Людмила Кулагина - Да будет день! Страница 9

Утром на кухне

В крышке банки узорной, как в призме,Преломляется солнечный лучик,Создавая той банке харизму, —Человек не придумает лучше.

Слышно, поезд за речкою мчится.Крышка – словно корона на банке, —Семицветным брильянтом лучится,Уловляет мой взгляд. Но обманкой

Не даёт до конца обольститься:Тень на банке теперь из—за рамы.Отстучав, поезд дальше помчится.Перед взором всё та ж панорама:

Кухня в сколько—то метров, где тесно,Занавески висят в стиле «ретро»,Стол, где рифмы подходят, как тесто.А в открытую форточку с ветром

Залетают различные звуки:Шум машин, лай собак, разговоры,Пенье птиц и кукушкины «куки».А чуть позже – и ругань и споры.

Чайник. Плошки. Портрет над плитою.Написал его некто Юрасов.Но пастель уже стала не тою,Потеряв из—за солнца часть красок.

На столе, кроме рифмы – лекарства.От склероза – чеснок. Витамины.И цветов самозванное царство —Желто—сине—лилово—карминных.

Светом солнца пронизан букетик,Источает свои ароматы.Я пока существую на свете.Неужели не буду когда—то?

Но об этом не хочется, – грустно.Что, для грусти зимы что ли нету?А пока с наслажденьем и хрустомБудем хрумкать мы рыжее лето!

***

В мой шкаф с настойками лечебными на травахОпять вселился без прописки таракан,И не изводит их поддельная отрава.А мне плевать, а я шью к лету сарафан.

Я – кошка, что сама себе гуляет,И групп я никаких не член, не «фан».Хоть жизни путь мой не туда виляет,А мне плевать, я шью с надеждой сарафан.

Со мной вдруг катаклизмы послучались.Судьбы чуть не захлопнулся капкан.Чужие в дверь мою рвались—стучались,Открыла б раз – и не носить мне сарафан.

Кто обновляет мебель, кто – машины.Я книги предпочту и свой диван.Пусть для кого—то он и старый и паршивый,А мне плевать, мне был бы к лету сарафан.

Пусть кто—то любит Гуччи и Версаче,А я из бедных, как и папа мой Иван.Хоть жизнь порой бывает злою и кусачей,А мне плевать: я шью «от Люды» сарафан.

Мечтают женщины поехать на Канары,С миллионером завести крутой роман,И тусоваться там на дискотеках, в барах.А мне б к тамбовскому сшить лету сарафан.

Во многой мудрости печали много.Учёного счастливей всё ж профан,Ему идти с толпой сподручней в ногу.А мне нельзя, мне надо шить свой сарафан.

Кто философию постиг существованья,Тот знает: жизнь – сансара и обман.Поблекнут осенью цвета, уснут желанья.Ну, а пока – сошью—ка к лету сарафан.

После застолья

Сладко взору: фрукты, вина,Мясо, рыба, кофе, торт.Но кисла желудка мина,Когда съеден натюрморт.

Наконец—то свободна

То ль среда, то ль четверг, я сегодня не помню.Хорошо жить по внутренним только чувствам—часам.Быть смешной иль серьёзной, ироничной иль томной,Отдавать долг отчизне облаков – небесам.

Сорок с лишним годков на учёбы—работыЯ спешила, таская груз долгов на плечах.Босоножки меняла на ботинки и боты.И смотрела в кино лишь про любовь при свечах.

Но теперь я свободна. Не совсем, но почти что.Я хозяйка минут. И часов. Даже дней.Утром пёрышки—крылья, словно птичка, почистишь,Пусть другие же гонят к ложным целям коней.

Слышу, нежно звенит колокольчик в букете.Не тревожит будильник мою душу теперь.Нынче всем организмом я прописана в лете,И забыта на время боль грядущих потерь.

***

Мне всё равно, что у меня посудаНе мыта, пыль на книгах, на столе.Пусть подождут с уборкою покуда, —Я о свободе грезила своей сто лет.

Мне «одиночества сто лет» подарит Маркес,Толстая «Кысь» свою напустит на меня…Зовут к себе луга и реки, парки—с.Бездельнице, мне не хватает дня.

Я только—только жизни вкус узнала,До этого жила я, как в бреду.Как времени на счастье в жизни мало!Фиг с ней, с посудой! На реку иду!

***

Возьму с собой печенье, сыр и воду.Уйду я с глаз долой, куда глаза глядят.Я так люблю побыть наедине с природой,Оставив городов шумы, и дым, и яд.

Мне звук плотины успокоит душу.Шиповник лепестком прикроет её брешь.Реальность грустная, я пред тобой не трушу.Но хам, «попса» и мат уже проели плешь.

Когда на лучшее в стране надежды гаснут,Меня спасают небо, птицы, лес, река.Они по—прежнему бесплатны и прекрасны:Ведь их касалась Божья лишь рука.

Всё остальное купле и продажеПодвержено – искусство, музы, кров.На рынке всё свою имеет цену, дажеТакие ценности, как истина, любовь.

И только лёжа в травке на природе,Оставшись с облаками тет—а–тет,Не помнишь о годах, о городах, о моде.И счастлива душа в исходной наготе.

Буриданова ослица

Весна вяжет новую зелень—кайму.На солнце народ выползает погреться.А я в размышлениях и не пойму,Чего я хочу и куда же мне деться.

Свободных мне выпало несколько дней.Хотела звонить я знакомой, Ирине.Был импульс такой – побеседовать с ней,В её мастерской поглазеть на картины.

Но стоит ли запахи красок вдыхать,Они хоть красивы, но химией пахнут.Эколог во мне, что хотел отдыхать,От перспективы такой чуть не ахнул.

И он же диктует: на солнце иди,Хотя бы на рынок, пока ясно, сухо.А хочешь, на лавочке в парке сиди,И песнями птиц услаждай своё ухо.

Устанет спина, так пойди, полежи.Газет накупила, читай себе байки,Колючие, с иглами, будто ежи,Где про правительство пишут и гайки.

Капуста Степан, грубиян Хрюн МоржовТебе завернут там в извилины нечто,Что будет умно, актуально, свежо,И высмеют глупость, и подлость, и нечисть.

Не хочется прозы – стихи почитай.Вон ждут Губерман, Саша Чёрный и Бродский.Читать надоест – в облаках повитай,Оставив на время весь мир этот плотский.

Сижу я в раздумьях: лежать иль идти?Из форточки дуло, закуталась в пледе.Заманчивей первый второго пути.А вот уже думать пора об обеде.

Привет Буридановым братьям—осламШлёт амбивалентная ваша сестрица.Сава! Гамарджоба! Алейкум салам!И на судьбу потом нечего злиться.

Свободных мне выпало несколько дней.Что выбрать? – Верблюду в ушко легче вдеться.Нет целей таких, чтобы гнать к ним коней.Безоблачным счастье бывает лишь в детстве.

Отражённый мир

Так можно чувствовать, пожалуй,Когда вблизи маячит смерть:На жизнь нет сетований—жалоб.Мне только б на неё смотреть,

Не в зеркале её увидеть,А в отражении, в реке.Травинки водной не обидеть,Плыть с облаками налегке,

Качаться на вершинах сосен,Что опрокинуты на дно…Средь облаков пробьётся просинь —Открылось в мир глубин окно.

А рядом солнце в волнах вьётсяИ ускользает на волне.И тихо радость в сердце льётся,И отблеск солнечный во мне.

На рынок за земляникой в жару

Земляника так пахнет – пощадите меня!Не земной аромат – это запахи рая!Не для смертных он создан скорее, а дляДуш, которые в вечности не умирают.

Я на рынок в жарищу обречённо тащусь.Мне б дойти, не упасть в середине дороги.Видом ягодных кущ себя тешу и льщу, —Донесите меня до блаженства лишь ноги.

На лотках на базарных там чего только нет!Нам такие природа создала натюрморты —Апельсиново—яблочно—виноградный букетИ черешне—малино—клубничные торты.

Я брожу среди них, опьяневши слегка,Наслаждаясь уже изобилием красок.Мне на многое денег не хватает пока.Посмотреть – это можно, тут ко мне рынок ласков.

Не фартит мне сегодня: ягодка дорога.Но с пустыми руками не резон возвращаться.Опоздала по жизни я к дележу пирога,До Фортуны теперь нелегко достучаться.

Семь заветных стаканов я домой принесу.Из бидончика в сумке так обдаст ароматом!Ах, Фортуна, Фортуна, дай же ход колесу, —Пусть на краски и запахи буду летом богатой.

***

В перерыв между пьянками—гулянками соседей

по панельной «хрущёвке»

Мне для счастья нужны тишина и тепло,И цветов луговых разноцветье.Если холод и снег – лучше через стекло,Если ветер – конечно же, летний.

Хорошо, когда книга хорошая ждёт,А на кухне в заначке – конфеты,Когда друг наконец долгожданный придёт,Поболтаем про то и про это.

Я люблю распечатать посылку, письмоИ вдохнуть милой Франции запах.В этот миг устоять вряд ли кто—нибудь смогПред мечтою уехать на запад.

Хорошо вечерами на реку смотретьОтрешённо—задумчивым взглядом,Чтоб уставшую душу закатом согреть,И чтоб был кто—то близкий мне рядом.

Чтобы не было в жизни больших катастроф,Я своей не пугалась бы тени.Чтоб для ближних хватало терпенья и слов.И Господь дал ума бы и денег.

Подражание куртуазному маньеризму