Вокруг света в 80 дней - Жюль Верн Страница 14

Путешественники, наскоро позавтракав, двинулись дальше — к станции Аосургур. Путь шел берегом небольшой речки Таити, впадающей в залив Камбай около Сурата.

Здесь уместно упомянуть о тех мыслях, которые бродили в голове Паспарту. До приезда в Бомбей он думал, что этим пунктом закончится его путешествие. Но теперь, когда поезд на всех парах мчал его через Индию, в сознании нашего парня произошел переворот. Его природа возвращалась к нему галопом. В нем воскресла былая склонность к фантазированию. Теперь он уже всерьез принимал проекты хозяина; теперь он верил в реальность пари, а следовательно, и в реальность кругосветного путешествия, и в то, что назначенный срок должен быть соблюден. Его уже беспокоила возможность опоздания и несчастные случаи, которые могут произойти в пути. Он почувствовал себя как бы заинтересованным в этом пари и дрожал при мысли, что вчера чуть было не сорвал все дело своим непростительным ротозейством. Менее флегматичный, чем его хозяин, Паспарту был более склонен к тревоге. Он считал и пересчитывал протекшие дни, проклинал остановки поезда, обвинял его в медлительности и про себя осуждал мистера Фогга за то, что тот не пообещал премии машинисту. Наш славный парень не понимал одного: что поезд, скорость которого строго регламентирована расписанием, не пароход.

К вечеру они были в Сатпурских горах, разделяющих области Хандеш и Бундельханд.

Утром 22 октября на вопрос сэра Френсиса Кромарти: «Который час?», Паспарту, поглядев на свои часы, ответил: «Три часа ночи». В действительности же эти замечательные часы, поставленные по гринвичскому меридиану, который находится приблизительно на семьдесят семь градусов западнее, должны были отставать — и отставали — на четыре часа.

Сэр Френсис Кромарти, переведя свои часы, сделал Паспарту такое же замечание, как и Фикс. Он постарался объяснить ему, что часы надо переводить с каждым новым меридианом. Путешественники все время двигались к востоку, то есть навстречу солнцу, и поэтому после каждого пройденного ими градуса дни становились короче на четыре минуты. Но все было бесполезно. Понял или нет упрямый парень рассуждения генерала, неизвестно; но, во всяком случае, он не перевел своих часов, и они по-прежнему продолжали показывать лондонское время. Но это была лишь невинная причуда, которая не могла повредить никому.

В восемь часов утра поезд остановился в пятнадцати милях от станции Роталь, на широкой поляне, застроенной бунгало и рабочими бараками. Кондуктор прошел вдоль вагонов, повторяя:

— Пассажиры, выходите!.. Пассажиры, выходите!..

Филеас Фогг посмотрел на Френсиса Кромарти, который, казалось, не понимал, чем объясняется неожиданная остановка у опушки леса.

Паспарту, столь же удивленный, выскочил из вагона, но тотчас же вернулся, крича:

— Железная дорога кончилась, сударь!

— Что вы хотите сказать? — спросил сэр Френсис Кромарти.

— Я хочу сказать, что поезд дальше не пойдет.

Бригадный генерал тотчас же вышел из вагона. Филеас Фогг не спеша последовал за ним.

— Где мы находимся? — спросил сэр Френсис Кромарти кондуктора.

— В поселке Хольби, — ответил тот.

— Здесь остановка?

— А как же? Железная дорога еще не закончена.

— Как? Не закончена?!

— Нет. Остается еще достроить отрезок миль в пятьдесят до Аллахабада, откуда линия продолжается дальше.

— Но ведь газеты объявили, что дорога полностью открыта!

— Газеты ошиблись, господин генерал.

— А вы продаете билеты от Бомбея до Калькутты? — продолжал сэр Френсис Кромарти, который все больше горячился.

— Верно, — ответил кондуктор, — но пассажиры знают, что от Хольби до Аллахабада им надо себя доставлять собственными средствами.

Сэр Френсис Кромарти был взбешен. Паспарту охотно уложил бы на месте ни в чем неповинного кондуктора. Он не осмеливался поднять глаза на своего хозяина.

— Сэр Френсис, — спокойно сказал мистер Фогг, — если вам угодно, мы поищем какой-нибудь способ добраться до Аллахабада.

— Мистер Фогг, но ведь эта задержка очень вредит вашему плану.

— Нет, сэр Френсис, она предусмотрена.

— Как! Вы знали, что дорога…

— Отнюдь нет. Но я знал, что какое-нибудь препятствие рано или поздно должно встретиться на моем пути. Ничего не потеряно, у меня в запасе два дня. Пароход из Калькутты на Гонконг уходит двадцать пятого в полдень. Сегодня только двадцать второе. Мы будем в Калькутте вовремя.

Можно ли было возражать против столь уверенного ответа!

Работы по сооружению железной дороги действительно были прерваны в этом месте. Газеты, подобные часам, которые спешат, преждевременно сообщили об открытии линии. Большинство пассажиров знало об этом перерыве. Сойдя с поезда, они быстро заняли все повозки, какими только располагал поселок: четырехколесные телеги — пальки-гари, тележки, запряженные зебу, породой упряжных быков, дорожные повозки, похожие на передвижные пагоды, паланкины, пони и т. д. Мистер Фогг и сэр Френсис Кромарти, обыскав весь поселок, вернулись ни с чем.

— Я пойду пешком, — сказал Филеас Фогг.

Паспарту, который в это время подошел к своему хозяину, сделал многозначительную гримасу, посмотрев на свои великолепные, но мало пригодные туфли.

— Сударь, — сказал он неуверенным тоном, — я, кажется, нашел средство передвижения.

— Какое?

— Слона. У индуса, который живет шагах в ста отсюда, есть слон.

— Ну что ж, пойдем посмотрим слона, — сказал мистер Фогг.

Пять минут спустя Филеас Фогг, сэр Френсис Кромарти и Паспарту подошли к хижине, рядом с которой был загон, огороженный высоким частоколом. В хижине жил индус, в загоне — слон. По их просьбе, индус впустил мистера Фогга и обоих его компаньонов в загон.

Там они увидели почти ручное животное, которое его хозяин воспитывал не для перевозки тяжестей, а для боев. С этой целью он старался изменить обычно мягкий характер слона и довести его до состояния бешенства, называемого по-индусски «муч». Это достигалось тем, что в продолжение трех месяцев слона ежедневно кормили сахаром и маслом.

Такой режим, казалось бы, не может дать ожидаемого результата, но тем не менее он с успехом применяется дрессировщиками слонов.

К счастью для мистера Фогга, слона лишь недавно начали подвергать этой диете, и «муч» не давал еще себя чувствовать. Киуни — так звали слона — обладал, как и все слоны, способностью долго и быстро ходить. За неимением другого транспорта Филеас Фогг решил воспользоваться слоном.

Но в Индии слоны дороги, так как их с каждым годом становится все меньше; самцы, которые одни только годны для публичных боев, считаются большой редкостью. Эти животные, будучи