Дороти Лаудэн - Голос сердца Страница 18

Микаэла, скрестив руки на груди, погрузилась в раздумья. Рассказывать сказки, конечно, прекрасное искусство, но ведь прокормить оно никого не может. Ей очень хотелось чем-то приободрить свою пациентку.

— Вы умеете писать? А что, если начать издавать в Колорадо-Спрингс газету? — предложила она, сама не веря в осуществимость этой идеи.

Растроганная миссис Дженнингс благодарно улыбнулась Микаэле.

— Вы слишком хорошего мнения обо мне, но я…

Разговор женщин прервали громкие крики, донесшиеся с улицы. Микаэла кинулась к окну. Мимо него на грохочущей телеге мчался ковбой.

— Врача! — орал он во всю глотку. — Где тут есть врач?

Микаэла выскочила на улицу и махнула мужчине рукой. Но он, не замедлив хода, пронесся дальше и остановился лишь около салуна. Микаэла успела, однако, заметить на телеге накрытую материей фигуру человека. Она бросилась со всех ног бежать к салуну.

— Это мой хозяин, — объяснял незнакомец толпе любопытных, вмиг собравшейся при появлении упряжки около салуна. — Мертвый. Сегодня утром я нашел труп.

Микаэла откинула покрывало с тела покойника. Ей открылось грубое одутловатое лицо пожилого мужчины. В углу рта виднелась тонкая засохшая струйка крови.

— Маркус! — Микаэла не заметила, что следом за ней к телеге прибежала миссис Дженнингс. Увидев лицо мертвеца, она побледнела еще больше. — Маркус! — запинаясь, повторила она.

— Ее рук дело! — едва заметив в толпе рыжеволосую женщину, заорал ковбой. — Это она его убила!

Дороти с застывшими от ужаса глазами затравленно озиралась вокруг себя.

— Нет! Нет! — закричала она наконец. — Это неправда! Я его не убивала. Когда я уходила, он был еще жив.

— Это вполне возможно, — ответил ковбой, соскакивая с облучка. — Но сейчас он мертв. Она уложила его на месте вот этим. — И он вытащил из телеги тяжелую чугунную сковороду, вполне пригодную для этой цели. — Чего же вы стоите? Шерифа сюда! Говорю вам, его укокошила она, и никто другой!

Хэнк и Джейк Сликер схватили женщину за руки. Она сопротивлялась и отбивалась как могла, но где уж ей было справиться с двумя здоровыми мужиками!

— Отпустите ее! Вы же слышите — она не виновна! — Микаэла всячески старалась встать между мужчинами и женщиной и заслонить ее своей спиной.

— Кто может это знать? — возразил Хэнк. — Виновна она или нет, решит мировой судья.

— Вы не смеете ее арестовывать! — настаивала Микаэла. — У вас нет такого права.

— У нас — нет, а у заместителя мирового судьи есть. — И Джейк завернул за спину руку хрупкой миссис Дженнингс, заставляя ее прекратить сопротивление.

Взоры всех присутствующих обратились к Хоресу. Как ни странно, администрация назначила на должность заместителя мирового судьи этого робкого человека. Хорес хоть и смутился, но не посмел от нее отказаться. Обязанность, конечно, почетная, но слишком ответственная для скромного служащего почты.

Хорес нерешительно обвел окружающих глазами. Кто на основании имеющихся улик мог бы составить верное представление об обстоятельствах гибели Маркуса Дженнингса? После некоторых колебаний он принял единственно правильное решение, гарантировавшее, во всяком случае, что до приезда самого мирового судьи в городе будет спокойно.

— Миссис Дженнингс, — смущенно начал он, — к сожалению, я вынужден взять вас под стражу по подозрению в убийстве мужа. Я полагаю, что и для вас это будет лучше всего, — добавил он еле слышно, — до тех пор, конечно, пока не выяснятся все обстоятельства.

Во второй половине дня Микаэла посетила миссис Дженнингс в ее заточении.

— Не знаю, как и благодарить вас за то, что вы пришли, — сказала она Микаэле. — Боюсь, однако, что вы бессильны мне помочь. Мой муж погиб, и в его гибели обвинят меня. Сковорода-то действительно моя.

— Это еще ничего не доказывает, — возразила Микаэла. — Расскажите мне во всех подробностях, что произошло вчера вечером. Меня интересуют даже мельчайшие детали.

— Это лишено смысла, — слабым голосом промолвила женщина. — Люди давно вынесли мне свой приговор.

Она с отчаянием взглянула на Микаэлу.

— Вы говорили мне, — сказала Микаэла, словно не слыша ее слов, — что ваш муж был заядлый пьяница.

— Да, — подтвердила миссис Дженнингс, и из ее груди вырвался глубокий вздох. — И в этот вечер он также напился. Я приготовила ему ужин. Но едва он дотронулся до еды, как у него перехватило дыхание и он выскочил из-за стола. Иногда у него шла горлом кровь. В последнее время я это часто замечала. Он же всякий раз набрасывался на меня с обвинениями, что я хочу его отравить. Но у меня и в мыслях ничего подобного не было. — При этом ужасном воспоминании лицо ее исказилось. — Я бы никогда не смогла этого сделать. Ведь несмотря ни на что, я его… я его любила. — Рыдания заглушили последние слова.

Микаэла высоко подняла брови. Неужели эта женщина была способна любить человека, который систематически избивал и мучил ее? Он страдал горловым кровотечением, продолжала она размышлять. Тут она вспомнила, что видела засохшую струйку крови в углу рта мертвого.

— Что же было дальше? — оторвалась она от своих мыслей.

— А дальше, — вздохнула миссис Дженнингс, — как я вам уже сказала, он начал кричать, что я хочу его отравить. И полез на меня с кулаками. Мне, конечно, было не привыкать к его побоям, но вчера… Он пришел в невероятную ярость и, наверное, убил бы меня, если бы я не… — Тут она прикусила себе язык.

— Если бы вы не?.. — настойчиво спросила Микаэла.

— Если бы я не стала обороняться сковородой, — призналась миссис Дженнингс.

Микаэла внимательно посмотрела на женщину.

— Вы были вынуждены действовать так ради самозащиты, — успокоила она. — Не припомните ли, как вы ударили его сковородой?

— Вы правы, — кивнула Дороти Дженнингс, — я просто старалась спасти свою жизнь. Кажется, один из ударов пришелся по голове, и, оглушенный, он упал на пол. Но он был жив, жив, верьте мне! — Сквозь тюремную решетку женщина смотрела на Микаэлу со страхом, беспомощностью и недоумением в глазах. Она, казалось, надеялась, что настанет миг — и она наконец пробудится от этого жуткого кошмара.

Микаэла пристально вгляделась в яркие глаза женщины. Чтобы так играть роль невинной жертвы, надо быть выдающейся актрисой. Микаэла собственными глазами видела следы истязаний на теле женщины и была твердо убеждена, что Дороти Дженнингс говорит чистую правду. Ее рассказ о том, что происходило непосредственно перед самой смертью покойника, открыл перед Микаэлой возможность неопровержимо доказать полную невиновность обвиняемой.