Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - Рональд Дитмар Герсте Страница 13

году швейцарского врача Александра Йерсена: Yersinia pestis. Если упрощенно описать сложный путь передачи заболевания, бактерии нарушают работу пищеварительного тракта блохи, которая больше не может принимать пищу и испытывает все усиливающийся голод. Она отчаянно ищет себе жертв, сосет у них кровь, и при этом зараженное бактериями содержимое ее желудка попадает в рану. Блоха прыгает с крысы на крысу, а также на других животных и людей, принося смерть своим жертвам. Сначала гибнут крысы, затем люди.

Смерть свирепствовала в Каффе, и генуэзцы в спешке бежали из города. На кораблях началось вымирание, но недостаточно быстрое, чтобы эпидемия успела затухнуть в открытом море. Осенью 1347 года корабли доставили чуму на Сицилию, откуда она быстро распространилась. Слухи о том, что генуэзские корабли везут в своих трюмах смерть и погибель, опередили галеры, поэтому родной город отказался пускать моряков и торговцев в порт Генуи. Таким образом, в последние дни 1347 года Марсель стал конечным пунктом смертоносного исхода из Каффы. Прежде чем закончилась суровая зима того года, половина его жителей погибла[57].

Болезнь не была для Европы чем-то новым, но о ней давно забыли. И никогда еще она не бушевала с таким размахом, как в 1347–1352 годах. Не в последнюю очередь потому, что в XIV веке болезнь столкнулась с совершенно другими демографическими, социальными и эпидемиологическими условиями, чем в более ранние эпохи.

За пять лет чума унесла жизни около четверти европейцев.

В Восточной Азии чума, вероятно, существовала задолго до начала нашей эры. Что касается европейского региона, то наиболее раннее предполагаемое ее появление, которое можно считать достоверным, упоминается греческим историком Фукидидом. Так называемая Афинская чума поразила город в начале долгой Пелопоннесской войны, которая продолжалась с 431 по 404 год до н. э. и привела Афины от пика могущества к упадку. Фукидид как очевидец описывает историю этого конфликта в одном из классических произведений греческой Античности, а также рассказывает об отмеченных у себя симптомах недуга, который с 430 года распространился в городе, переполненном многочисленными беженцами. Иногда эту эпидемию еще называют чумой Фукидида. Заболевание неспецифично началось с лихорадки, головной боли, кашля и чихания, прежде чем добавлялись желудочно-кишечные симптомы: «Больные большею частью умирали от внутреннего жара на седьмой или на девятый день, все еще несколько сохраняя силы. Если больной переживал эти дни, болезнь спускалась на живот, там образовывалось сильное нагноение, сопровождавшееся жестоким поносом, и большинство больных, истощенные им, затем умирали. Зародившись прежде всего в голове, болезнь проходила по всему телу, начиная сверху; а если кто переживал самое тяжелое состояние, то болезнь давала себя знать поражением конечностей. Поражению этому подвергались детородные части, пальцы рук и ног, и многие с выздоровлением теряли эти члены, а некоторые лишались и зрения. Были и такие, которые тотчас по выздоровлении забывали решительно обо всем и не узнавали ни самих себя, ни своих близких»[58][59].

Звучит довольно зловеще, но не очень похоже на чуму! Фукидид упомянул, что птицы тоже внезапно умирали, но в его тексте нет упоминания о вымирании крыс или массовой гибели грызунов в целом. Так что по сей день остается загадкой, что представляла собой чума Фукидида, или аттическая чума (названная в честь полуострова Аттика, на котором расположены Афины). Кандидатами считаются вирусы и сальмонелла, а также есть подозрения, что эпидемия могла быть вызвана несколькими возбудителями или что речь идет о неизвестном или исчезнувшем в наше время инфекционном заболевании.

Другая чума античности, по всей видимости, тоже не соответствует своему наименованию. Так называемая Антонинова чума, скорее всего, была эпидемией оспы, что также подтверждает оставленное очевидцем описание симптомов: «…у многих она поразила все лицо, только глаза оставались свободными, она распространилась также на шею, грудь и руки, покрывая кожу отвратительными струпьями»[60].

Чума Фукидида, начавшаяся в 430 году до н. э., и Антонинова чума, разразившаяся в 165–167 годах н. э., не были собственно чумой.

Болезнь, которую мы сегодня понимаем под чумой, получила распространение в Средиземноморье только в поздней Античности. Для нее была подготовлена почва, как и позднее, когда она появилась в 1347 году после климатической катастрофы. В результате случившегося около 535 года извержения вулкана в Восточной Азии в атмосферу был выброшен пепел, что, по-видимому, привело к уменьшению солнечного света и, следовательно, к снижению температуры во многих частях света. Проведенное финским университетом дендрохронологическое исследование (анализ годовых колец, который может предоставить информацию о погодных условиях во время роста деревьев) на 536 год показало неожиданное похолодание. За ним последовали еще два снижения средних значений температуры, причем самые низкие за последние полторы тысячи лет показатели пришлись на 542 год. Такая климатическая аномалия с небольшим количеством солнца, продолжительными снегопадами и дождями или, наоборот, с периодами засухи, когда скудный остаток урожая порой уничтожал град (вследствие чего в некоторых провинциях Китая в 536 году наступил голод), была чрезвычайно опасной для аграрных культур, подобных позднеантичным. Плохие урожаи и, как следствие, нехватка продовольствия привели к тяжелой нужде.

Подавляющему большинству людей в VI веке, как и во все предыдущие и многие последующие века, приходилось упорно бороться за свой хлеб и рис; многие люди недоедали, но даже если они и ели досыта, пища была далеко не самой сбалансированной. После обусловленного изменением климата неурожая – а точнее, нескольких неурожаев, потому что узкие годовые кольца дендрохронологических образцов того времени указывают на кризис, продолжавшийся несколько лет, – общее состояние здоровья людей резко ухудшилось. А это, прежде всего, означало, что иммунная система, собственная защита организма, была ослаблена.

Чума пришла из Африки, и, как и в 1347 году, виной тому стали торговые отношения: серьезная торговля способствовала распространению заболевания. В 542 году чума достигла города Пелузия на Ниле, важного перевалочного пункта для вывозимых из Африки товаров (а теперь и для возбудителей болезни), где они хранились перед отправкой через Средиземное море. За несколько дней триумвират крыс, блох и иерсиний со скоростью груженого парусного корабля добрался до Рима и Марселя, побережья Испании, но, прежде всего, центра европейской цивилизации – Константинополя. По суше они передвигались медленнее. Тем не менее в том же году чума поразила Иерусалим и Антиохию, оплот раннего христианства (сегодня это турецкий город Антакья). Там жил и работал историк Прокопий Кесарийский, который подробно описал вспышку заболевания: «В то время случилась эпидемия, способная уничтожить весь человеческий род. Всем другим бедствиям, которые ниспосылают Небеса, мудрые люди могут найти объяснение. Но для этой напасти невозможно подобрать в словах или мыслях какое-либо объяснение, кроме как Божья кара. Большинство людей оказались охвачены болезнью и даже представить не могли ни наяву, ни во сне, что их ждет»[61]. У пострадавших внезапно поднималась температура, но «тело не меняло прежний цвет <…>, и оно не было горячим, как можно было ожидать. Температура