Игорь Шкляревский - Дозорная ветка. Стихи и переводы Страница 9

Верста

Янка Купала

Поэзия

Правду с неправдойгорько и веселоперемешайте —будет поэзия.

Лето, ночь, месяц,кленик, черешня,парень и девушка,вот вам и песня.

Жаркие клятвы,в чувствах свобода,вечная верность,вот вам и ода.

Пуня, девчина,месяц, ограда,парень с гармошкой,вот серенада.

Ловко подпертапуня соседняя.Батька с дубиной,вот и комедия.

Зимка. Где парень?Девушка — мама.Слезы и прорубь.Вот вам и драма.

Жизнь. Люди — шельмы.Бесятся с жиру.Честность поэта —вот вам сатира.

Двор, замок панский,важная рада,спесь и почтенье —вот вам баллада.

Свиньи, подпасок,хмурые дали,лапоть дырявый —мир пасторали.

Добрый пан, панна…Сытая ласкакормит голодных,вот вам и сказка.

Пан, хам и поле,пустая кладовка,три оплеухи,вот и концовка.

Петрусь Бровка

«Приду усталым и счастливым…»

Приду усталым и счастливыми попрошу я у земли:— Накрой меня крылом орлиным,крыло голубки постели.

С тех давних дней, босых и бедных,я им завидовал в тиши,—с орлом кружился в синих безднах,но голубиной был души.

Так пусть какой-то росной ранью,когда настанет мой черед,не грозный клекот-воркованьемне вечный ветер принесет.

Аркадий Кулешов

«Мерещилась мне слава близкой целью…»

Мерещилась мне слава близкой целью,когда в глубокой тишине ночнойпоэзия, как мать над колыбелью,задумчиво склонялась надо мной.

Чтоб мальчик рос, не думая о чуде,чтоб не считали люди сосунком,полынью жгучей натирала грудии смешивала горечь с молоком.

Поторопила возмужанья срокистеклом разбитым и дресвой дорог.Рукою показала мир широкийи вывела босого за порог.

С тех дней, когда подносят кубок славы,твержу себе: — Немедля отодвинь.И ремесло мое не для забавы,ведь на губах еще горчит полынь.

Максим Танк

Другу

Огрубели пальцы рук —столько скорбной мерзлой глины,столько холода и вьюгпросочилось между ними…Столько солнца и добра,столько слез и столько горя,мелкой меди, серебраи зерна с родного поля,что вчера, припав к земле,я едва-едва услышал,как она, оттаяв, дышит,как теплеет на заре.А под старой грустной ивой,где слагал свой первый стих,отличить не смог, счастливый,пальцы друга от своих…

Пимен Панченко

Шекспир и песня

Он не английский, он канадский Стратфорд.Но, как и всюду, здесь живет Шекспир —хохочет жир! И полоумный мирбезумные захлестывают страсти.

Потом, когда за сценою из ветокмы собрались и вспыхнула заря,воскресшие Ромео и Джульеттанам пожимали руки, как друзья.

И режиссер, он был взволнован встречей,воскликнул: — За связующую нить!Как от родимой матери отречься,так и о дружбе с вами позабыть.

Когда б не песня русская, наверно,меня б сумел концлагерь доконать,—он улыбнулся: И тебя, Ромео,не я, другой учил бы умирать.

Он попросил нас, чтобы мы им спели.И мы запели, позабыв про страхи неуменье, в общем, как умели,о подмосковных наших вечерах.

И долго-долго нам рукоплескали.Мы понимали — это тем, другим,что с песней смерть и голод побеждалии солнце мира видели сквозь дым.

Максим Лужанин

«Все чаще и чаще себя убеждаю…»

Все чаще и чаще себя убеждаю,что сердце не то, да и возраст не тот,а утром за дело берусь, ибо знаю —мое за меня не допишет никто.

Никто не допишет, никто не расскажето жалобе той, что болотами пашет,о празднике том, что являлся крылато,душа, как зарей озаренная хата…Никто не расскажет о том, что забытои вдруг как новинка еще раз открыто.

Кому передам и кому я доверюте версты, которыми прошлое мерю,и ласку отчизны, садов ее цвет,и доброго взгляда ликующий след.Не тяжесть отдачи, а радость удачи —я вам оставляю, а как же иначе?Все вам отдаю, пока солнце в крови…

Не надо шуметь, дорогие мои!

Анатолий Велюгин

Партизанская школа

Сухим пергаментом — бересты сверток.Мурашки-буквицы. В стволе — осколок.В Полесье грамоте училась детвора.Но выли «юнкерсы» и бесновался ворог.Пылали облаки, деревья и трава.По шелку солнечной коры отвагарукою детской вывела строку:«Радзiма. Вежа. Сцяг,   Палон i смага».Такие же слова   есть в «Слове о полку».Листала вечный свой букварь дубрава,и пепелищами отогревалаживые души лютая война.Родная мова наша   не пропала,раз в этом пламени   не сгинула она!

Рыгор Бородулин

Цимбалы

Мотылек на колени сел,раздвинул крылья:два заспанных луга в росе.Две покрытых инеем крыши,две поляны   заснеженных,где,   как беженцы,как погорельцы —осины,   от холода синие,не могут согреться;два крыла —две печальных страницыкниги времени,книги терпенья, добра и ума,над которой летают   тревожные      черные птицыи которую молнии пишут,   читают грома.По лучам и по ливням,что сверкают на майских лугах,ударит крючок —   и начнется…И словно речка   войдет в берега —в сердце песня прольется.Об одном вас,   как братьев,      прошу —эту песню не забывайте,не сбивайте с лугов росуи на крыльях пыльцу не стирайте…

Анатолий Гречанинов

Роют колодец

Колодец роют, глину копают —чистое все на себя надевают.Не ссорятся бабы, не курят мужчины,словно у роженицы за дверью —тихо!.. И холодом веют холстины,и с цвирканьем в желтую мокрую землювходит лопата, входит лопата,и разливается снежная мята.Внизу уже остается один —самый ловкий из сельских мужчин.И гонит он к солнцу бадью за бадьёйс заледенелой глубинной землей.Дядька упорно и долго копает,кто-то советы надумал давать,голос глухой из земли отвечает —просит земля болтуна помолчать.В деле от лишнего крика — беда —мутная будет в колодце вода.Все осторожнее надо копать —выход криницы нельзя прозевать.Струи ударят, заходят на дне —вот уже ведра ему по спине.Молча советчиков дядька ругает,вот он еще осторожней копает.Вдруг над притихшей нарядной толпойв небо торопится голос глухой:«Смотрите, браточки,браточки, пошла!»Сразу же в темную сырость стволаканули крики веселые: «Эй,эй, не зевай, шевелись веселей!»Хукает дядька на пальцы, копает,будто бы клад для себя добывает,ноги застыли, а все не беда —светлая будет в деревне вода!

Содружество