Владимир Бенедиктов - Сборник стихотворений 1838 г. Страница 7

Бивак

Темно. Ни звездочки на черном неба своде.Под проливным дождем на длинном переходеПромокнув до костей, л сердца, до души,Пришли на место мы – и мигом шалашиВосстали, выросли. Ну слава богу: домаИ – роскошь! – вносится в отрадный мой шалашСухая, свежая, упругая солома.«А чайник что?» – Кипит. – О чай – спаситель наш!Он тут. Идет денщик – служитель ратных станов,И, слаще музыки, приветный звон стакановВдали уж слышится; и чайная струяСпешит стаканов ряд наполнить до края.Садишься и берешь – и с сладостной дрожьюПьешь нектар, радость пьешь, глотаешь милость божью.Нет, житель городской: как хочешь, величайНапиток жалкий свой, а только он не чай!Нет, люди мирные, когда вы не живалиБивачной жизнию, вы чаю не пивали.Глядишь: все движится, волнуется, кишит;Огни разведены – и что за чудный вид!Такого и во сне вы, верно, не видали:На грунте сумрачном необразимой далиФигуры воинов, как тени, то черны,То алым пламенем красно освещены,Картинно видятся в различных положениях,Кругами, группами, в раскидистых движеньях,Облиты заревом, под искрами огней,Со всею прелестью голов их поседелых,Мохнатых их усов, нависших их бровейИ глаз сверкающих и лиц перегорелых.Забавник – шут острит, и красное словцоИ добрый, звонкий смех готовы налицо.Кругом и крик, и шум, и общий слитный говор.Пред нами вновь денщик: теперь уж, он как повар,Явился; ужин наш готов уже совсем.Спасибо, мой Ватель! Спасибо, мой Карем!Прекрасно! – И, делим живой артелью братской,Как вкусен без приправ простой кусок солдатской!Поели – на лоб крест – и на солому бух!И ж герой храпит во весь геройский дух.О богатырский сон! – Едва ль он перервется,Хоть гром из тучи грянь, обрушься неба твердь,Великий сон! – Он, глубже мне сдается,Чем тот, которому дано названье: смерть.Там спишь, а душу все подталкивает совестьИ над ухом ее нашептывает повестьМинувших дней твоих; – а тут… но барабанВдруг грянул – и восстал, воспрянул ратный стан.

Улетевшим мечтам

Нервы жизни – где вы? где вы?Где ваш светлый, легкий рой?Обольстительницы девы,Обожаемые мной?Что за ветер вас развеял?Как я нежил вас в тиши,Как, прияв в чертог души,Целомудренно лелеял!Где ж вы, райские цветы,Неба утреннего звезды,Пташки сердца – мечты!Где ж теперь вы свили гнезды?Полетел бы я вам вслед,Но – напрасные усилья!Оковал желаний крыльяСтрогий опыт тяжких бед.В хладном сердце – лед и вьюга;Вы же, – в теплые краяУнеслись на лоно юга,Перелетные друзья!..

Евгении Петровне Майковой

Когда из школы испытанийПечальный вынесен урок,И цвет пленительных мечтанийВ груди остынувшей поблек,Тогда с надеждою тревожнойПроститься разум нам велит,И от обманов жизни ложнойНас недоверчивость хранит.Она добыта в битве чуднойС мятежным полчищем страстей;Она залог победы трудной,Страданьем купленный трофей.Мы дышим воздухом сомненья;Мы поклялись души движеньяОчам людей не открывать;Чтоб черной бездны вновь не мерить,Не все друзьям передавать,Себе не твердо доверять,И твердо – женщинам не верить.Что ж? – Непонятные, онеСперва в нас веру усыпляют,Потом ее же в глубинеДуши холодной возбуждают.Своим достоинством опятьОни колеблют наши мненья,Где роз не нужно им срывать,Срывают лавры уваженья;И снова им дано смутитьВ нас крепкий сон души и сердца,И закоснелого безверцаВ его безверьи пристыдить.

Две прелестницы

Взгляните. Как вьется, резва и пышна,Прелестница шумного света.Как носится пламенным вихрем онаПо бальным раскатам паркета.Владычицу мира и мира кумир —Опасной кокеткой зовет ее мир.В ней слито блистанье нескромного дняС заманчивой негою ночи;Для жадных очей не жалеют огняЕе огнестрельные очи;Речь, полная воли, алмазный наряд,Открытые перси, с кудрей аромат.

«Кокетка! кокетка!» – И юноша прочьЛетит, поражен метеором;Не в силах он взора ее превозмочьСвоим полудевственным взором.Мной, други, пучины огня пройдены:Я прочь не бегу от блестящей жены.

А вот – дева неги: на яхонт очейОпущены томно ресницы,Речь льется молитвой, и голос нежнейПленительных стонов цевницы.В ней все умиленье, мечта, тишина;Туманна, эфирна, небесна она.

Толпою, толпою мечтателей к ней, —К задумчивой, бледной, прелестной;Но я отойду от лазурных очей,Отпряну от девы небесной.Однажды мне дан был полезный урок;Мне в душу залег он, тяжел и глубок.

Я знаю обманчив божественный вид;Страшитесь подлунной богини.Лик святостью дышит, а демон укрытПод легким покровом святыни,И блещет улыбка на хитрых устах,Как надпись блаженства на адских дверях.

Обновление

Растворяйся, рай мечтаний!из – за темных грусти тучВновь пробился яркий лучЗолотых очарований.

Муза, дай мне поцелуй!Грудь разнежь и разволнуйся!И из крыльев КупидонаПодари певцу перо,Да огнем АнакреонаБлещет рифм моим сребро!

Да сверкнут в моем напевеБлестки пламенной души!Да спою в моей тишиПесню сердца милой деве!Да поймаю в море хвалЧистый жемчуг и кораллИ создам венец чудесной,И да будет им светлоЛучшей девой поднебеснойХерувимское чело!

Миновался мрак разлуки;Налетают те же дни,В сердце те же вновь огни,Та же сила, те же звуки,Та же дева предо мнойС той же райской красотой,И с таинственной лаской,С электричеством очей,С восхитительной краской,С чистым золотом речей!

Я затеплил вновь лампадуПред святынею любвиИ молюсь, – мольбы моиЛьют мне на сердце прохладу,Будто горный серафимМашет крылышком над ним…Рою бездну выражений;Для любви она пуста, —И молчанья гордый генийЗамыкает мне уста.

Повергаюсь онемелойПред богинею стихов;Да пошлет мне силу словНа возвышенное дело!Да промчится мой напевИ прославит деву дев!Да о ней благовествую,Возгремлю и воспою,И главу ее святуюМорем звуков оболью!