Дороти Лаудэн - Голос сердца Страница 19

Суд должен был состояться на следующий день, в салуне, самом просторном помещении в городе, но утром Хорес вышел к собравшимся и знаками потребовал внимания.

— Суд придется отложить, — заявил он во всеуслышание. — Только что пришла телеграмма из Денвера. Мировой судья может приехать не раньше следующей недели.

— Откладывать незачем, — возразил Хэнк. — Ты его заместитель, а значит, обладаешь такими же правами. Давай начинать! — Его слова были встречены громкими аплодисментами.

— Для этого необходимы присяжные заседатели, — попытался отвертеться Хорес.

— Ну, за этим дело не станет! — И Хэнк повел рукой в сторону переполненного зала. И действительно, выбрать нескольких человек из числа сидящих в нем не составляло никакого труда.

Бедный Хорес растерялся, все пути к отступлению были отрезаны. На лбу у него показалось несколько капелек пота. Он, не выбирая, назначил двенадцать мужчин присяжными заседателями, затем подошел к столу, поставленному для мирового судьи, и энергично постучал по нему маленьким молотком.

— Заседание суда начинается, — объявил он, стараясь придать своему голосу соответствующую случаю твердость.

— Подсудимая, будет ли ваши интересы защищать адвокат? — обратился он к миссис Дженнингс.

Та уже открыла рот — сказать, что у нее нет адвоката, — но тут вмешалась Микаэла. Кроме нее и обвиняемой, женщин в зале не было.

— Да, я представляю ее интересы, — четко выговаривая каждое слово, сказала Микаэла и твердо посмотрела Хоресу в глаза.

Хорес от удивления открыл рот и долго не мог обрести дар речи.

— Вы? Мне казалось, что вы врач.

— В данном случае я выступаю одновременно и как врач, и как адвокат. — Микаэлу было не так просто сбить с толку. В душе она, однако, спросила себя, не рискует ли, присваивая себе вторую профессию, тем, что лишится обеих.

Хорес начал с того, что попросил обвиняемую еще раз подробно изложить ход событий. И без того испуганную и растерянную миссис Дженнингс не раз прерывали выкриками из зала. Она оговаривалась, возвращалась назад и к самому началу, рассказ ее так затянулся, что, казалось, никогда не кончится.

Свидетельские показания ковбоя, того самого, что нашел труп своего хозяина, никак не могли в какой-то мере обелить обвиняемую. Напротив, он старался подбирать такие выражения, которые создавали у слушателей впечатление, будто миссис Дженнингс имела давнее желание положить конец многолетним ссорам с мужем таким образом.

Наконец Хорес дал слово защитнице.

— Всем нам хорошо известно, что Маркус Дженнингс пил — это, думаю, могут подтвердить многие из сидящих в этом зале. Я же как врач хочу сообщить суду, что при медицинском освидетельствовании миссис Дженнингс на ее теле обнаружены многочисленные следы систематических истязаний. Если бы миссис Дженнингс и нанесла Маркусу смертельные ранения, то и это не выходило бы за рамки самообороны.

В зале поднялся такой шум, что Микаэле пришлось замолчать. Из доносившихся до нее реплик присутствующих вытекало, что они уважали Дженнингса не только как верного собутыльника, но и как справного фермера. Кроме того, ей стало совершенно ясно, что, по глубокому убеждению этих мужчин, супруг, приучающий свою жену к повиновению с помощью кулаков, поступает абсолютно правильно. Усилием воли Микаэла заставила себя пропустить мимо ушей эти чудовищные утверждения, опасаясь, что в пылу возмущения уйдет далеко в сторону от того, что составляло суть ее речи.

— Я еще не закончила! — крикнула она наконец Хоресу, и тот, как и подобает судье, незамедлительно постучал по столу молотком, требуя тишины. — Я начисто упустила из виду, что, к сожалению, вы все считаете жен бессловесной материальной собственностью, с которой можно обращаться как угодно, — бросила она уверенно в зал, после чего Хоресу пришлось снова взяться за молоток и изрядно потрудиться с его помощью.

— Тихо! — кричал он. — Тихо! Или я буду вынужден освободить зал от публики. — Пожалуйста, доктор Майк, продолжайте.

— Даже если согласиться с вами, что самооборона не является основанием для оправдания, то все равно миссис Дженнингс не виновата, в этом у меня нет ни малейших сомнений. Мистер Дженнингс погиб не от удара, нанесенного ему женой. Он стал жертвой алкоголизма.

В салуне на миг установилась тишина, но затем ее в очередной раз взорвали выкрики:

— Сказанула! Курам на смех! Хороший глоток еще никому не мешал!

Хэнк, который до сих пор довольно равнодушно взирал на происходящее в зале, перегнулся через стойку и, перекрывая своим басом шум голосов, прорычал:

— А вы можете это доказать?

Прежде чем ответить, Микаэла пристально взглянула сначала на Хореса, а затем на миссис Дженнингс.

— Да, смогу, если получу на то разрешение от суда и вдовы покойного.

— В самом деле? Интересно, каким же путем? — В голосе Хэнка звучала нескрываемая насмешка.

— Путем вскрытия трупа.

В зале воцарилась мертвая тишина.

— Я докажу, что мистер Дженнингс умер из-за того, что у него в брюшной полости прорвался нарыв, образовавшийся в результате пьянства, — невозмутимо, твердым голосом продолжала Микаэла. Она повернулась к обвиняемой: — Даете ли вы согласие на вскрытие?

Микаэла производила вскрытие в присутствии многочисленных свидетелей. К кому бы она ни обращалась, каждый всеми правдами и неправдами старался отказаться от неприятной обязанности, но она все же настояла на том, чтобы присяжные в полном составе присутствовали при операции. Среди них стоял и священник Джонсон, который, собственно, явился на слушание дела с одним намерением — как можно скорее предать тело земле. Подобающие этому церемониалу молитвы он, видимо, стал возносить к небу еще во время святотатственной процедуры вскрытия.

Микаэла настояла на вскрытии потому, что после кончины мистера Дженнингса не прошло и двух суток. Благодаря этому во вскрытой брюшной полости отчетливо просматривались и сам нарыв огромной величины, и место, где он прорвался, и соседние кровеносные сосуды, ставшие причиной кровоизлияния. И Микаэла не успокоилась до тех пор, пока каждый из присяжных не засвидетельствовал смертельную полостную травму.

Покончив с этим неприятным делом, Микаэла испытала необычайное облегчение: ведь, помимо всего прочего, она спасла ни в чем не повинную женщину от ужасной кары.

В полном соответствии с ожиданиями Микаэлы присяжные вынесли оправдательный приговор. У Хореса, который в качестве заместителя мирового судьи зачитал их решение, камень упал с души. Каких душевных страданий стоило бы ему объявить, что обвиняемую приговорили к смертной казни!