Христиан Вульпиус - Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников Страница 14

Молча выпил Ринальдини свой бокал. Через некоторое время он, едва ли не печальным голосом, спросил:

— Будет ли счастлива Аурелия?

— Я надеюсь и верю в это. А ты, Ринальдини, ничего, видимо, не боишься, раз осмеливаешься отправиться совсем один в страну, где тебя повсюду подстерегают предатели?

— Я никогда не остаюсь без прикрытия, даже если мои люди не окружают меня.

— Ты — человек, которого все страшатся!

— А сам я страшусь только себя самого.

— Значит, ты сражаешься с могучим врагом, Ринальдини, которого никогда не одолеешь…

С наступлением дня Ринальдо и Роза покинули своего хозяина. Ринальдо оставил ему охранную грамоту. Потом он пошел искать тайник, где закопал деньги, и благополучно его нашел. Атаман уже собирался вскочить на коня, как увидел, что к нему подходит капуцин. Это был Амадео. Замаскировавшись, он рыскал по всей округе в поисках своих товарищей. Ринальдо и Амадео сердечно обменялись приветствиями, им было что рассказать друг другу.

Во время обильного завтрака, в чем капуцин очень и очень нуждался, Ринальдо написал письмо своим людям, собираясь послать его Альтаверде с Амадео. Он написал:

«Обстоятельства заставляют меня уехать, и я не увижу вас в ближайшее время. Если ваш теперешний лагерь вам надоест или станет ненадежным, возвращайтесь в Апеннины, где сможете опять спокойно жить. Умножайте нашу команду и соблюдайте осторожность. Я собираюсь совершить изрядную эскападу.

Но самое главное — я приказываю вам сохранять единство и окончательно уничтожить банду Батистелло».

С этим письмом Амадео отправился к своим товарищам, а Ринальдо пошел по дороге через Бенедетто к Сарсине, чтобы оттуда двинуться в Чезену.

По пути он встретил Николо и Себастьяно, которым удалось счастливо выбраться из Базинских лесов и дойти до границы. Николо получил от Ринальдо указание — искать своих товарищей, а Себастьяно остался, чтобы служить Ринальдо кучером. Ведь Ринальдо купил в Сарсине четырех мулов и карету, багаж его, благодаря счастливо обретенным сокровищам, становился все увесистей. Роза сидела с ним в карете, и он теперь путешествовал как граф Дальброго.

В Чезене Ринальдо повстречал уличного певца, который на площади перед натянутым холстом, разрисованным эпизодами из жизни Ринальдини, воспевал его подвиги. Собравшийся народ слушал певца очень внимательно, Ринальдо же протиснулся сквозь толпу, чтобы услышать, что о нем поет этот человек. А тот как раз запел следующие стансы:

Томясь от раны тяжкой,Промолвил он сквозь бред:«Нет для меня спасенья!Мне утешенья нет!Соратники бежали,Я сломлен, одинок…О, если бы священникКо мне добраться мог!Я мучился бы мене,Когда б явился он,Стал рядом на колениИ произнес: «Прощен!»

Закончив стансы, уличный артист снял с головы шляпу и возгласил:

— Давайте же, давайте же, добрые христиане, помолимся за нашего бедного, раскаявшегося в своих грехах Ринальдини!

Все сняли шляпы и молитвенно сложили руки. Ринальдо сделал то же самое, чтобы не привлекать к себе внимание, и помолился за себя.

После этого певец бросил шляпу в круг слушателей и крикнул им:

— Mai! e io sono un povero Christiano![3] Блаженны подавшие мне милостыню.

Кто-то из толпы поднял шляпу, и в нее посыпались медяки. Ринальдо бросил несколько серебряных монет, чем заслужил от соседа похвалу:

— Браво, человече!

Когда шляпа возвратилась к своему владельцу, он, прежде чем вновь надеть ее, вытряхнул из нее деньги и сунул их в карман. А затем продолжил песнь:

И молвил Ринальдини,Взгляд устремляя ввысь:«Нет сил терпеть мученья,О сердце, разорвись!

Будь милосердна, Дева!Прислушайся, молю.Свое живое гореТебе я изолью!

Твоей защиты проситГреховный человек!» —Так молвил он с восторгомИ оборвал свой век.

Храни же нас, Создатель,Чтоб на широкий путьПорока и безверьяНам также не шагнуть.

Слушатели были в восторге и, умиленные, разошлись. Певец же, прихватив свой холст, пошел на другую площадь, чтобы там повторить свой рассказ и стансы. Многие последовали за ним, желая услышать его еще раз.

Ринальдо повернулся к соседу и спросил:

— Так, значит, этому матерому разбойнику Ринальдини и правда пришел конец?

— Да! — подтвердил сосед. — Царство ему небесное! Ему и правда пришел конец.

— А где же он преставился?

— В горах, сражаясь с тосканскими волонтерами. Его голова посажена на кол перед ратушей в Пиенце, каждый может увидеть.

— Это очень хорошо!

— Да-да! Он был грозой всей Тосканы и Ломбардии. Жаль, бесконечно жаль, что его разум и мужество не нашли лучшего применения!

Какой-то францисканский монах предложил отслужить две-три мессы за Ринальдини и собрал на это деньги. Ринальдо, живой и здоровый, тоже дал немного монет, тем самым поощрив собственное поминовение.

Когда атаман на следующий день собрался уезжать из Чезены, он увидел на улице мальтийского рыцаря, шедшего прямо ему навстречу. Немыслимо было не столкнуться с ним. Ринальдо быстро овладел собой, подошел к нему, взял его за руку и сказал:

— Князь! Я в вашей власти.

— Боже! — воскликнул князь. — Да вы ли это? Вы что, восстали из мертвых?

— Как видите, жив.

— Меня не бойтесь! Я же не сбир, Ринальдо.

— Если когда-нибудь в жизни я смогу вам чем-то послужить… Все считают, что я умер, и на всех улицах поют о моем злополучном конце.

— Тем лучше для вас… Но то, что вы тут в открытую и…

— Не думайте, что я один. Мои люди окружают меня в тысяче обличий, и, чтоб овладеть мною, пришлось бы пролить много крови.

— Что? Вас окружают сообщники? — удивился князь.

— У меня в этом городе шестьдесят решительнейших удальцов.

— Я восхищаюсь вами, Ринальдини!

— Лучше уж пожалейте меня. Теперь я направляюсь в Венецию, чтобы затем уйти в горы. Кто знает, удастся ли мне это… А куда направляетесь вы?

— Сейчас в Урбино.

— Там я встречусь с вами, князь! Разрешите мне задать вам вопрос: ваша дочь счастлива?

— Как? Вы знаете…

— Донато мне все рассказал.

— Да… она вышла счастливо замуж.

— Благослови ее Господь!.. Князь! Ваших мулов захватили мои люди… Прошу вас, возьмите это кольцо от меня. Если не хотите его носить, подарите его Аурелии.

— Принимаю это кольцо в память о столь удивительном человеке.