Джеймс С. Бенневиль - Предания о самураях Страница 18

Наступил пятнадцатый день восьмого месяца (17 сентября). Жена Сатакэ – О-Симо – пыталась было возражать, так как погода в это время года бывала очень переменчивой. Мужчины над ее опасениями только посмеялись. Прихватив с собой одного-единственного слугу для выполнения подсобной работы – пожилого человека 50 лет от роду по имени Досукэ, Таро взял в руки весло, и они отчалили от бе рега Косигоэ. Воспользовавшись попутным течением, они смогли легко преодолеть покрытую водой песчаную косу между Эносимой и Катасэ. Войдя в русло реки, Таро повел лодку вверх по течению значительно выше рощ Фудзисавы Югёдзи. После этого они сделали остановку, а потом начали медленный сплав вниз по течению, по пути занимаясь ловлей рыбы на удочку и сетью. Река Катасэгава прекрасна своими берегами, поросшими сосновыми лесами и кедровыми рощами, в древности выглядевшими гуще и протяженнее, чем в наше время. Ширина потока в коварном ее устье составляет от 9 до 90 метров. Эта река пользуется дурной репутацией из-за бездонных и коварных ям в верхнем ее течении, а море находится настолько близко, что течение иногда поворачивается вспять. Да еще вследствие паводков, идущих с окрестных гор, в русле реки возникают сложные, непредсказуемые завихрения воды. Причем наряду с коварными течениями здесь возникают явления гораздо более опасные. Солнце клонилось к закату, рыбная ловля шла вяло, сакэ выпили (в основном постарался Ацумицу), и знаменитый даймё уже соскучился по домашнему уюту. Таро, наблюдавший за усиливающимся бризом, умолял дать время. «Еще один заброс вон там, в тени деревьев. Там можно рассчитывать на косяки рыбы. Нас ведь осмеют, если мы вернемся с пустыми руками, и к тому же жаль напрасно потраченных усилий». Он направил лодку к бочагу. Досукэ дремал на носу. Ацумицу и Таро находились на корме. Первый приготовился к решительному и мощному забросу сети. Он сделал глубокий наклон, чтобы погрузить ее в глубины воды. В это время Таро напряг бедра и упер весло с такой силой, что оно переломилось. Лодка внезапно качнулась, и Сатакэ Ацумицу полетел в воду вниз головой. Ничего серьезного не произошло, так как он плавал как рыба. Когда он вынырнул и попытался влезть в лодку, Ёкояма Таро поднял тяжелое весло и нанес ему мощный удар по голове. «Ацу!» – только и успел произнести Ацумицу. Ёкояма тут же бросил весло, схватил сеть, которую тот хотел забросить в воду, и спутал несчастного оглушенного человека ею, как тенетами. После этого с помощью весла он погрузил Ацумицу под воду. Утопленник вскоре перестал сопротивляться. Ёкояма обернулся и встретился глазами с ошарашенным, перепуганным Досукэ. «Ах! Ёкояма-доно! Вы совершили большое злодейство. Что теперь будет с домом Сатакэ, когда его светлость ушел из жизни таким вот образом и некому было его защитить! Какое отвратительное и злодейское деяние представляет такое вот убийство своего господина! Мертвому человеку нельзя вернуть жизнь, а что ценнее жизни?!» – «Ты прав, старик, – проворчал Ёкояма. – Досукэ, своей жизнью ты отвечаешь за молчание. Дурак! Готовься, я тебя сейчас зарублю». Вытаскивая на ходу свое оружие, он бросился на старика. Досукэ не стал дожидаться удара мечом. Он перевалился через нос лодки и ушел под воду. Ёкояма посмотрел на место его падения в воду, посмотрел вокруг лодки. Старик ушел, не оставив следа. Не зная, в каком направлении тот скрылся, Ёкояма несколько замешкался, но потом нырнул вслед за ним. Солнце село, и в тени леса было совсем нелегко различить такой небольшой предмет, как человеческая голова. Тем не менее Ёкояма не сомневался в том, что слуга не мог вынырнуть не замеченным им. Досукэ считался таким же неловким в воде, как и на суше. По этой причине его и выбрали для обслуживания хозяев во время дневной рыбалки. Минуты шли, а слуги все еще не было видно. Ёкояма проворчал: «Ну не рыба же он. Зато Таро плавает как рыба. Этого упрямого и неуживчивого малого на дне должны удерживать камыши. Совершенно очевидно, что он стоит там с широко открытыми глазами, крепко ухватившись руками за то, что его погубило. Благополучное избавление от неудобного свидетеля. Теперь займемся бывшим правителем Оты Сатакэ!» Он вытащил тело мертвеца на поверхность и освободил его от сети. Потом он погреб вниз по течению к устью реки, где пристал к берегу. Со вздохом осмотрел всего себя. Затем он начал толкать лодку на стремнину, пока вся его одежда и он сам полностью не промокли. Затем Ёкояма перевернул лодку вверх дном и толкнул ее в сторону моря. Вернувшись на берег, он перекинул тело Ацумицу через плечо и двинулся в сторону ясики Сатакэ.

Ёкояма Таро убивает Ацумицу

К имению он подошел поздно ночью, у ворот маячила стража, полнейшую темноту нарушал единственный фонарь у входа во внутренние палаты. Заслышав тяжелую поступь приближающегося человека, стража потребовала назвать себя. «Откройте! – ответил Ёкояма. – Пропустите меня без досмотра. Его светлость перебрал сакэ, а я – Таро – несу его домой». – «Кова! Окугата (ее светлость супруга) очень переживает. Самым почтительным образом приветствуем вас. Великой будет радость от благополучного возвращения Таро-доно домой». Сначала Ёкояма прошел в палаты Ацумицу, положил там мертвое тело и позвал свою сестру. О-Симо смотрела на его мокрую одежду и мрачное лицо с нарастающим ужасом. «Уже очень поздно, но, надеюсь, ничего страшного не случилось. Ты почему такой мокрый, Таро? И Ацуми-доно тоже?» Ёкояма жестом велел ей замолчать и дать ему возможность говорить. «Увы, сестра! Тебе потребуется большое мужество. Помни, что ты – жена самурая, всегда готовая к тому, чтобы выслушать дурную весть. Дело все в случайности самого трагического свойства. На входе в реку течение не давало нам двигаться. Во время предпринятой попытки пересечь опасное место в устье реки наша лодка перевернулась. Ацумицу перебрал сакэ и не смог выплыть на поверхность. Досукэ ушел ко дну. Ваш Таро приложил все усилия, но только через несколько часов ему удалось достать тело нашего правителя. Посмотри! Он лежит здесь». Таким образом, «нагородив массу лживых фактов», он повел ее в палаты Ацумицу и раздвинул сёдзи. О-Симо буквально остолбенела. До нее дошла суть огромного горя, обрушившегося на нее в связи с утратой супруга. Что ей делать в такой ситуации? Из одежды лежащего на полу Ёкоямы натекло воды как из утки, лужа будто наполнилась обильными слезами. Тут на сцене разыгравшейся трагедии появилась Тэрутэ. Взглянув на тело, она опустилась на колени рядом со своим отцом, ее любимым собеседником. Рыдая, она звала его, дышала в безмолвные губы, прижимала его к своему молодому горячему телу. Протесты и мольбы со стороны О-Симо заставили девушку обернуться. Ёкояма Таро прекратил рыдания и занялся делами. «Нашему Таро очень крупно не повезло. Чтобы уйти из жизни таким постыдным образом, захлебнувшись водой паршивого потока, надо было крепко нагрешить в предыдущей жизни. В такой кончине Ацумицу моей вины нет. Причем Ясухидэ остается настоящим самураем. В таких случаях принято делать харакири. Как раз настал момент вспороть себе живот!» На предельном подъеме духа и совершенно спокойно он сел с прямой спиной и расстегнул одежды. Решительно вынул из ножен свой меч и внимательно осмотрел его острие. Абсолютно хладнокровно он сделал медленный, глубокий вздох и приготовился к ритуалу. Его спектакль произвел задуманное им впечатление. Испуганная О-Симо перехватила одну его руку. Тэрутэ в ужасе всем телом навалилась на другую. Обе плакали и молили решившегося на непоправимое Таро отказаться от задуманного. Если он убьет себя, то представителям дома Сатакэ будет не к кому обратиться за помощью, никакое кровное родство не обеспечит восстановление достоинства их дома, утраченного из-за позорной смерти Ацумицу. Ради этих благородных женщин он должен отказаться от своего великодушного намерения. Своими мольбами они смогли его убедить. Ёкояма «сделал вид, будто страдает от свалившегося на него горя, и припал к кувшину, чтобы скрыть подступающий смех».