Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - Рональд Дитмар Герсте Страница 14

была такой слабой, что ни сам больной, ни врач, который его осматривал, не могли заподозрить опасность. Поэтому, естественно, никто из пораженных болезнью не ожидал, что может умереть от нее. Однако в отдельных случаях в тот же день, у некоторых на следующий день, а у кого-то несколько дней спустя появлялись опухоли в виде шишек, и это наблюдалось не только внизу живота, но и в подмышечных впадинах, в некоторых случаях за ушами, а также на бедрах. У одних смерть наступала немедленно, у других – через несколько дней; а у некоторых на теле появлялись черные гнойнички размером с чечевичные зерна, и эти несчастные не проживали больше ни дня, а сразу умирали. Многих также без видимой причины рвало кровью, что сразу приводило к смерти»[62].

Это раннее и очень точное описание симптомов заболевания. Клинические проявления чумы инфекционисты подразделяют на три варианта. Символом эпидемии служит бубонная чума, для клинической картины которой характерны сильные опухания лимфатических узлов, особенно в паху и подмышечных впадинах, а также на других участках тела. Эти шишки могут быть огромными, почти с теннисный мяч, и темнеют от кровоизлияний. Гравюры и аналогичные изображения эпохи позднего Средневековья показывают, как разные целители вскрывают такие шишки, также называемые бубонами, режущим инструментом, напоминающим скальпель. При отсутствии лечения около 60 процентов инфицированных умирают. От легочной чумы, которая поражает главным образом органы дыхания, смертность выше, чем от бубонной чумы: более 90 процентов пациентов умирают при отсутствии лечения. Легочная чума прерывает классическую цепочку заражения от блох через крыс к человеку: она может передаваться напрямую от человека к человеку воздушно-капельным путем. Возбудители отправляются на поиски новых жертв, когда у инфицированного выделяется жидкость из дыхательных путей при кашле, чихании или говорении. Особые опасения вызывает чумной сепсис, заражение крови возбудителями с поражением множества органов, которое в прошлом неизбежно приводило к смерти.

Из-за темного цвета больших участков тела и бубонов, которые порой были окрашены в черный цвет, самой страшной эпидемии 1347–1352 годов дали название «черная смерть».

Эпидемия чумы VI века нашей эры связана с именем императора Юстиниана I, правившего в то время Восточной Римской империей. Император, проживавший в Константинополе, сам заболел, но выжил. На время управление взяла на себя его жена Феодора. «Юстинианова чума» была одной из величайших эпидемий в истории, число погибших оценивается в несколько миллионов. Чума накатывала на Европу волнами: в течение следующих двух столетий снова и снова вспыхивали очаги инфекции, и в 664–666 годах эпидемия поразила Британские острова. Потом чума утихла. Важное условие быстрого распространения болезни – тесное совместное проживание большого количества людей, а с ними и большого количества крыс, в ограниченном пространстве: в городе. Однако раннее Средневековье, которое часто не совсем уместно называют Темными веками, не было временем расцвета урбанизации, как раз наоборот. Во многих регионах города, процветавшие во времена Римской империи, обезлюдели. На упадок инфраструктуры и снижение уровня цивилизации указывают многие другие признаки. Ситуация изменилась лишь тогда, когда в период Высокого Средневековья также началось развитие городов и городской культуры.

Расцвет сменился фазой кризиса, который достиг своего ужасного апогея с появлением «черной смерти». Добрыми 30 годами ранее появилась важная предпосылка для распространения чумы – снова свою роль сыграло изменение климата. С 1315 года началось время «Великого дождя», за которым после многочисленных неурожаев последовал «Великий голод». Люди видели в дождях, которые постепенно привели к невиданному прежде кризису снабжения, Божью кару, новый вариант библейского потопа. Аналогичным образом чума рассматривалась как бич Божий, якобы наказывавший людей за грехи. Бесконечные дожди стали катастрофой для общества, демографический рост которого не сопровождался улучшением инфраструктуры, способной худо-бедно защитить средневековую Европу от подобных кризисов. Первыми умирали бедные, но вскоре голод поразил и более состоятельных людей. Как заметил Жиль Ле Мюизи, настоятель аббатства Сен-Мартен-де-Турне, живший на территории современной Бельгии: «как мужчины, так и женщины, и влиятельные, и занимающие среднее положение, и заурядные, старые и молодые, богатые и бедные умирали каждый день в таком большом количестве, что воздух почти везде был испорчен [зловонием трупов]»[63]. Даже если после великого голода в течение 1320-х и 1330-х годов сельское хозяйство почти пришло в норму, население было не только истреблено, но и ослаблено. Кроме того, с точки зрения современного человека в средневековых городах сложилась катастрофическая гигиеническая ситуация: тесное сосуществование людей и домашнего скота (во многих городах овцы и коровы также содержались в пределах городских стен); вездесущие нечистоты, поскольку избавление от отходов и экскрементов практически никак не контролировалось. Для вернувшихся в Европу Yersinia pestis и носителя этой блохи, крысы, это были идеальные условия.

В тканях блохи могли жить днями, а иногда и неделями, но комфортнее всего они чувствовали себя в шерсти крыс, обитавших в трюмах почти каждого корабля.

Чума распространялась среди торговцев, беженцев, путешественников и перемещалась с их багажом. Фильмы «Носферату» Фридриха Вильгельма Мурнау (1922) и Вернера Херцога (1979) – впечатляющие кинематографические изображения распространения чумы. Различные портовые города закрылись для прибывающих судов или ввели карантин; город Рагуза на Адриатике, нынешний Дубровник, считается первым городом, который начал придерживаться такой профилактики инфекции. Но в защите стабильно обнаруживались все новые бреши. На новость о распространении чумы во Франции в Англии отреагировали не без злорадства, поскольку Столетняя война сделала из этих двух стран заклятых врагов. Надвигающаяся опасность была признана, и епископ Бата и Уэллса предупредил: «Катастрофическая эпидемия с востока достигла соседнего королевства [Франции], и следует опасаться, что, если мы не будем продолжать благочестиво молиться, чума раскинет свои ядовитые ветви и над этой землей»[64]. Тем не менее она попала в Англию через небольшой портовый город Мелкомб[65], откуда опустошительным смерчем пронеслась по островному королевству, где погибло от 40 до 50 процентов населения[66].

Исследования смертности от чумы в Англии показывают, что никто не был полностью защищен от эпидемии, но, как всегда, принадлежность к высшему классу была преимуществом. Аристократия жила в каменных домах, а не в деревянных и глиняных лачугах, как крестьяне, и поместья были не таким рассадником крыс, как переполненные кварталы в трещащем по швам Лондоне. Уровень смертности среди представителей аристократии составлял 27 процентов. Напротив, смертность среди сельского населения и наемных работников составляла от 45 до 70 процентов в зависимости от региона[67]. Как нередко случается во времена эпидемий и кризисов, один из политических соперников попытался воспользоваться тяжелым положением своего противника. В Шотландии «смеялись над врагом и отвратительной грязной смертью Англии». Летом 1350 года шотландцы собрали армию на границе с Англией, чтобы нанести тяжелый удар по обычно гораздо более сильному соседу. Но «Божья рука мщения», как назвал ситуацию хронист того времени,