов твоя раздастся речь.В зарядном ящике уже лежит картечь.Гремя по мостовой за восьмерной упряжкой,Меж радостной толпы, ты повлечешься тяжкоСреди разрушенных домишек бедноты —Занять почетный пост, где высятся форты,Где, саблю сжав, Париж встречает натиск вражий.Там непреклонно стой на неусыпной страже!И так как я всегда, насколько было сил,Прощал, и снисходил, и кротостью лечил;И между буйных толп, — бродя ль в изгнанье сиро,На форум ли придя, — я сеял зерна мираПод вечный спор людской, средь гула и тревог;И цель великую, что дал нам кроткий бог,Я всем указывал, смеясь или печалясь;И мне, мечтателю, кто ведал скорбь, казалисьЕдинство — библией, евангельем — любовь, —Ты, страшный тезка мой, лей беспощадно кровь!Ведь перед ликом зла любовь должна стать злобой:Не может светлый дух склониться пред утробой,Не может Франция стать варварству рабой;Величье родины — вот идеал святой!Теперь он стал, наш долг, столь ясным и великим —Быть непреклонными пред ураганом дикимИ охранить Париж — и всю Европу с ним —Своею твердостью и мужеством своим!Ведь если Пруссия избегнет должной кары,На все прекрасное падут ее удары:На братство, равенство, надежду и прогресс;Кто Францию громит, тот гонит свет с небесИ тигру отдает народ на растерзанье!И надо возвести, во тьме заслышав ржаньеАттилиных коней, несущих смерть и плен,Вокруг души — кольцо несокрушимых стен!Так Рим, чтоб мир спасти, стоящий под ударом,Быть должен божеством, Париж — титаном ярым!

Вот почему, строфой лазурной рожденыИ лирой встречены, орудия должныНаправить на врага зияющие глотки;Вот почему поэт, задумчивый и кроткий,Творить зловещее из блеска принужден;Пред злобой королей, лакеев бездны, он,Желая мир спасти от наступленья ада,Узнал, что не мечтать сейчас, а драться надо,Сказал: борись, рази, разбей, громи, гори! —И создал молнию из трепета зари!

ФОРТЫ