Роберт Рождественский - Мы долгое эхо друг друга (сборник) Страница 9

«А они идут к самолету слепыми шагами…»

Василию Аксенову

А они идут к самолету слепыми шагами.А они это небо и землю от себя отрешают.И, обернувшись,          растерянно машут руками.А они уезжают.Они уезжают.Навсегда уезжают…Я с ними прощаюсь,                    не веря нагрянувшей правде.Плачу тихонько,                    как будто молю о пощаде.

– Не уезжайте! – шепчу я.                    А слышится: «Не умирайте!..»Будто бы я сам себе говорю:«Не уезжайте!..»

Памяти Василия Шукшина

До крайнего порогавели его,          спеша, —алтайская породаи добрая душа…

Пожалуйста, ответьте,прервав хвалебный вой:вы что —узнав о смерти, —прочли его          впервой?!

Пожалуйста, скажите,уняв          взыгравший пыл:неужто он при жизнихоть в чем-тохуже был?!

Поминные застолья.заупокойный звон…Талантливее, что ли,стал в черной рамке                      он?!

Убийственно-жестоки,намеренно-горькипосмертные  восторги,надгробные  дружки.Столбы словесной пылии фимиамный дым…

А где ж вы раньше          были —когда он былживым?

Другу, которому я не успел написать стихов

Есть на свете          такие парни —дышит громко,смеется громко,любит громкои шепчет          громко!Есть на свете такие парни…Есть на свететакие парни!К жизни          он припадает губами,Пьет ее.И напиться не хочет…

И когда —          такие! —                     уходятвдруг,на взлете,на взмахе,на вздохе, —как земля в сентябре,                      обильны, —ничего не чувствуешь.Толькожжет обида.          Одна обида.На кого – не знаю.Обида.И гадать не хочу.Обида.

Есть на свете          такие парни.Все для жизни в них —не для памяти!Память, в общем-то,                    по иронии —вещьдостаточно односторонняя.И бубнить про нее округлов данном случаеслишком глупо,слишком горько          и бесполезно…

Мы —          живые.Мы —          из железа.Пусть намеком          пустые урныкрематорийдержит за пазухой.Вновь меня          заполняет утро,как улыбкаЖеньки Урбанского.

Планета друзей

А вам не услышать,          как холодно звякают листья.А вам не увидеть          дрожания                    каменных веток…Я это пишу слишком близко от вас.Очень близко.И все ж таки так далеко,          как с другой планеты.На этой планетесебе яне доверяю.Смеюсь над собой, —          и никак не кончается это.Я голос          теряю.Я чьи-то пути          повторяю.И вижу:проходит мимо          ваша планета!Она появляется —чудо мое зоревое,глаза застилает!Величием дышит крамольным.Она проплывает          в густом голубом ореоле,прошитая солнцем.Продутая ветром.Пропахшая          морем.На этой планете,          на этой планете вашейгудят поезда,громыхая бессонно,          бессвязно.Тяжелые стрепеты          пыльными крыльями машут.У тихих селений          стоят умудренные вязы…Я знаю:на вашей планете проходит лето.Ночная река          источает                   целебный холод.Проходит лето.Проходят ссоры.Друзья          проходят.Проходит мимо,          проходит мимо                  ваша планета.И я поднимаюсь.И я подчиняюсь крику.И в собственном крике,тяжелом и темном,вязну…

Я должен          прыгнуть.Я прыгну!Сейчас я прыгнуна эту планету —земную,добрую,вашу.

«Над камином стучат ходики…»

А. Аграновскому

Над камином стучатходики…Где упали          друзьяхолмики.Навсегда зарослитравами.До сих пор их домав трауре…

А другие          пошли в физики.Мне о них разузнать —фигушки!Мне у них про делавыпытать —все равно          что секретвыболтать…А иные нашлижилочку,может,          даже и впрямь —жирную.Полюбили столыкрупные.Полюбили словакруглые…Им          грешно до меня снизиться,И застыл телефонв книжице.Как рыбешка          в углу невода.Номер есть,          а звонить —некуда…

Похудела моякнижечка.Там,          где раньше канат, —ниточка.Там, где раньше          моря, —озеро.А заместо весны —осени.

Ровесникам

Артуру Макарову

Знаешь, друг,мы, наверно, с рожденья                     такие…Сто разлук нам пророчили                     скорую гибель.Сто смертейусмехались беззубыми ртами.Наши мамывестеймесяцами от нас ожидали…

Мы росли —поколение         рвущихся плавать.Мы пришлив этот мир,         чтоб смеяться и плакать,видеть смертьи, в открытое море бросаясь,песни петь,целовать неприступных красавиц!Мы пришлибыть,где необходимо и трудно…От землигорода поднимаются круто.Вексуров.Почерневшие реки                     дымятся.Свет костровлег на жесткие щеки                     румянцем…Как всегда,полночь смотрит                     немыми глазами.

Поездаотправляются по расписанью.Мы ложимся спать.Кров родительский                     сдержанно хвалим…Ноопятьуезжаем,            летим,                     отплываем!Двадцать раз за окномзори            алое знамя подымут…

Знаю я:мы однажды уйдемк тем,которые сраму            не имут.Ничегоне сказав.            Не успев попрощаться…

Что            с того?Все равно: это —            слышишь ты? —счастье.Сеять хлеби смеяться            в ружейные дула…Жить взахлеб!Это здорово кто-то придумал!

День рождения женщины

Л. Я.

«Так сколько ж ей?..»«И в самом деле, сколько?..»А женщина махнет рукою                                         ипромолвит нараспев —светло и горько:– Зачем считать напрасно?Все —            мои. —А после выпьет                     за друзей пришедших.И будет излучатьвысокий свет…

Есть только дни рождения                              у женщин.Годов рожденияу женщиннет!

Королева пляжа

В. Ежову

И была там королева пляжа…Пляж,            лениво вглядываясь в волны.По утрам дымился,будто плахапосле исполненья приговора…В этот час —как будто отвлеченноот погоды,моряи вселенной —шла по пляжу            рыжая девчонка.Мы ее прозваликоролевой.Проходила,            как землетрясенье!Проходила            вызовом веселым.По уютным письмами по семьямшла онанежданным ревизором.Очень жглась            и слишком понималась,от прически до ногтейкрамольна…На локтях            мужья                   приподнимались.Говорили:«Чудо —            это море!..»Только женыне желали чуда.Вздрагивали жены,            будто чуянедруга.Едины и усердны,расставляли крылья,            как наседки.Их глаза решимостью сверкали(королева проходила мимо).А они ее            вовсюсвергали!И топтали.И до дна громили.Косточки в муку перетирали,заходясьв высоком наслажденье,потому что были            мастерамив этом самомочень женскомделе.С ними было спорить бесполезно…Королева шла легко,спокойно.И плескалось море            в королевстве.И синели в королевстве                    горы.Королевство(это было видно)разделялось            на две половины.На одной —святое раболепье.На другой —проклятья королеве.

«Не ночь, а просто…»