Владимир Кунин - Свадебное путешествие Страница 12

— Остановитесь же!.. Ну, погодите кто-нибудь…

И в это время, метрах в двухстах, на трассу из придорожной «посадки» выползла старая лядащая лошаденка, запряженная в ветхую телегу, и потрусила в направлении Карцева.

— Стой!.. — закричал Карцев вознице — старику в ватнике и теплой шапке — и, шатаясь, побежал навстречу телеге.

Старик в испуге осадил лошаденку.

— Помоги, помоги, родненький!.. — умолял его Карцев.

Он совал старику деньги, тряс его за ватник и все показывал и показывал на то место, где лежал Серега.

Помертвевший старик только одни раз глянул на Карцева, увидел его искаженное, залитое кровью лицо и уже не мог оторвать глаз от невиданных доселе денег. Он отпихивал их сухой старческой темной ручонкой и трясся от страха.

— Друг у меня там… Друг… — лепетал Карцев. — Помоги…

И тогда старика вдруг осенило: деньги, кровь, слезы, трясущиеся руки Карцева…

— Так ты убил его, видать?! — в ужасе ахнул старик и перекрестился.

Потрясенный своим открытием, старик вдруг с неожиданной силой оттолкнул Карцева от телеги, взмахнул кнутовищем и погнал лошаденку прочь от этого страшного места.

— Да ты что, дурак старый?! — закричал ему Карцев вслед.

Он схватился за голову и в полном отчаянии и безысходности со всего размаха швырнул деньги на дорогу. На трассу.

Сильный осенний ветер подхватил красные, фиолетовые и зеленые бумажки, закружил их над бетонкой и понес в придорожные канавы, а через канавы — дальше, к молодому перелеску, который отделял трассу от внешнего мира и оберегал зимой от снежных заносов.

Толик и Лиза сидели у телевизора. Был вечер, и шла передача «Время». Звук был приглушен, и Лиза мягко и спокойно говорила Толику:

— Это не мой каприз. Просто у меня непреходящее ощущение, что я что-то не так делаю, не так смотрю, не так разговариваю… И от этого я в состоянии постоянного раздражения. Наверняка я бываю неправа и несправедлива, но ничего не могу с собой поделать!.. Мне кажется, что я постоянно прохожу какую-то нескон-чаемую проверку на прочность!.. Ну, согласись, что так жить невыносимо!..

— Ну, Лизавета… — упрямо проговорил Толик, глядя на экран телевизора. — По-моему, ты преувеличиваешь…

— В конце концов, — сказала Лиза, — он еще не настолько стар, чтобы… Чтобы не иметь личной жизни.

— Ты о чем? — не понял Толик.

— О, господи! — Лиза страдальчески подняла глаза к потолку.

Вошла Катька в пижаме, с игрушечным автомобильчиком в руках.

— Папочка, почини мне самосвал. Он не едет… — капризно сказала Катька.

— Катька! — Толик подхватил дочь на руки. — Шоферюга моя маленькая! Я тебе пять самосвалов куплю!..

Раздались резкие короткие телефонные звонки. Лиза сняла трубку:

— Да… Есть… Рязань? Одну секундочку… — Она протянула трубку Толику. — Кажется, отец из Рязани. Очень плохо слышно.

Держа Катьку на руках, Толик взял трубку.

— Дедушка! — крикнула Катька.

— Тихо!.. — цыкнул па нее Толик и сказал — Алло! Ты, папуль? Ну?.. Как это? Не, я не могу…

Лицо Толика вытянулось.

— Но у меня завтра выезд на линию в шесть тридцать… Меня же с машины снимут и с работы уволят!

— У тебя будет другая работа и другая машина! — кричал Карцев в телефонную трубку. — Возьми дяди Сережину «Волгу» и немедленно выезжай! Мне водитель нужен!.. Мне нужен свой водитель. Сыночек… Родной мой!.. Приезжай… Горе… Горе у нас, сынок… — И Карцев тихо заплакал.

Лена подхватила трубку и сказала:

— Толик, с вами говорит Лена. Пожалуйста, выезжайте… Мы будем ждать вас у Первой городской больницы. Папа не может больше говорить. Пожалуйста… Нет. Папа здоров…

Лена положила трубку и обняла за плечи сидящего на табурете Карцева:

— Ну все, все… Толик выезжает.

Это было в пригородном отделении милиции, и врач «Скорой помощи» негромко говорил дежурному офицеру:

— Явная ишемия… Сердечная недостаточность, резкий спазм. Раньше это называлось «разрыв сердца»… Случай, к сожалению, не редкий…

За рулем старой Серегиной «Волги» Толик медленно въезжал по длинным толстым доскам в открытый пустой фургон отцовской «шкоды»…

Он осторожно въехал в черноту фургона, застопорил машину и выключил двигатель.

— Поставь на скорость и затяни ручник, — сказал ему Карцев.

Толик послушно поставил на скорость и до отказа затянул ручной тормоз. И только после этого вылез из машины.

В маленьком больничном дворе «шкода» казалось огромной. И когда Толик появился в проеме фургона, Карцев сбросил на землю доски, протянул ему стопорные колодки и сказал:

— Поставь на всякий случай под передние и задние колеса.

Толик поставил колодки и снова подошел к краю фургона:

— Давайте…

Лена, Карцев, больничный санитар и старший лейтенант милиции подняли гроб с телом Сереги и понесли его к фургону.

Толик опустился на колени, перехватил край гроба и втащил его в фуру. Карцев и старший лейтенант помогали ему.

— Раскрепить бы надо, — прошептал старший лейтенант Карцеву.

Тот не ответил. Прыгнул в фургон и сказал Лене сверху:

— Подавай, Алена-

Лена протянула ему снизу топор, Толику — несколько деревянных брусков и ножовку.

Карцев и Толик измерили расстояние от гроба до стенок фургона и стали отрезать и обрубать лишние куски от брусков…

А потом Карцев и Толик загнали бруски между гробом и стенками фургона. Загнали плотно, чтобы гроб не сползал при движении.

И встали. Один по ту сторону, другой — по другую…

В темном проеме фургона они стояли над гробом Сереги Пушкарева, опустив головы. Прислонившись лицом к борту, беззвучно плакала Лена.

— Все… — сказал Карцев.

По трассе Рязань — Москва шли две голубые «шкоды» с серебристыми фургонами. Несмотря на яркий солнечный день, «шкоды» шли с включенными фарами и зажженными бортовыми огнями…

Впереди шел Карцев. За ним, за рулем Сережиного тягача, — Толик.

На контрольном посту Рязанского ГАИ старший лейтенант милиции, который помогал Карцеву, Лене и Толику, говорил по селектору:

— Передай всем постам до Москвы: две «шкоды» с включенным светом, фургоны «Алка», — не останавливать. Пусть идут… Запиши номера машин и фургонов…

Километр за километром катились «шкоды» к Москве…

Они проходили какие-то посты ГАИ, и сидящие в высоких застекленных будках милиционеры отмечали их прохождение по трассе.

На узкой обочине стояла «шкода» с молдавскими номерами.

Около нее были разбросаны инструменты, валялся ватник. Два колеса от тягача вылезли косо в сторону…

Машина стояла на домкрате. Грязный измученный водитель в отчаянии маялся у самого фургона, по которому шла надпись огромными буквами «Молдовощпром».

Он увидел две идущие «шкоды» с включенными фарами и отчаянно замахал руками.

«Шкоды» начали притормаживать, съезжать с трассы.

Карцев медленно вылез из кабины.

Спрыгнул на землю Толик. Подошел к отцу.

Лена осталась сидеть в кабине…

Молдавский водитель бросился к Карцеву и Толику:

— Мужики!.. Не поможете?..

— Что у тебя? — спросил Карцев.

— Полуось полетела!..

Несколько секунд Карцев невидяще смотрел на молдаванина, потом повернулся к Толику:

— У тебя ключи дяди Сережи?

— Вот… — Толик показал связку ключей.

— Вот этим, большим, открой нижний багажник в своей машине. Дай ему полуось. Дядя Сережа всегда возил с собой полуось…

Толик открыл багажник Серегиной «шкоды», порылся в куче нужного железного барахла и нашел длинную полуось, завернутую в промасленную тряпку. Закрыл багажник на замок и принес полуось молдаванину.

— Ну, мужики!.. — восхищенно сказал тот и стал лихорадочно доставать из кармана деньги. — Ну, спасибо! Ну, выручили! За полуось-то, ребята… Четвертачок хоть возьмите! Братцы!..

— Спрячь… — тихо сказал Карцев. — Недавно на трассе?

— Точно! А вы откуда узнали?

— Больно громко радуешься…

Карцев пошел к своей машине. Толик — за ним.

У самой кабины Толик остановил отца.

— Папа… Пока вы оформляли документы в больнице, я позвонил Лизе. Я ей сказал, что мы приедем… все. — И Толик показал глазами на кабину, в которой сидела Лена.

Карцев усталой рукой погладил Толика по волосам:

— Хорошо, сынок. Трогай потихоньку.

Когда впереди показался до боли знакомый Карцеву щит с надписью: «До Москвы — 65 км», Лена сидела уже в своей старенькой замшевой курточке с уложенной сумкой на коленях.

Она положила руку на плечо Карцеву и показала на щит. Карцев сбросил скорость.

— Притормози, Витя.

Медленно надвигался на них зеленый щит.

— Останови.

И Карцев остановил машину у самого щита.