Василий Жуковский - Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения Страница 7

Те же, архиепископ, Дюнуа, Рауль.

Архиепископ

    Граф, государь,Забудьте гнев, друг другу дайте руку;Раздору места нет; за нас всевышний.

Король и Дюнуа обнимаются.

Король

Друзья, мое сомненье разрешите;Я верю вам и верить вам страшусь;Когда и как столь быстро переменаЧудесная свершилась?

Архиепископ

(Раулю)

    Говори.

Рауль

Шестнадцать было нас знамен; мы шлиПримкнуть к тебе; наш храбрый предводительБыл рыцарь Бодрикур из Вокулёра.Но только мы достигли ФермантонскихВысот и в дол, Ионной орошенный,Спустились… вдруг явился нам вдалиРавнину всю занявший неприятель.Хотим назад… возвратный путь захвачен;Спасенья нет; победа невозможна;Храбрейшие упали духом; ратникОружие готов был кинуть; тщетно,Советуясь, вожди искали средстваК отпору — средства нет… Но в этот мигСвершается неслыханное чудо:Из глубины густой дубовой рощиВыходит к нам девица, яркий шлемНа голове; идет, как божество,Прекрасная и страшная на взгляд,И темными кудрями по плечамЛетают волосы… и вдруг челоСиянием небесным обвилося,Когда она, приблизившись, сказала:«Что медлите, французы? На врага!Будь он морских песков неисчислимей…За вас господь и дева пресвятая!»И вмиг она из рук знаменоносцаИсторгла знамя; с ним вперед, и в страшномВеличии пошла перед рядами.Мы, изумясь, безмолвные, невольноЗа дивною воительницей вслед…И на врага ударили, как буря.Оторопев, ударом оглушенный,Недвижимый, испуганными смотритОчами он на гибельное чудо…И вдруг — как будто стал господний ужасЕму в лицо — он дрогнул и бежит,Бросая щит и меч; и по равнинеВ единый миг все войско разметалось;Забыто все; невнятен клик вождей;Преследуем, разимый без отпора,Бежит он, глаз не смея обратить:В реку стремглав и конь и всадник мчатся…И то была не битва, но убийство;На месте их две тысячи легло,Но более в волнах реки погибло…А наши все остались невредимы.

Король

Неслыханно! чудесно!

Агнеса

    Кто она?

Рауль

Один король сию узнает тайну.Пророчицей, посланницею богаОна себя зовет и обещаетДо совершения луны прогнатьВрага и снять осаду Орлеана.Ей веруя, народ сраженья жаждет;И скоро здесь она сама явится.

Звон колоколов и шум за сценою.

Вы слышите… шумит народ… Она!

Король

(к Дю Шателю)

Введи ее сюда.

(Архиепископу)

    Но что мне думать?Победа нам от девы!.. И когда же?Когда лишь бог один спасти нас может.Естественно ль? И где закон природы?Скажи, отец, поверить ли мне чуду?

Голоса за сценою

Да здравствует спасительница, дева!

Король

Идет.

(К Дюнуа)

  Займи мое на время место;Пророчицу мы опыту подвергнем;Когда с небес ей послано всезнанье —Она сама откроет короля.

Прежние, Иоанна, за нею чиновники орлеанские и множество рыцарей, которые занимают всю глубину сцены. С величием выступает она вперед и осматривает предстоящих одного за другим.

Дюнуа

(с важностию)

Ты ль, дивная*…

Иоанна

(прерывает его, величественно)

   Ты бога испытуешь;Не на своем ты месте, Дюнуа;Вот тот, к кому меня послало небо.

(Решительно приближается к королю, преклоняет перед ним колено, потом встает и на несколько шагов отступает)

Дюнуа сходит с места. Король остается один посреди сцены.

Король

Мое лицо ты видишь в первый раз;Кто дал тебе такое откровенье?

Иоанна

Я видела тебя… но только там,Где ты никем не зрим был, кроме бога.

(Приближается и говорит таинственно)

Ты помнишь ли, что было в эту ночь?Тогда, как все кругом тебя заснулоГлубоким сном, — но ты ль, покинув ложе,С молитвою пред господом простерся?Вели им выйти… я твою молитвуТебе скажу.

Король

   Что богу я поверил,Не потаю того и от людей.Открой при них моей молитвы тайну —Тогда твое признаю назначенье.

Иоанна

Ты произнес пред богом три молитвы;И первою молил ты, чтоб всевышний —Когда твой трон стяжанием неправымИль незаглаженной из древних летВиной обременен и тем на насНавлечена губящая война —Тебя избрал мирительною жертвойИ на твою покорную главуИзлил за нас всю чашу наказанья.

Король

(отступая с трепетом)

Но кто же ты, чудесная?.. Откуда?

Все в изумлении.

Иоанна

Другая же твоя была молитва:Когда уже назначено всевышнимТебя лишить родительского тронаИ все отнять, чем праотцы твои,Венчанные, владели в сей земле, —Чтоб сохранить тебе три лучших блага:Спокойствие души самодовольной,Твоих друзей и верную Агнесу.

Король закрывает лицо и плачет. Движение изумления в толпе. Иоанна, помолчав, продолжает.

Скажу ль твою последнюю молитву?

Король

Довольно; верую; сего не можетЕдиный человек; с тобой всевышний!

Архиепископ

Откройся ж нам, всезнающая, кто ты?В каком краю родилась? Кто и гдеСчастливые родители твои?

Иоанна

Святый отец, меня зовут Иоанна;Я дочь простого пастуха; родиласьВ местечке Дом-Реми, в приходе Тула;Там стадо моего отца паслаЯ с детских лет; и я слыхала часто,Как набежал на нас островитянинНеистовый, чтоб сделать нас рабами,Чтоб посадить на трон наш иноземца,Немилого народу, как столицейИ Францией властительствовал он…И я в слезах молила богоматерь:Нас от цепей пришельца защитить,Нам короля законного сберечь.И близ села, в котором я родилась,Есть чудотворный лик пречистой девы —К нему толпой приходят богомольцы, —И близ него стоит священный дуб,Прославленный издревле чудесами;И я в тени его сидеть любила,Пася овец, — меня стремило сердце, —И всякий раз, когда в горах пустынныхСлучалося ягненку затеряться,Пропадшего являл мне дивный сон,Когда под тем я дубом засыпала.И раз — всю ночь с усердною молитвой,Забыв о сне, сидела я под древом —Пречистая предстала мне; в рукахЕе был меч и знамя, но одетаОна была, как я, пастушкой и сказала:«Узнай меня, восстань; иди от стада;Господь тебя к иному призывает.Возьми мое святое знамя, мечМой опояшь и им неустрашимоРази врагов народа моего,И проведи помазанника в Реймс,И увенчай его венцом наследным».Но я сказала: «Мне ль, смиренной деве,Неопытной в ужасном деле брани,На подвиг гибельный такой дерзать?» —«Дерзай, — она рекла мне, — чистой девеДоступно все великое земли,Когда земной любви она не знает».Тогда моих очей она коснулась…Подъемлю взор: исполнено все небоСияющих крылатых серафимов;И в их руках прекрасные лилеи;И в воздухе провеял сладкий голос…И так пречистая три ночи срядуЯвлялась мне и говорила: «Встань,Господь тебя к иному призывает».Но в третью ночь она, явясь во гневе,Мне строгое сие вещала слово:«Удел жены — тяжелое терпенье;Возьми твой крест, покорствуй небесам;В страдании земное очищенье;Смиренный здесь — возвышен будет там».И с словом сим она с себя одеждуПастушки сбросила, и в дивном блескеЯвилась мне царицею небес,И на меня с утехой поглядела,И медленно на светлых облакахК обители блаженства полетела.

Все тронуты. Агнеса в слезах закрывает лицо руками.