Александр Майборода - Последняя амазонка Страница 10

— Говорят. Двадцать лет назад я видел царицу Красимиру. Краше ее я больше никогда в жизни не видел женщин. Тогда князь Буревой влюбился в нее, звал к себе в жены.

— И что?

— Она отказалась.

— Почему? — спросил Вячеслав.

— Так обычай у поляниц такой: клятву они дают праматери богов, — они ей поклоняются — вечно оставаться незамужними, — пояснил Воислав.

— Но почему? Ведь они — женщины. Воинское дело не для женщин. Женщины должны детей рожать, домом заниматься…

— Потому что они свободу любят больше всего, — сказал Воислав и с задумчивым видом добавил: — а вообще это давняя история.

— Что за история? — быстро спросил Вячеслав.

— Пристань уже рядом. Потом расскажу, — сказал Воислав, — время не красит человека, тем более — женщину. Жаль…

Вячеслав бросил искоса взгляд на старого воеводу и подумал, что, возможно, тот тоже был когда-то влюблен в Красимиру.

Воислав перехватил его взгляд. Поняв, о чем подумал молодой князь, сухо продолжил:

— Слышал я, что у Красимиры от князя Буревоя родилась дочь.

Вячеслав пожал плечами.

— Я не слышал ничего об этом.

— Князь Буревой в молодости на лицо был красив, а Красимира — сам видел. Если их дочь вышла в отца и мать, то… — воевода многозначительно замолчал.

— И что же? — не понял Вячеслав.

— И что же? — повторил Воислав.

Он бросил взгляд на князя, и ему пришла в голову мысль, что красивая амазонка легко может вскружить голову молодому человеку.

Воислав поторопился предупредить:

— Князь, только ты не вздумай влюбиться в поляницу.

— Но почему? — спросил Вячеслав. — Если поляница так красива, как ты говоришь, то она может стать красивой женой!

— Не будет она тебе никакой женой!

— Почему?

— Потому что она сердце тебе разобьет и бросит. Потом всю жизнь тосковать будешь.

— Ну да? Еще не одной женщине не удалось сделать это! — не поверил Вячеслав и с интересом стал смотреть на приближающийся берег.

До пристани оставались считанные метры. Строй воинов на пристани стоял стальной сверкающей стеной.

Но вот гребцы по команде кормчего поставили весла вертикально вверх. Двое — один на носу, другой на корме — приготовили причальные канаты.

На причал выбежали люди, чтобы принять канаты.

И как только княжеский корабль коснулся с глухим стуком дерева причала, переброшенные на пристань канаты подхватили и, остановив корабль, привязали их к деревянным тумбам.

Остальные корабли причалили к другому борту княжеского корабля.

Пока корабли причаливали, амазонки перестроились. Теперь они стояли в две шеренги лицом друг к другу, образовывая коридор, ведущий к знамени.

Царица, в сопровождении бояр, двинулась навстречу гостям.

Борта корабля были вровень с настилом пристани. Поэтому мостков не пришлось перебрасывать.

Князь Вячеслав и воевода, поддерживаемые под руки боярами, сошли на пристань. Они не нуждались в поддержке, но таков был порядок — этим подчеркивалось положение вождей.

Сделав несколько шагов, князь и воевода остановились. За их спинами в линию выстроились дружинники и замерли.

Процессия амазонок остановилась, не дойдя пяти шагов до князя.

Царица плавным движением сняла шлем — из-под шлема упали на плечи густые белокурые волосы — и отдала его ближайшей дружиннице.

Воислав удивился про себя — Красимира, несмотря на прошедшие годы, была все так же красива.

— Это она! — тихо прошептал он на ухо князю Вячеславу.

Голову Красимиры помощницы быстро покрыли почти прозрачным платком. Затем подали золотой венец и она с достоинством надела венец на голову поверх платка.

Закончив с этим, Красимира слегка склонила голову и поприветствовала гостя.

— Будь здрав, гость!

— Я князь вятичей Вячеслав, — представился Вячеслав, склоняя голову. — И ты будь здрава, царица Красимира.

— Ты меня знаешь? — спросила Красимира.

— Мой воевода знает тебя, — сказал Вячеслав.

Красимира взглянула на воеводу и узнала:

— Воислав, да ты ли это?

Воислав поклонился:

— Это я, царица. А ты по-прежнему красива.

Красимира улыбнулась:

— Рада и тебя видеть во здравии.

Воислав показал взглядом на Вячеслава:

— Князь Вячеслав — сын князя Боронислава.

Красимира обратилась к Вячеславу:

— Князь, здрав ли твой отец, князь Боронислав?

— Он умер зимой от болезни, — ответил Вячеслав.

— Жаль. Славный и храбрый был воин. Но меч и броня бессильны перед болезнью, — проговорила Красимира. — Князь, будь моим гостем.

Вячеслав поклонился и учтиво проговорил:

— Быть твоим гостем, царица, для меня большая честь.

Глава 7

Последние двадцать лет амазонки находились под покровительством вятичей, и с князем Борониславом Красимира поддерживала не просто дружеские, а тесные связи.

Хотя амазонки и не обязаны были платить дань князю Борониславу, однако Красимира не упускала случая послать ему подарки — изделия из драгоценных металлов, дорогие ткани, изделия из стекла и фарфора.

Подарки стоили больших денег.

Боронислав отдаривался мехами, медом и воском.

Но для амазонок, контролировавших переправу на большом торговом пути, это было пустяком; ценнее подарков для них была помощь, которую Боронислав мог оказать амазонкам в случае опасности.

Таким образом, новый князь вятичей был особенным гостем, с которым царице амазонок, которая хорошо помнила предупреждение праматери богов о грозящей опасности, требовалось наладить отношения такие же, как с его отцом. Это было жизненно важно.

В славянской народной традиции «гость» обозначает «чужеземец», представитель чужого племени. Превращение «чужого» в «гостя» связано с обрядовыми формами обмена, включавшими пиры, угощения, чествования, совместную охоту.

Это Красимира решила использовать в полной мере.

Поэтому в завершение ритуальной процедуры встречи Красимира повела гостей в крепость.

По пути между хозяйкой и гостем велся вежливый разговор. Вячеслав чувствовал себя не очень уютно в общении с красивой зрелой женщиной. Он расспрашивал об окружающих местах, Красимира рассказывала и в свою очередь интересовалась жизнью и обычаями вятичей.

Дружинники шли следом. Мужчины с разочарованием бросали взгляды на амазонок — те так и не подняли шлемы, и на их лицах сверкали маски.

Фигуры скрывались доспехами. О том, что это были женщины, можно было только догадываться по длинным волосам, пробивавшимся из-под шлемов.